Личное дело майора Власовой (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна

Он заливисто смеётся, а потом говорит:

– Как же избирательно работает твой мозг, Ангелочек! Ты словно специально пропускаешь мимо ушей всё важное, но цепляешься за абсолютно ненужные детали. Твои сомнения в отношении меня нормальны и обоснованы, но совершенно зряшные. Здесь нет никакого подвоха: ты мне нравишься, Ангелин. Я в тебя, по ходу, влюбился. Стоило тебя увидеть на поле боя, я просто знал, что вытащу тебя оттуда любой ценой.

– Мягко стелешь, – протягиваю я, откидываясь на спинку и расслабляясь.

– Тебе не придётся больно падать, Ангелин. – серьёзно говорит Женя. – Я поймаю. Я ловлю.

Я делаю вид, что не понимаю его намёка, и устало прикрываю глаза. Пережитый стресс, выброс всяческих гормонов в кровь делают своё дело. Разомлевшая в тёплом салоне авто, движущегося плавно на комфортной скорости, я начинаю дремать. Не хочу думать, анализировать, пытаться свести концы с концами. У меня нет никаких свежих данных для этого. Подумаю обо всём как-нибудь потом. В понедельник, например, когда выйду с больничного и ознакомлюсь с материалами дела.

– Ангелин, – будит меня Женя, несильно сжимая мою руку. – Мы на заправке, если ты хочешь немного размяться…

– Да, спасибо.

Он выходит первым и открывает дверцу для меня. Подаёт руку, и я вкладываю свои пальцы в его раскрытую ладонь. Женя тянет меня из салона – тянет в свои объятия. Я врезаюсь в его тело. Он сковывает меня ручищами и целует. Я отвечаю, обвивая его тело руками.

– Мир? – спрашивает он, едва оторвавшись от моих губ.

– А разве мы ссорились? – усмехаюсь я, хотя мне совсем не весело. Вот совершенно ни капельки!

– А разве нет, ненаглядная моя? Ты же нахохлилась вся, словно маленький воробушек. Грозная, сердитая… – тихо посмеивается он.

Я закатываю глаза, но губы расползаются в счастливой улыбке. Разве ж кому-то в здравом уме пришло бы в голову самым наглым образом дразнить меня, особенно, когда я явно не в духе? Это вряд ли! Но Женя словно и не воспринимает меня так, как другие знакомые мужчины. Для него я не следак в юбке, не железная дамочка, способная расколоть опасного преступника… Для него я маленький воробушек, Ангелочек, прелесть. И это делает меня до безобразия счастливой.

– Я не могу сказать, что происходящее не вызывает у меня некоторых опасений, – говорю ему осторожно, словно сама пугаюсь своих слов. Мне сложно доверять кому бы то ни было в принципе, а довериться тому, кого подозреваешь в нечестности, в ведении какой-то своей игры… и говорить нечего. И, честно говоря, я и сама не знаю, что это за жалкие попытки откровений с моей стороны, обдумаю как-нибудь в другой раз. Но сейчас мне хочется, чтобы он меня понимал. – Жень, я имею в виду, что всё это выглядит очень подозрительно, а мне не нравится опасаться тебя… Особенно, когда я обнажена и беззащитна.

– Ты в полной безопасности рядом со мной, Ангелин, – серьёзно говорит он, чуть хмуря брови. – Пожалуйста, не надумывай то, чего нет. Мы разберёмся со всем, я тебе обещаю. И я даю тебе слово, что грохнул придурка только из-за тебя. Он собирался выстрелить в тебя, я просто знаю это, поэтому и остановил его. Это единственная причина, Ангелочек. Мне было неважно, кто там стоит: Перминов, Дуболомов или твой Власов. Я выстрелил бы в любом случае, если бы это спасло тебя.

Я внимательно смотрю на него. Считываю каждый жест, мимику, движение глаз. Слежу за дыханием. Ничего не говорит мне о том, что он лжёт. Ну, либо он первоклассный лжец.

– Хорошо, – выдыхаю наконец. – Допустим, я поверю тебе. Единожды. Ты героически спас меня, и смерть управляющего – случайность. Но второй раз я не поведусь на подобные сказки, поэтому тебе стоит быть осмотрительнее в своих действиях.

– Это запросто, Ангелочек, – веселеет мужчина.

