Не совсем джентльмен - Джеки Д`Алессандро

До вечера? Виктория смотрела, как он покидал комнату с письмом и картой. На что он потратит свободные часы?

После обеда Натан, сидя в гостиной Гордона, пытался сосредоточиться на шахматной партии, разыгранной между ним и отцом, но в течение этого бесконечного вечера все его мысли были прикованы к одному и тому же. Точнее, к одной и той же – к Виктории.

Пытка началась три часа семнадцать минут назад, как только он, ожидая в фойе всех собравшихся ехать к Гордону, увидел, как она спускалась по лестнице. В бледно-голубом муслиновом платье с короткими пышными рукавами, она шла медленно и изящно по широким ступеням, будто плыла по воздуху, как морская нимфа с картины Боттичелли. На шее – прекрасное ожерелье, блестящие кудри схвачены лентой. Настоящая принцесса.

Они встретились взглядами, и Виктория остановилась на мгновение, держась одной рукой за перила, а вторую вдруг приложила к животу, будто хотела унять неожиданное волнение. Натану показалось, что он тоже почувствовал какой-то всплеск внутри. Он никогда не считал себя сверхчувствительным, но был абсолютно уверен, что именно в тот момент между ними пролетело что-то странное и неуловимое и задело их обоих. Это было нечто теплое и искреннее, наполненное тоской, которую он не мог ни объяснить, ни опровергнуть.

Натан увидел, как она глубоко вздохнула, чуть покачав прелестной головкой на тонкой шее. Он помнил эту удивительно мягкую, нежную кожу, источавшую аромат роз.

Виктория моргнула несколько раз, развеяв это мгновение, застывшее между ними, словно разрешая времени идти дальше. Она продолжила свой путь вниз, и тут Натан услышал из-за спины голос Колина:

– Правда, она бесподобна?

Натан заставил себя остаться в том же положении и не повернулся. Он не желал наблюдать восхищение во взгляде брата, равно как и не собирался показывать свою тоску.

– Да. – Спорить с очевидным было невозможно.

– Жаль только, что в Лондоне ждут кавалеры, – шепотом сказал Колин. – Хотя меня это не остановит.

Последняя фраза вынудила Натана обернуться. Колин восторженно смотрел в сторону лестницы.

– Не остановит перед чем? – спросил Натан сквозь зубы.

– Перед успешным достижением цели, конечно. – Колин оторвал взгляд от Виктории и посмотрел на Натана.

Сказав это, он обошел брата и направился к подножию лестницы. Подав руку Виктории, сказал:

– Леди Виктория, вы сегодня просто неотразимы! Это было не лучшим началом для вечера.

Мучение продолжилось в экипаже, по пути в имение Гордона. Виктория сидела между тетей и Колином, Натан с отцом – напротив них. Всю дорогу Колин развлекал общество историей, смысла которой Натан понять так и не смог. Но, видимо, рассказ был очень веселым и рассмешил слушателей. Не смеялся только Натан, отчаянно пытавшийся не замечать, как Виктория улыбалась, глядя на рассказчика, и сопровождала каждую шутку звонким смехом. Кроме того, Колин сидел слишком близко к ней, почти вплотную, и они соприкасались плечами всякий раз, когда карета подскакивала на выбоинах.

Внутри все закипело, и Натан уже не мог отрицать, что это было то самое чувство – ревность. Уже не впервые с ним это случалось, поэтому ошибки быть не могло, но самым неприятным было понимать, что ревность эта была к собственному брату. Конечно, как и подобает братьям, Колин и Натан всю жизнь состязались, но это были либо скачки на лошадях, либо игры, но не более того. Между ними никогда не было борьбы за женщину, опять же из-за разницы во вкусах. Колину всегда нравились аристократки, а Натан тяготился особами из высшего общества. Его привлекали девушки, чьи интересы простирались дальше моды, сплетен и погоды. Короче говоря, он с большим удовольствием мог провести длинный вечер за разговором с домоседкой – синим чулком, чем перекинуться парой фраз с самой красивой леди.

До настоящего момента так и было.

Виктория занимала хорошее место в обществе, носила роскошные наряды, обладала природной красотой, что притягивало множество поклонников, засыпавших ее комплиментами. Но, несмотря на это, Натан не мог отвести от нее глаз или перестать думать о ней; не в силах забыть их поцелуи, прикосновения. Его никак не отпускали боль и желание.

За ужином легче не стало. Наоборот, положение ухудшилось с появлением Гордона, сумевшего в первую же секунду польстить Виктории, и весьма удачно. Вскоре девушку полностью захватили комплименты, которыми ее щедро осыпали Колин и Гордон. Тетя Делия вступила в оживленную дискуссию с отцом Натана. Сам же Натан был удостоен лишь возможности наблюдать за всеми и жевать нечто, напоминавшее старую подошву.

Испытание продолжилось, когда после ужина все переместились в гостиную. Натан уже собрался извиниться и под каким-нибудь предлогом покинуть этот дом, но отец пригласил его на шахматную партию и бренди. Натан удивился, обрадовался и не мог отказаться. Виктория, тетя, Колин и Гордон сели играть в вист.

Настроения играть в шахматы у Натана не было, но бренди, подумал он, могло снять неловкость и напряжение между ним и отцом.

Он уже пил второй бокал и сосредоточенно смотрел на доску, но весело смеявшаяся компания в углу не давала ему покоя. Уже не надеясь сосредоточиться на игре, Натан сделал ход ладьей.

По удивленно приподнятым бровям отца он понял, что это была неудачная мысль. Подозрения подтвердились, когда через несколько секунд отец сказал:

– Кажется, ты потерял навыки, Натан.

– Э... вовсе нет. Я просто заманиваю тебя таким образом в ловушку.

Ответом был взгляд, выражавший сомнение. Из угла раздался очередной взрыв смеха, и Натан непроизвольно посмотрел в сторону неугомонных игроков. Когда он вернулся к своей никудышной игре, то заметил, что отец тоже внимательно наблюдал за весельем.

– Интересная женщина, – сказал он мягко.

Натан сделал усилие, чтобы выглядеть спокойным. Кажется, Виктория покорила еще одного человека. Как мило.

– Интересная? – переспросил он с притворным безразличием. – Мне она кажется довольно-таки... утомительной.

Сказав это, он несколько секунд ждал, что в комнату влетит какая-нибудь шаровая молния и накажет его за такую ложь.

Отец посмотрел на него удивленно, затем опять на компанию:

– Ты, кажется, провел с ней слишком мало времени для таких выводов.

О, как он ошибался! Натан считал, что, наоборот, чересчур много, и еще больше было впереди. Но, черт возьми, ему уже сильно хотелось этого.

– А не нужно быть с человеком долго, чтобы сформировать мнение о нем, отец. Первое впечатление – самое главное.

Опять ложь. Натан даже нахмурился, вспомнив, что на самом деле, впервые увидев Викторию, он восхитился ее очарованием вкупе с невинностью и благородством.