Волшебство не вызывает привыкания 5 (СИ) - Антон Викторович Текшин

Мной как раз хотели воспользоваться в роли магнита, потому что даже главная прорицательница Романихи не могла установить местоположение Твиксов напрямую. Не сработал и повышенный параметр Удачи у Воскобойникова, который вместе с напарником несколько раз вхолостую мотался по всей округе в поисках хоть какой-нибудь зацепки. По уровням я с ними почти сравнялся, хотя они традиционно являлись самыми «отстающими» среди всех сталкеров.

— Говорю же, везде глухо! — в сердцах выдал Гоблин, потирая места укусов комаров. — Сто пудов эти ушлёпки куда-то далеко свалили.

— А если нет? — продолжал настаивать Шланг. — Они отметились только в одной соседней области, да и то только в паре мест.

— Ну и чё! Точно мы один хрен не знаем, а через волшебные дырки сигануть можно хошь в Африку! Сидят там, небось, на пляже и кокосы жрут.

— Вообще-то нет, — осадил я мечтателя. — Даже у самого мощного портала есть предел в сто километров. Цепочки прыжков делать сложно, особенно если нет своего специалиста.

— Тогда где они?

Гоблин сделал выразительный жест руками, явно смотря при этом на карту. К слову, она была раскрыта у всех присутствующих, но пока из совестного созерцания ничего так и не вылупилось. Даже Шухерезада подключилась к общему мозговому штурму, сев поближе к баловню Судьбы. Её минус на его плюс давал в итоге ноль, так что рядом друг с другом они оба превращались в практически нормальных людей. Девушка больше не обжигалась горячим чаем с костра, а Саву внезапно перестали донимать комары. Не знаю, чем он их так привлекал, но грызли они его с остервенением. Здесь они воистину с ума сошли. Отдельные камикадзе даже на меня приземлялись, но на их же счастье они не могли прокусить мою кожу.

А вот к кому маленькие кровопийцы старались близко не подлетать, так это к Пелагее. Она радостно носилась по лагерю, не в силах усидеть на месте от переизбытка эмоций. Хотя до срыва так и не дошло. Болотце всего лишь окружало небольшое кольцо пыли, не шире нескольких метров. Несколько кристаллов, к слову, так и не развеялись, оставшись торчать беззубым частоколом.

Разведчики уже скормили дочке все самодельные походные батончики из орехов с мёдом и пообещали при следующей встрече обязательно принести что-нибудь ценное. Чтобы она не донимала их каждую минуту, я усадил её рисовать. Благо мне удалось разжиться в крепости новой бумагой и карандашами. И то и другое у нас улетает со свистом, а самые удачные работы приходится ещё таскать с собой. Была мысль обклеить ими детскую комнату, когда доберёмся до Романихи, но с этим пока что проблемы…

Ладно, могло быть и хуже. Спасибо Пифии, которая каким-то образом смогла почувствовать моё возвращение. С другой стороны, кому ещё это под силу, если не ей?

Терпеть не могу все эти предсказания и прочую нагрузку, но ребят нужно во что бы то ни стало найти. И не только, чтобы успокоить Дудникова. Они для меня практически семья, пусть мы и были вместе не так уж долго. С некоторыми людьми сходишься моментально, просто потому что чувствуешь их близость. Когда-то давно эта парочка выручила меня в очень непростой ситуации, не струсив даже перед очень сильным противником. По сути они тогда рисковали собой ради незнакомых людей, просто потому что не могли поступить иначе. Прямо как я.

Только чем дольше мы сидели над картой, тем сильнее мою душу глодали сомнения. Подходящих мест не было совсем, и даже хоть немного перспективные направления ребята уже успели проверить. Это облегчало работу, и вместе с тем заводило нас в тупик. Больше мне ничего не нравилось, сколько бы я не вглядывался в цветные разводы поверх области. Там чернота, тут краснота, а между ними безжизненная серость.

В общем, так себе из меня магнит получился. Всё чаще всплывала мысль об очистительном огне.

Нужны были хоть какие-то зацепки, но сталкеры ничем помочь не могли. «Представители» Малиновки вели себя очень сдержано, и лишнего не болтали. Погостив пару дней, они якобы отправились обратно, пообещав наладить связь между поселениями. А в итоге как в воду канули.

По одному только словесному описанию я сразу опознал среди них тех самых аферистов, что приходили к гномам. Шмель как всегда руководил группой, а у него на подхвате были флейтистка и молодой алхимик. Однако состав делегации совпадал далеко не полностью. Ни Бергера, ни того погибшего воина там не оказалось, зато участников было гораздо больше — целых восемь человек. Солидный отряд по нынешним временам. А ещё между вылазками прошло почти полтора месяца. Некоторые участники вполне могли вылететь из обоймы по разным причинам. Те же Ерёменко наверняка просто так не сдались, когда поняли, что их обманули. С другой стороны, зная способности Кары и её флейты, всё могло окончиться вообще без потасовки.

Смотря что им нужно от пленников…

— Неужели они ничего о себе не говорили? — продолжил я допытываться у очевидцев. — Важна любая мелочь!

— Мы уже по тысяче раз обсудили каждое их слово, — покачал головой Шланг. — Все строго придерживались своей легенды. Вспоминали, как там у них в Малиновке было тяжело первое время и как все рады, что выжили другие люди. Из всего этого Александр Васильевич сделал только один вывод — они действительно там жили раньше, а потом куда-то переехали. Мы пытались изловить тех, кто в деревне подчищает, но никого так и не засекли…

Размышления опять упёрлись в тупик, из которого меня внезапно вывела Пелагея. Ей наскучило разрисовывать альбомные листы и какое-то время она тихо сидела в сторонке, прислушиваясь к нашим словам. Потом всё-таки не выдержала:

— Пап, а мы теперь сыщики, да?

— Вроде того, — вздохнул я.

— Преступники всегда запутывают следы! — наставительно произнесла она, подняв вверх указательный пальчик. — Нужно их просто распутать!

— Ага, как же…

Я запнулся и с удовольствием хлопнул себя по бестолковому лбу. Ну конечно! Они ведь прекрасно знали, что их будут искать, поэтому и подстраховались с ложной Малиновкой, «озеленив» её. Но это место годится лишь в качестве одноразовой обманки. А раз так, то настоящее логово замаскировано именно от поиска при помощи интерфейса. Мы настолько привыкли к подсказкам системы, что воспринимаем их как