Он закидывает руку мне на плечо, целует мой лоб и ведёт в минимаркет. Так свободно, спокойно и беспечно, что меня начинает беспокоить этот вопрос. Его ищет полиция, за ним охотится ФСБ. Неужели он не понимает, какой риск расхаживать так? Но я, даже прекрасно оценивая все риски, лишь теснее прижимаюсь к его телу и, пожалуй, впервые в жизни откладываю решение проблем, которых вполне можно было бы избежать, на потом.

– Так куда мы всё-таки едем? – спрашиваю у Жени, делая глоток остывшего капучино. Подношу к его губам солёный крекер, и он вбирает печенье в рот, попутно облизывая мои пальцы.

– М-м-м, сюрприз. – Я едва сдерживаю зевок, и мужчина улыбается. – Скоро будем на месте и сразу завалимся спать.

– Ты везёшь меня в какой-то отель? – спрашиваю со скуки.

– Нет, – усмехается он.

– В пансионат? В санаторий? На тур-базу? – предполагаю я.

– Нет, нет, и нет. Ещё будут варианты?

– Я не очень люблю сюрпризы, – на всякий случай предупреждаю его.

– Да? Ни за что бы не подумал! – хмыкает он, и я бью кулаком ему в плечо.

– Однажды мне могут надоесть твои вечные подколки!..

– О, детка, и что же ты сделаешь? – Он быстро переносит руку с руля на моё колено, скользит вверх по бедру и быстро сжимает прямо через брюки половые губы. – Уверен, мои шутки очень тебе нравятся. Но даже если и нет, не сомневайся, я без особых проблем найду, куда применить своё ораторское мастерство, чтобы заслужить ещё немного снисходительности с твоей стороны.

– Ты просто невыносим! – хохочу я, позабыв про сон. Теперь мне хочется сначала немного отточить его и без того филигранное исполнение обещанного. – Долго нам ещё ехать?

От любопытства я часто посматриваю в окно и на дорожные знаки. Чуть больше часа назад мы покинули область и сейчас катаемся где-то в Подмосковье. В своей голове я строю догадки, но каждая из них кажется мне безумней предыдущей.

– Почти на месте, – ухмыляется Женя.

И действительно, минут через двадцать он съезжает с трассы на неприметную дорогу, а оттуда куда-то в поле.

– Срежем немного, – поясняет он, указывая рукой на дома в отдалении. Кое-где горит свет, но слишком редко. Я не могу определить, что это за место, с такого расстояния.

– А там что? – пробую я в очередной раз.

– Ну уж нет, болтушка! – качает он головой, тихо посмеиваясь. – Скоро сама увидишь.

Минут через десять мы снова возвращаемся на асфальтированную дорогу и въезжаем на территорию какого-то дачного посёлка. Женя сбавляет скорость и приглушает свет фар, лавируя по узким улочкам, а я затихаю. Внезапно происходящее перестаёт мне нравиться.

Мужчина сворачивает на Лесную улицу, самую крайнюю. Несложно догадаться, что здесь начинается лес. Но у самых ног частых сосен по другую от домов сторону дороги уютно расположилось небольшое озерцо. В нём отражаются мрачные деревья и яркие звёзды. И я гляжу на это отражение, боясь посмотреть в окно.

Ещё один поворот направо, и я лишена такой возможности. Делая крошечные частые вдохи, чтобы немного успокоить нервы, медленно перевожу взгляд вперёд. Женя накрывает мою руку ладонью, несильно сжимает и говорит:

– Посиди секундочку, я только открою ворота.

Стоит ему выйти в ночь, я начинаю крутить головой, словно в самом деле ищу пути к отступлению. А потом задерживаю на миг дыхание и принимаю решение: “Ну давай, Ангелин, ты сможешь.”

Сказать, что я в замешательстве, это промолчать! Вопреки всякой логике Женя, по всей видимости, привёз меня в свой дом, и я пока не могу определиться, как к этому отношусь.

Мужчина быстро открывает ворота, из чего я делаю вывод, что механизм ему хорошо знаком, что ещё больше подкрепляет мою уверенность в собственных предположениях. Когда он снова садится за руль, я уже снова спокойна и сосредоточена… хотя бы внешне.

Женя занимает парковочное место. Я дожидаюсь в машине, пока он снова запирает ворота. И вот он подходит ко мне и распахивает дверцу.

– Мы на месте, прелесть моя ненаглядная, – говорит с кривоватой усмешкой.

Я напускаю туману в глаза, глупо хихикаю и спрашиваю:

– А что за место-то, Жень?

Он пожимает плечами и говорит, будто что-то совершенно незначительное: