Пожиратели Звезд - Роман Афанасьев

– Тиль, послушайте, – сказал Рэндал. – Что за спешка? Что тут происходит?

– Военное положение, – отозвался лейтенант, не сбавляя шага. – План обороны приведен в действие и выполняется строго в установленном порядке.

– Я-то тут при чем? – искренне удивился Рэндал. – Я же не военный.

Тиль бросил на него косой взгляд, недвусмысленно гласивший, что в этом-то и проблема.

– Вы сотрудник службы спасения, что подчинена военному ведомству, – отозвался он. – Следовательно, вы находитесь в подчинении у командования силами флота. После встречи с командующим ваш статус будет уточнен.

– Понятно, – протянул Рэнди, ничуть не воодушевленный перспективой попасть в строй ребят в погонах. – А что, этого нельзя было сделать по видеоканалу? Или хотя бы по аудио. Я не против поболтать с местным командиром, но ведь необязательно это делать лично, так?

Тиль немного замедлил шаг, и Рэндал увидел, что на лице офицера связи проступило нечто похожее на смущение.

– При данных обстоятельствах, – медленно произнес он. – Совершенно исключительных, надо сказать, мы не вполне уверены в безопасности общих каналов связи.

– То есть каналы связи между кораблями открыты и общие переговоры идут без шифров? – удивился Рэндал.

– Нет, – резко ответил Тиль, – шифрация продолжается. Но на гражданских кораблях нет систем военного шифрования, переговоры доступны всем, кто находится в данный момент в группировке.

– То есть вашу болтовню может подслушать любой пилот? – ухмыльнулся Маршалл. – А связь между военными кораблями?

– Это закрытая информация, – ответил помрачневший лейтенант. – Капитан Маршалл, примите к сведению, что вы просто встретитесь с командованием флота лично, как и некоторые другие капитаны летных единиц. Вам, как прочим, во время беседы будет присвоен соответствующий статус и, возможно, поставлены новые задачи. Это все.

– Что ж, – отозвался Рэндал, начиная подозревать, что простым совещанием дело не кончится. – Ведите. Посмотрим на ваших командиров.

Тиль нахмурился, но возражать не стал, хотя наверняка счел слова капитана «Прыгуна» грубостью. Рэнди, надеявшийся раздразнить офицера и выжать из него еще информации, даже немного расстроился. Но еще больше он расстроился, когда увидел, что лейтенант свернул прочь из главного коридора и направился к палубам, помеченным как летные.

– Куда идем, лейтенант? – осведомился Рэнди. – Разве у вас тут нет лифтов?

– Мы идем к транспортному отсеку, – отозвался Тиль. – Я отвезу вас на флагман.

Рэндал обреченно вздохнул. Визит на флагманский корабль предполагал, что все намного хуже, чем кажется на первый взгляд. Если уж адмиралам понадобился мелкий капитанишка летающей трубы, то, значит, дела идут совсем скверно. Только сейчас, впервые за последние часы, Маршалл вдруг понял, насколько все серьезно. Флот разбит, в систему вторгся неизвестный враг, планета, судя по всему, подвергается бомбардировкам. Понимание этого было сродни удару под дых, и он даже остановился, хватая раскрытым ртом воздух. Лейтенант пошел дальше, и Рэндал взял себя в руки. Сейчас нельзя думать о плохом. Потом, все потом. Будет время для горя и печали и для тревоги за своих близких и родных. Но если сейчас он начнет думать об этом, то превратиться в хнычущую развалину вроде Сеймура. Не сейчас. Прочь сомнения.

Переведя дух, Рэнди тайком сделал жест от сглаза, которому научился у яхтианцев, и зашагал следом за своим провожатым.

Планетарная система Авалон

Третий сектор, планета Камелот

Артур, деловой центр

Лэй упал на спину, с размаху хлопнувшись о твердый пол. Удар вышиб из легких воздух, и Хэван разинул рот, отчаянно пытаясь вдохнуть. Грохот все не утихал, здание ходило ходуном, и Лэйван слышал, как вокруг него рушились стены, трещал пластик облицовки и со звоном лопалось стекло. Он попытался подняться, но новый толчок бросил его обратно на пол, а сверху упало что-то большое. Лэй вскинул руки, отчаянно отбиваясь от навалившейся тяжести, но это оказалась облицовочная плита с потолка – громоздкая, но почти невесомая. Клубы пыли окутали барахтающегося под плитой Хэвана, и он закашлялся. Треск и грохот не прекращались, но сквозь этот шум донесся чей-то крик, и Хэван захрипел в ответ.

Перевернувшись на живот, он оттолкнулся от пола, встал на четвереньки, и пластиковая плита соскользнула в сторону. Что-то тяжелое упало с потолка, чиркнуло по плечу и с грохотом покатилось по полу. Лэй, вскрикнув от боли, поднялся на ноги и побрел в темноту, расставив руки.

– Линда, – крикнул он. – Линда!

