Дом у реки - Ханна Ричел

Ева почувствовала, как отец как-то странно хмыкнул, но ни одна из его собеседниц этого не заметила.

— Я бы не сказал, что из грязи, — заметил он.

— А я бы не сказала, что в князи, — улыбнулась Кит. — По крайней мере, не тогда. Предложение, которое мне поступило, превосходило мои самые смелые мечты, но все равно никто не знал, насколько популярной станет эта серия. Первую книгу, «Око камня», раскручивали очень медленно. И в списки бестселлеров она попала только через несколько месяцев после выхода. И тогда уже все начало нарастать как снежный ком. Поступили предложения от зарубежных издателей, поэтому меня попросили написать продолжение. И тогда все зависело от… читателей. От того, что они прониклись историей Торы Рейвенстоун и начали горячо рекомендовать ее всем.

— Еще как рекомендовать! Вы уже написали четыре международных бестселлера, а пятый, «Кварцевое сердце», выйдет осенью. Правильно?

— Всего их должно быть семь. Я знаю, что многие критики считают мои книги низкопробной халтурой, а читатели недоумевают, почему я не могу писать быстрее. Но ведь нельзя же торопиться с вдохновением! Написание каждой книги занимает столько времени, сколько занимает. Я следую за нитью своих идей, она меня направляет. И я говорю спасибо музе.

— Именно, — подтвердила ее слова немного сбитая с толку журналистка. — Наверняка для каждой книги у вас есть изрядное количество исследований?

— Конечно. Я стараюсь описывать все исторические подробности так, чтобы и персонажи, и мир вокруг них выглядели достоверными. Нам повезло, что мы живем здесь, в местах, пропитанных историей, рядом Стоунхендж и Гластонбери, здешние пейзажи все как будто пронизаны мистикой и волшебством. Вы заметили? Это не может не вдохновлять.

Журналистка опустила голову и немного откашлялась:

— М-м-м, да… думаю, да. Я слежу за отзывами читателей. На самом деле в ваших книгах вызывают интерес не только исторические детали, но и то, как вы пишете о женском состоянии… о том, как это быть женщиной в мире, принадлежащем мужчинам. — Она немного замешкалась, но продолжила: — А правда, что идея этой серии пришла вам в голову, когда вы гуляли с маленькой дочкой? В одном из интервью вы сказали, что страдали от послеродовой депрессии и писательство стало для вас своего рода освобождением от нее. Способом спастись.

— Да. Первый опыт материнства стал очень трудным для меня. Я не ожидала, что мне придется принести такую огромную жертву — саму себя. И в момент крайней усталости и эмоционального утомления я размышляла, что может заставить мать пожертвовать новорожденным ребенком? Отдать его какой-нибудь высшей силе, оставить на берегу реки?

— Действительно, — пробормотала журналистка.

— Именно благодаря писательству я снова начала чувствовать себя собой. Это стало для меня приятной неожиданностью, ведь до этого я никогда ничего не писала. Так что мой первый роман — еще и мой первый писательский опыт в принципе.

— А вы все свои книги написали здесь, в Уиндфолзе?

— Да.

— У вас есть какой-то собственный метод? Я знаю, например, Стивен Кинг всегда садится за работу ранним утром и не останавливается, пока не напишет хотя бы шесть страниц. И так каждый день.

Кит кивнула:

— Я знаю, это может выглядеть как глупое суеверие, но каждую новую книгу я пишу так же, как первую. Я черпаю энергию из этой реки, она питает мое творчество. Я всегда работаю только в своей студии — бывшем яблочном хранилище. Мы его перестроили. Там ничего особенного, но она тихая и уютная. Я не пользуюсь компьютером и пишу на своей старенькой пишущей машинке, которую когда-то подарил мне Тед. — Она похлопала его по колену. — И этот метод, один и тот же для каждой книги, меня утешает.

Ева увидела, как журналистка даже отшатнулась от удивления.

— Как… как… — Она никак не могла подобрать правильное слово.

— Как это старомодно? — подсказала ей Кит и рассмеялась. — Да, Тед уговаривает меня сменить метод, пытается утащить меня на темную сторону бесконечными рассказами о корпорации «Эппл» и всяких USD.

— USB, — пробормотал Тед.

— Но меня совсем не волнуют современные технологии. Я им не верю. Мне нравится работать с единственным отпечатанным экземпляром рукописи. Мне кажется, так гораздо проще увидеть и отследить всю историю.

— Невероятно, — ответила журналистка, немного помолчав и полистав свои записи. — Место, где вы живете, просто очаровательно. Как давно вы здесь?

— С конца восьмидесятых, — ответил Тед.

— Это прекрасный дом, но, как и большинство старых домов, ему нужен постоянный уход, — продолжила Кит. — По правде говоря, Уиндфолз уже давно обрушился бы прямо нам на головы, если бы у меня не было такой армии читателей и почитателей. — Кит улыбнулась: — И я им за это очень благодарна.

Ева заметила, что Тед все еще легонько отстукивает ногой чечетку. И пространство вокруг как будто сдвинулось и немного сузилось, воздух стал горячее и насыщеннее. Она изо всех сил прижалась щекой к балюстраде, чтобы не пропустить ни слова.

— А как друзья и семья отнеслись к вашему успеху? Они были рады за вас? Или, быть может, вы столкнулись, — журналистка хихикнула, — с какой-нибудь личной или профессиональной завистью?

— О нет, никакой зависти, что вы! Мой партнер — тоже писатель. И он прекрасно меня понимает, правда, дорогой?

Тед хмыкнул в знак согласия, но Ева не была уверена, что он на самом деле согласен.

— Читатели следили за вашей рыжеволосой героиней, Торой Рейвенстоун, с самого трагического начала ее истории, когда всю семью жестоко убили, а она сама просто чудом избежала того, чтобы быть принесенной в жертву языческим богам, и до ее превращения в искусную целительницу и воина. Многие рецензенты отмечают вас как писательницу с очень сильной феминистской позицией. Вас хвалят за то, что вы даете так много свободы своей героине, вдохновляете ее на подвиги. Несомненно, у вас большие планы на Тору и в следующих книгах?

Кит рассмеялась:

— Я не могу раскрыть вам все свои секреты, но главное скажу. Читатели пока видели только верхушку айсберга и не представляют, на что способна Тора. Ее ждет большое будущее, но даже она сама пока не понимает всей своей силы.

Журналистка кивнула:

— Не могу не спросить вас еще кое о чем. О сценах бурного и, я бы даже сказала, весьма наглядного секса. Один рецензент назвал ваши книги «мокрыми трусами неудовлетворенных домохозяек». Что вы можете сказать на это?

— Вы знаете, я вообще не читаю рецензий и отзывов. Я считаю, что они только отвлекают. Я пишу для читателей, а не для рецензентов.

— Но вы не будете против, если ваши дочери