100 великих достопримечательностей Санкт-Петербурга - Александр Мясников

На соседнем по Невской першпективе участке жил императорский повар Шестаков. Сергей Григорьевич долгое время мечтал о постройке здесь каменного здания, просил повара продать своё владение. Однако, пусть бедное, но в центре столицы жильё сосед продавать не хотел. Барону же оставалось перестраивать свой дом.

Перестройкой дома Строганова в марте 1753 года занялся Варфоломей Варфоломеевич Растрелли. На время работы зодчий поселился в первом этаже дома Строганова. Но после неожиданного пожара 1 ноября 1753 года повару всё-таки пришлось переселиться, так как деревянные дома и его, и его соседа неожиданно сгорели. Об этих событиях Сергей Григорьевич писал в письме своему сыну Александру: «Наш петербургский дом сгорел до основания, и на том месте я начал строить новый, и такой огромный и с такими украшениями, что удивления достойно».

Строгановский дворец. Современный вид

Надо отметить, что участие Растрелли в строительстве частного здания является редким случаем. Работа на частного заказчика императорского архитектора была практически исключена. Однако для семьи Строгановых, близкой к Романовым, было сделано исключение. Сергей Григорьевич Строганов отблагодарил Растрелли в полной мере. По его указанию итальянским художником Пьетро Ротари был написан портрет архитектора.

Строительство дворца велось стремительными темпами. Уже 15 декабря 1756 года здесь состоялся бал по случаю новоселья, который посетила сама императрица Елизавета Петровна. Вскоре здесь же императрица отметила свой день рождения. Елизавета, как известно, любила всякие празднества. Современник писал: «В Обществе императрица появляется не иначе как в придворном костюме из редкой и дорогой ткани самого нежного цвета, иногда белой с серебром. Голова ее всегда обременена бриллиантами, а волосы обыкновенно зачесаны назад и собраны наверху, где связаны розовой лентой с длинными развевающимися концами. Она, вероятно, придает этому головному убору значение диадемы, потому что предоставляет себе исключительное право его носить. Ни одна другая женщина в империи не смеет причесываться так, как она».

Новый дворец поражал современников. Простенки между окнами украшены медальонами с мужским профилем. Считается, что это скульптурный портрет графа Сергея Григорьевича. Но существует и другое мнение. Будто бы это портрет самого Растрелли. По проектам архитектора было оформлено 50 помещений.

В 1756 году, после смерти Сергея Григорьевича, дворец перешёл во владение его сына, Александра Сергеевича Строганова. Граф Александр Сергеевич был крупным меценатом, президентом Академии художеств. Ему же приписывают изобретение знаменитого блюда – бефстроганов.

В 1787 году интерьеры здания перестраивал архитектор Фёдор Иванович Демерцов. Фёдор Иванович разобрал во дворе все служебные постройки. Вместо них были построены два новых флигеля – южный и восточный. Таким образом, здание замкнулось в каре. В северном корпусе зодчий оформил Минералогический кабинет.

В 1793 году дворец перестраивал бывший крепостной Строгановых архитектор Андрей Воронихин. Он изменил не только внутренние покои, но и фасад здания. С фасада убрали статуи-аллегории сторон света, изменили его окраску. Она стала жёлто-розовой. В 1790-х годах в здании произошёл сильный пожар. Выгорел практически весь дворец. Из помещений в первоначальном оформлении с тех пор сохранился только большой танцевальный зал с уникальным плафоном «Триумф Героя» работы Дж. Валериани. Это единственный в Санкт-Петербурге подлинный, не воссозданный, парадный интерьер Растрелли.

Во дворце Александра Сергеевича было множество самых разных помещений. Для обслуживания дворца содержался двор в 600 человек – певцы, музыканты, танцоры, актёры, повара, плотники, гребцы. Однако здесь не было, казалось бы, главного помещения – спальни. Такая причуда объяснялась тем, что владелец привык спать в разных комнатах. Причём спал Александр Сергеевич в креслах, на кушетках или на раскладной походной кровати.

После смерти Александра Сергеевича 28 сентября 1811 года дворец перешёл во владение его единственного сына – Павла. После того, как Павел Александрович был убит в Краонском сражении во Франции, был учрежден маойрат Строгановых. Это означало, что неделимое имущество передавалось по наследству старшему в роду. После смерти Павла Александровича в 1817 году дворец стал принадлежать его вдове Софье Владимировне. В 1818 году она выдала замуж свою старшую дочь Наталью за барона Сергея Григорьевича Строганова, находящегося с ней в дальнем родстве. После свадьбы ему был пожалован графский титул.

Младшая дочь Софьи Владимировны Аделаида вышла замуж за князя Василия Голицына. Обе молодые семьи жили во дворце на Невском. Для их нужд в 1820-х годах помещения перестраивал архитектор Строгановых П.С. Садовников. Им был создан арабесковый зал. Во дворе Садовников соорудил голубятню. Она просуществовала там до начала ХХ века. После смерти Софьи Владимировны в 1845 году владельцем майората стал граф Сергей Григорьевич. После его смерти в 1882 году дворец отошёл внуку – графу Сергею Александровичу.

В течение XIX века дворец неоднократно перекрашивался. Он был светло-сиреневым, кирпично-красным, зелёным, наконец – розовым.

Дом Строгановых славился своими «открытыми обедами». Во внутреннем дворе дворца накрывали столы, отобедать здесь мог любой желающий. Этим пользовались и небогатые граждане.

В 1908 году во дворе устроили небольшой сад. Сергей Александрович во дворце не жил, в 1912 году он уехал во Францию. После 1917 года все Строгановы уехали из России. В 1918 году дворец был национализирован, здесь открылся историко-бытовой дом-музей. С 1925 года он являлся филиалом Эрмитажа. В 1929 году музей был закрыт, ценные вещи переданы Эрмитажу и Русскому музею, в доме расположилась Академия сельскохозяйственных наук.

В 1988 году здание передано Русскому музею. В 1991 году во дворце начал реставрироваться, а затем открылся филиал музея.

Шуваловский дворец на Фонтанке

Он долго ассоциировался в памяти петербуржцев с балами. И не просто балами, а роскошными балами. Ведь среди гостей здесь были представители самых знатных фамилий и даже российские императоры.

В первые годы существования Петербурга, правый берег Фонтанки был, по сути, пограничным. И строили здесь мало. Первым значимым и ярким сооружением стал Аничков дворец. Он был построен на углу Фонтанки и Невской першпективы (проспекта), справа от Аничкова моста. А вот территория слева от моста по берегу Фонтанки пустовала.

Застройка жилыми домами правого берега от Аничкова до Симеониевского моста началась во второй половине 1780-х годов.

Первый двухэтажный дом с восьмиколонным портиком появился в конце XVIII столетия. Этим домом на берегу реки Фонтанки владела семья Воронцовых. Автор проекта этого дома не установлен.

В 1799 году дом графини Воронцовой и соседний участок на углу Итальянской улицы приобрёл обер-егермейстер Дмитрий Львович Нарышкин. Женой Дмитрия Львовича была Мария Антоновна, урождённая княжна Святополк-Четвертинская. Одаренная от природы замечательной наружностью, Мария уже в 15 лет была фрейлиной. Современники свидетельствуют, что Мария Антоновна была действительно ослепительной красавицей. Говоря словами Державина: «Чёрными очей огнями, грудью пышною своей она чувствует, вздыхает, нежная видна душа, и сама того не знает, чем всех больше хороша». В 16 лет Мария Четвертинская выходит замуж за 37-летнего князя Дмитрия Нарышкина.

Мария Антоновна была фавориткой императора Александра I Павловича. Александр I стал верным любовником Марии Антоновны, вероятно, ещё наследником. Отношения Марии Антоновны с Александром Павловичем вылились практически в создание второй семьи.

Хотя официально Александр был женат на Елизавете Алексеевне (Луизе-Марии-Августе Баденской), фактически в течение пятнадцати лет Александр жил с Марией Антоновной Нарышкиной и имел с ней двух дочерей и сына. Она даже настаивала на расторжении брака императора и официальном признании себя его супругой.

Дворец Шуваловых на Фонтанке. Современный вид

У Марии Антоновны было шестеро детей, из которых трое скончались в младенческом возрасте, все они официально считались детьми Дмитрия Львовича Нарышкина. Общепринятым является мнение, что отцом пятерых детей был император Александр I. Только старшую дочь Марину Дмитрий Львович считал своим настоящим ребёнком.

О взаимоотношениях Александра и Нарышкиной знали все, даже императрица. Известно её письмо к матери в Баден, где она рассказывает об оскорбительном поведении Нарышкиной: «…для такого поступка надо обладать бесстыдством, какого я и вообразить не могла. Это произошло на балу… я говорила с ней, как со всеми прочими, спросила о ее здоровье, она пожаловалась на недомогание: “По-моему, я беременна”… Она прекрасно знала, что мне небезызвестно, от кого она могла быть беременна».