Грохот все не утихал, он перерос в утробный тяжелый гул, но здание больше не тряслось, лишь вздрагивало, когда проседала очередная перегородка где-то наверху. Хэван сделал несколько шагов вперед, туда, где, по его мнению, находилась камера Линды, и снова позвал ее, пытаясь перекричать странный гул, исходящий из стен. Ему никто не ответил, и Лэй рванулся вперед, споткнулся обо что-то и упал на россыпь каменных обломков, оцарапавших ему руки.

В то же мгновение здание снова затряслось, раздался грохот, и в глаза Хэвану ударил ослепительный свет. Сначала он казался лишь крохотной ослепительной искрой, но потом, под грохот рушащихся камней, вспыхнул ярче, превратился в подобие распахнутого окна, и темнота, окружавшая Хэвана, рассеялась.

Грохот утих. Лэй обнаружил, что стоит на коленях у открытой двери в камеру, а в лицо ему бьет дневной свет. Внешняя стена обрушилась внутрь здания, засыпав серыми бетонными блоками всю камеру.

– Линда, – прохрипел Лэйван, поднимаясь на ноги. – Линда!

Он бросился в камеру и упал на груду крошащегося бетона. Встав на колени, Лэй принялся раскидывать серые блоки, задыхаясь от ужаса. Он в кровь разбил пальцы, но заметил это, только когда очередной кусок камня выскользнул из его рук.

– Грег! – крикнул Лэй, стараясь перекричать вновь поднявшийся гул. – Грег, помоги мне!

Никто не ответил. Захлебываясь кашлем от поднявшихся клубов пыли, Лэй продолжал раскидывать блоки, пока не наткнулся на огромный ком кирпичей, скрепленных раствором. Схватившись за его край, Хэван попытался его приподнять, но не смог сдвинуть с места.

– Лейтенант! – крикнул он. – Грег!

Ответом был лишь натужный гул да чей-то далекий крик. Хэван уцепился истерзанными пальцами за острые края обломка, уперся ногам в пол и дернул со всей силы, пытаясь приподнять плиту. Он тянул изо всех сил, не обращая внимания на боль в спине и хруст суставов. Плита наконец дрогнула и чуть поддалась. Насыпь, ведущая к пролому в стене, зашевелилась, и новые блоки посыпались вниз, к Хэвану. Один из бетонных кирпичей прокатился по всей насыпи и ударил Лэя в грудь. Окровавленные пальцы соскользнули с бетона, и Хэван со стоном повалился на спину, прикрывая голову от катящихся сверху блоков.

– Грег, – прохрипел он, – помоги!

Дыхания уже не хватало, и Лэй опустился на четвереньки, пытаясь отдышаться. Заметив, что на полу вновь появилась груда кирпичей, Хэван принялся расталкивать их одной рукой, пытаясь добраться до нижнего края плиты, чтобы ухватиться до него.

Когда он схватил последний блок, его пальцы скользнули по чему-то мягкому. Замерев, Хэван перестал дышать. Медленно, очень осторожно, он опустился на колени и лег на живот, пытаясь заглянуть под нижний край плиты, что лишь немного не доходил до пола камеры. И застонал.

Из-под плиты виднелись только пальцы. Прекрасные хрупкие пальчики, которые Хэван обожал целовать. На среднем все еще виднелось кольцо из тысячи золотых нитей, то самое, которое стоило Лэю трехдневного заключения в камере на окраинах Вулкана.

– Линда, – простонал Хэван, пытаясь дотянуться до холодных пальцев, припорошенных каменной пылью. – Боже мой…

Он втиснул свою окровавленную ладонь в щель под плитой и, обдирая кожу с костяшек, дотянулся до кончиков ее пальцев. Они были еще теплыми.

Хэван закричал, и его крик перерос в звериный рев. Он вырвал свою ладонь из-под плиты, сел на корточки и вцепился в холодный бетон обеими руками. А потом, выдыхая гнев и ярость, он начал вставать, поднимая плиту. Глаза застила алая пелена, хрустели суставы ног, мышцы на руках застыли железными узлами, но Хэван продолжал подниматься, воя, как раненый зверь. Плита дрогнула, поддалась и начала подниматься. Вся насыпь, что вела наверх, к пролому в стене, пришла в движение, зашевелилась, словно под ней ворочалось чудовище. Груда обломков дрогнула и начала осыпаться. Сверху скатился один из блоков, потом второй, а следом покатился целый десяток.

Скатившиеся кирпичи ударили Хэвана в плечо, швырнули его на пол. Сверху сполз целый пласт новых блоков, и упавшего Лэя засыпало по самую грудь. Он лежал, задыхаясь под тяжестью камней, и ворочался, пытаясь подняться. Ноги, придавленные камнями, уже не двигались, а руки онемели и перестали слушаться. Только тогда Лэй замер, откинул голову на жесткий камень и застыл, чувствуя, как по щекам текут горячие слезы.