Чистое искушение - Конни Мейсон

— О, вы останетесь в живых, это я вам гарантирую. А потом будете помешены в бордель, об этом я тоже позабочусь. Может быть, вам даже понравится то, что станут делать с вами члены клуба. Большинству проституток, которых мы нанимаем, очень правится. Грейсток тоже принимал участие в наших сборищах. Я удивлен, что он не привел вас туда. Проклятый ублюдок, вероятно, хотел приберечь вас для себя.

— Помоги мне. Святая Дева! — вскричала Мойра. — Вы лжете! Джек никогда бы не стал связываться с такой мерзостью.

— Говорить что хотите, милая моя Мойра, это ничего не изменит. — Роджер поздравил себя с собственной находчивостью: посеять семена сомнения в душе Мойры насчет связи Джека с «Клубом адского пламени» — это озарение гения, пусть и лживое. — Мне говорили, что Ньюгейт весьма неприятное место. Болезни, эпидемии, грязь, голод — всего этого вы хлебнете более чем достаточно. И никакого труда не составит обвинить Черного Джека в сообщничестве. Я с легкостью найду человека, который под присягой покажет, что именно Джек подговорил вас украсть ожерелье моей матери. Все отлично знают, что он невероятно нуждается в деньгах.

— Даже вы не можете дойти до такого злодейства, — едва сдерживая слезы, сказала Мойра.

Лжет ли он насчет Джека? Разум твердил Мойре, что Роджер не лжет, но сердце отказывалось этому верить. Роджер тонко улыбнулся:

— Могу и дойду. Как член «Клуба адского пламени», я твердо усвоил, что главное в жизни — наслаждение во всех смыслах этого слова. Допустимо все, что помогает получить желаемое. Зло возбуждает. Спросите у Черного Джека, если не верите мне. Или у лорда Ренфрю.

Мойра побелела. И лорд Ренфрю тоже?

— Если бы ваши родители знали, что вы за человек, они бы вас прокляли.

— Мой отец — напыщенный осел, который непрестанно ругает меня за мои безобразия, хотя не знает даже половины их. Грозит лишить меня наследства в пользу младшего брата, самодовольного лицемера, каких поискать. Все это бесполезно. Титул принадлежит мне.

В голосе у пего было столько злобы, что Мойра не на шутку испугалась за отца и брата Роджера.

— Я не могу сделать то, о чем вы просите, даже если у меня нет другого выхода.

— У тебя нет выбора, — перешел он на ты. — Раздевайся. Я хочу попробовать тебя, прежде чем ты достанешься другим.

Мойра отступила на шаг:

— Нет!

Резким и неожиданным движением Роджер притянул ее к себе и бросил па постель. Страх придал Мойре силы, она сопротивлялась как могла. Руки Роджера шарили по ее телу, горячим языком он старался раздвинуть ее стиснутые губы. Его тощее тело было крепким, как сталь. Мойра продолжала бороться, но вдруг поняла, что эта борьба ему нравится, и притихла, расслабилась. На хилом столике рядом с кроватью она заметила фаянсовый кувшин для воды, но дотянуться до него было непросто.

Роджер задрал ей юбки до талии и лихорадочно начат расстегивать свои брюки. В порыве отчаяния она резко вытянула руку и ухватила-таки кувшин. Доведенный до исступления бешеным желанием, Роджер, не заметив этого, скорее прохрипел, чем проговорил:

— Приготовься почувствовать в себе настоящего мужчину.

Однако у Мойры были совсем иные намерения. Как только Роджер попытался войти в нее, она подняла кувшин и обрушила его на голову насильника. Тот взревел, на секунду уставился на Мойру, словно не веря, но тут глаза его закатились, тело обмякло, и он рухнул на свою жертву, придавив ее всей тяжестью. Мойра с трудом выбралась из-под него, все еще сжимая в руке отлетевшую от кувшина ручку. Она с ужасом посмотрела на этот предмет и выронила ее из онемевших пальцев. Роджер неподвижно лежал на кровати. Она бросила на него мимолетный взгляд, одернула платье, подхватила плащ и выбежала из комнаты.

Мойра возблагодарила Бога за то, что в этот ночной час в гостинице все стихло, ни души кругом. Осторожно спустившись по лестнице, она вышла за дверь. Карета стояла возле тротуара. Мойра забыла о том, что Роджер велел кучеру дожидаться. Собравшись с духом, она повелительным тоном обратилась к сонному вознице:

— Отвезите меня обратно на Ганновер-сквер.

Тот разлепил сонные глаза и взглянул на нее непонимающе.

— А где же джентльмен? — спросил он наконец.

— Решил остаться. Велел, чтобы вы отвезли меня домой. Возница почесал в затылке.

— Ну, не знаю, мисс. Мне заплачено за то, чтобы я ждал.

— Вы так и сделали, — сказала Мойра. — Получили деньги, теперь отвезите меня на Ганновер-сквер. И не спускайтесь, я сама могу сесть в карету.

Кучер еще несколько секунд смотрел на нее в нерешительности, потом кивнул. Мойра прямо-таки впрыгнула в карету и с опаской выглянула в окно: не появился ли Мэйхью? Едва она захлопнула дверцу, карета рванулась с места. Мойра откинулась на подушки и закрыла глаза, вся еще дрожа от недавно пережитого. Когда Роджер очнется, он придет в ярость. Мойра не имела представления, что он предпримет, однако на руках у нее была козырная карта: она знала о его членстве в «Клубе адского пламени» и готова была рассказать об этом родителям Мэйхью.

Джек вернулся домой и поспешно взбежал по лестнице. Избавиться от Виктории оказалось весьма нелегкой задачей. Такой разгневанной, как в тот момент, когда он отклонил ее предложение провести с ней ночь, Джек Викторию еще не видел. Он даже не помнил, какие доводы привел в свое оправдание, но они ее явно не удовлетворили. Виктория заявила, что, поскольку он не оправдан ее надежд, она предпочитает с этой минуты держаться от него подальше и вложить свои деньги во что-нибудь более надежное. Тем более что в претендентах на ее руку нет недостатка.

Джек даже не счел нужным перед ней извиниться. Резко повернулся на каблуках и удалился. Еще недавно женитьба на Виктории казалась ему прекрасным выходом из положения. Теперь же для него стал открытием сделанный им самим вывод: никакое, пусть и самое огромное, количество денег не возместит отсутствия любви между двумя людьми. Джек не мог поверить переменам, происшедшим в нем всего за несколько недель. Куда исчез беспутный старина Черный Джек? Где тот бесшабашный гуляка, которого он знал и любил?

Едва Джек поднялся по лестнице, мысли его обратились к Мойре. Она жаловались на головную боль и собиралась лечь в постель… Не стоило ее беспокоить, но желание хотя бы взглянуть на нее было непреодолимым. Некоторое время постояв перед дверью ее спальни, Джек повернул ручку и переступил порог. Огонь в камине догорал, но даже при его слабом свете было видно: постель Мойры пуста. Джек так и застыл в оцепенении. Где она? Он зажег свечу и осмотрел комнату. С облегчением убедился, что вся ее одежда на месте за исключением черной накидки. Затем его охватил страх. Куда она ушла и с кем?