Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности - Генри Каттнер

Пока же у него не было даже нескольких центов, чтобы взять отдельный кабинет в библиотеке. Поэтому он присел к длинному столу, пряча лицо за поглощающими звук перегородками, отделявшими его от соседей. Опустив глаза на экран визора, он нажал кнопку.

На экране перед ним разворачивался общий обзор новостей сорокалетней давности. Еженедельный обзор, посвященный последним семи дням, которые он помнил.

Рип ван Винкль смог бы сориентироваться, читая газеты двадцатилетней давности. Они рассказали бы ему, что произошло за двадцать лет, но они же убедили бы его в прочности мира. Во всей башне, на всей планете только старый обзор мог дать прочную почву ногам Сэма Рида. За пределами библиотеки его повсюду ждали опасности и неожиданности, потому что сильно изменились обычаи и действия.

Больше всего изменяется мода, обычаи, сленг. Но их и заметить легче.

Перед Сэмом так ярко разворачивалось прошлое, что он чуть ли не заново ощутил запах сонного порошка. При этой мысли сухость в горле снова поразила его, и он опять подумал, что нужно торопиться. Нажал кнопку событие стали проходить быстрее.

СЭМ РИД УСЫПЛЕН СОННЫМ ПОРОШКОМ! Тонкий голос из прошлого призрачно звучал в его ушах, а трехмерные изображения быстро проносились по экрану. Сегодня кончилась карьера Сэма Рида, известного деятеля наземной колонии. Удивив всех знавших его, он найден уснувшим под влиянием сонного порошка…

Все было здесь. Расследование, последовавшее за его очевидным самоубийством, скандал, когда обнаружился его обман. Через четыре дня после исчезновения Сэма Рида мыльный пузырь колонии лопнул.

Робин Хейл, вольный товарищ, ничего не говорил. Да и что он мог сказать? Было продано триста процентов акций, и этот факт громче всего говорил о том, что Сэм не верил в успех колонии. Хейл сделал единственно возможное — попытался успокоить бурю, как ему уже не раз приходилось в его долгой жизни — выдерживать бури, поднятые людьми, и природные бури на поверхности. Конечно, это было невозможно. Слишком накалилась атмосфера. Слишком много людей поверило в колонию.

Когда пузырь лопнул, мало что осталось.

Главный удар позора приняло на себя имя Сэма Рида. Он был не только обманщик. Он трусливо сбежал, скрывшись в самоубийственном сне. Никто не удивился его поступку. Поступок его был нелогичен, но у публики не было времени задуматься над этим. Если колония обречена на неудачу, Сэму можно было скрыться и спокойно дождаться своих трехсот процентов прибыли. Его самоубийство доказывало, что он опасался успеха колонии. Но над этим никто не задумался. Все решили, что, опасаясь разоблачения, он избрал самый быстрый выход.

Расследование обнаружило все скрытые им вклады. Оказывается он спрятал их недостаточно тщательно. Все четыре тайника были найдены и опустошены. Старый обзор новостей сообщил все подробности.

Сэм откинулся назад и замигал в тусклом воздухе библиотеки. Итак, он разбит.

Он видел за событиями сорокалетней давности руку Харкеров. Лицо Захарии встало перед ним, как будто виденное час назад. Гладкое и улыбающееся с экрана, бесстрастное, как лицо бога, следящее за эфемерным смертным. Захария, конечно, знал, что делал. Но это только начало игры. Сэм в этой игре должен был послужить пешкой, отброшенной за ненадобностью. И он повернулся к экрану, чтобы узнать, какими были следующие ходы.

Он был удивлен, узнав, что Робин Хейл пошел вперед и основал наземную колонию — почти без всякой поддержки, при активном противодействии врагов.

Да, колония была основана. Но удивительно мало новостей сообщалось о ней. В башне Делавер произошло сенсационное убийство, и сообщение о нем вытеснило все новости о колонии. Сэм просматривал недели за неделей и находил лишь краткие сообщения о колонии.

Конечно, это было не случайно. Харкеры знали, что делали.

Сэм выключил экран и задумался. Придется изменить первоначальный план, но ненамного. Он по-прежнему нуждается в данных. И они нужны немедленно. Он судорожно глотнул, вновь ощутив сухость в горле. Его сбережения исчезли. Что же осталось? Только он сам, его опыт, его бесценная тайна, которую он пока не может открыть, — что еще? Документы на землю, оформленные на его имя сорок лет назад, все еще действительны, они не подлежат отмене. Но под своим именем он не может затребовать их, а все другие требования будут незаконны. Ну, этим можно будет заняться позже.

Сейчас — деньги. Губы Сэма сжались. Он встал и вышел из библиотеки. Он шел искать оружие и жертву. Грабежом не добудешь нескольких тысяч кредитов без сложной подготовки, но он мог отобрать где-нибудь в переулке 20–30 кредитов — если повезет.

Ему повезло. И тому человеку, которого он оглушил, тоже, потому что его череп не раскололся от удара носка, набитого булыжниками. Сэм был удивлен, обнаружив, что физически он находиться в гораздо лучшей форме, чем можно было ожидать. Большинство жертв сонного порошка становятся мумиями — мешком с костями — ко времени смерти. Еще одна загадка — как же он провел эти сорок сонных лет?

Снова вернулось воспоминание о человеке в тупике. Если бы только у него тогда была ясная голова. Он схватил бы этого наблюдателя за горло и вытряс бы из него информацию. Ну, ладно, и на это будет еще время.

С сорока тремя кредитами в кармане он направился в заведение, которое знавал сорок лет назад. Служители здесь держали рот на замке и работали искусно, а в башнях не происходит быстрых изменений. Он подумал, что они еще там.

По дороге он миновал несколько больших новых салонов, где мужчин и женщин украшали до степени совершенства. Очевидно, запросы повысились. В башне стало заметно больше щегольства. Повсюду встречались мужчины с тщательно завитыми бородами и локонами. Сэму было необходимы скрытность и благоразумие. Он не очень удивился, увидев, что полулегальное заведение еще действует.

Нервы его напряглись, когда он остановился у входа. Но, очевидно, на Пути никто не узнал его. Сорок лет назад его лицо было знакомо всем в башнях, но теперь…

Размышление в мозгу человека строится по определенным образцам. Если на него посмотрят и увидят нечто знакомое, то автоматически решат, что это случайное сходство, не больше. Подсознательное всегда толкает сознательное к наиболее логичному заключению. Иногда происходят удивительные совпадения, это естественно. Но совершенно неестественно увидеть Сэма Рида на Путях таким же, каким он был сорок лет назад. И многие из тех, мимо кого он проходил на Путях, родились после фиаско колонии или видели Сэма Рида равнодушными глазами детства. Те же, кто помнил, были теперь стары, зрение их ослабло, да и множество известных лиц наложилось на тускнеющее воспоминание.