От ведьмы слышу! (Другая редакция) - Надежда Первухина

И глиняный болван взорвался изнутри, выметнув в ночное африканское небо столб темно-багрового пламени.

Очень знакомая картина…

На экране черными мушками замелькали помехи, а потом и вовсе показ прекратился.

– Я не смогла снимать дальше, – пояснила Марго. – Нам с мужем стало так плохо при виде этого огня, что мы незаметно для племени ушли на кладбище и не смогли охотиться в ту ночь.

– Но зато, видимо, в последующие ночи вы наверстали упущенное…

– Вика, мы же договорились.

Я встала и вытащила злополучную кассету.

– Мы ни о чем не договорились, Марго.

Вампирша опешила:

– Как?

– Чего вы от меня хотите?

– Чтобы вы меня… защитили.

Мне стало смешно.

– И каким образом вы себе это представляете, Марго? Нет, я не хочу сказать, что умываю руки в этой ситуации! Но посоветуйте мне, как вас защищать?! Я, знаете ли, не сильна в возведении защитных укреплений, бронированных склепов и гробов, выдерживающих прямое попадание ядерной боеголовки… Я ведьма, а не солдат спецназа, и мой дом – не окоп, в котором можно рискнуть пересидеть танковую атаку.

– Но вы могли бы…

– Что?

– Противостоять этой Силе и уничтожить ее…

– Не думала, что вампиры настолько слабы интеллектом, – не стесняясь в выражениях, сказала я. – Иначе бы вы поняли, Марго, что такой Силе противостоять невозможно. Все равно что идти с авоськой апельсинов против землетрясения… Это одно. А другое – с какой стати я должна подставлять себя и, возможно, свою семью под удар? Ради защиты вампиров? Это мне нужно? Как говорят в народе, у вас своя свадьба, у нас – своя.

Марго сидела, являя собой аллегорическое изображение безграничной скорби.

– Но я могу хотя бы погостить у вас дома? – наконец спросила она.

– А смысл? Думаете, здесь Сила вас не найдет?

– Да…

– Ошибаетесь. Когда я была с Романом Кадушкиным (да не изойдет его дух из Тьмы и сени смертной!), то пыталась возвести вокруг него защиту от Силы. Бесполезно.

– Что же мне делать? – Глаза Марго стали нехорошего ртутного оттенка.

– Свяжитесь с Мастером московских вампиров. Насколько я знаю, в каждом городе и каждой стране есть такая персона. Предупредите его об опасности (впрочем, если колдуны нгуни хотят отомстить только вам, с вашей гибелью Сила может самоустраниться). И с достоинством, присущим настоящему вампиру, встретьте свою окончательную смерть.

– Нет! – взвизгнула Марго. – Я не хочу!

– А придется… – вздохнула я.

Как напророчила!

Воздух в моей гостиной внезапно сгустился и нагрелся так, что невозможно было дышать, не обжигая легкие. Стены поплыли у меня перед глазами в каком-то пурпурном мареве. А вампирша Марго взлетела под потолок, но тут же рухнула обратно с оплавленными крыльями.

– Спасите меня! – корчась, завопила она. Из ее разинутого в вопле рта метнулся язык раскаленного багрового пламени.

Если бы я и хотела спасти ее, то никак не смогла бы. Присутствие африканского Огненного Мстителя впечатало меня в стену и полностью обездвижило. Хотя ни боли, ни чего-либо подобного я, как ни странно, не ощущала. Словно меня аккуратно спрятали в кулаке великана, чтоб не лезла не в свое дело и не пыталась предотвратить взрыв, который в клочья разметал любительницу африканской экзотики Марго.

Останки вампирши пылали, обугливаясь и рассыпаясь темным пеплом на моем любимом ковре. «Теперь его придется выбросить», – вяло подумала я. Отчего-то закружилась голова, и я, благополучно падая в обморок, успела лишь заметить возле окна в гостиной какую-то темную фигуру.

«Кого еще черти принесли…»

…Судя по растерянным восклицаниям моих близких, черти принесли к нам домой кого-то совершенно невероятного.

Собственно, я и проснулась-то оттого, что сначала Машка (а возможно, Дашка) истерически взвизгнула: «Ой, мамочка моя!», а затем Авдей абсолютно нехарактерным для него басом брякнул выражение, не приводимое в тексте по причине его полной ненормативности.

Когда прославленный писатель-фантаст переходит на нецензурную брань, следует принимать меры.

Спала я, оказывается, в гостиной на полу, где меня свалил обморок. Осмотрев комнату, я не обнаружила никаких следов горения вампирши Марго. Ковер был чист и пушист, на мебели признаков пожара не наблюдалось, а в раскрытое окно, отдувая портьеру из натурального индийского шелка, влетал свежий ветер с ароматом дивного летнего утра. Уже хорошо.

Только вчера, насколько я помню, окно оставалось захлопнутым…

Я напряглась, изгнала из тела остатки сна и ринулась навстречу утренним новостям.

Новость сидела, а точнее сидел на кухне, расположившись в плетеном кресле-качалке с непринужденностью короля на отдыхе. Перед «королем» стоял оцепеневший строй из моих пунцовых от смущения дочек и не менее пунцового, но уже от злости, супруга.

– И что это значит? – спросила я.

– Это нам у тебя хотелось бы узнать! – рыкнул муж. – Девочки пришли пить чай, а тут извольте: сидит этот тип, вся срамота наружу, и пялится на них! Это что, твой коллега-вудуист из Университета дружбы народов? Скажи ему, чтоб прикрылся!

Я посмотрела на виновника общей истерики. Красавец афро, блестя кожей, переливчатой, как жидкий шоколад, одарил меня ответным взглядом, прекрасным и волооким. Толстые чувственные губы изобразили улыбку.

– Авдей, – сказала я, тишком любуясь чернокожим гостем. – Это не мой коллега. Точнее, не совсем коллега. Это колдун племени мошешобо, явившийся отомстить вампирам Пальцевым за то, что они отправили всех нгуни на кладбище… Этой ночью у нас в гостиной погибла Марго (не вскакивайте, там нет никаких останков!). Благодаря таланту вот этого голого гражданина. Давайте пить чай, и я вам все события изложу в строгой последовательности…

– Какой чай?! Убери этого типа отсюда! – ярился супруг, указывая пальцем на юного колдуна.

Гость, видимо, решил внести ясность.

– Мошешобо! Нгуни! – гортанно изрек он и величаво указал на себя пальцем. – Ака ахараху маутакуао! Ака уаиноаи!

– Вот видишь, ситуация понемногу проясняется, – принялась успокаивать я мужа. – Он представился, поприветствовал нас, попросил извинения за внезапное вторжение…

– Ты что, понимаешь его язык? – подозрительно воззрились на меня домашние.

– Нет, но, будь я на его месте, именно это и сказала бы в первую очередь.

– Ака нгануиоаууаоингуоного! – выдал африканский гость и расправил великолепные плечи.

– Он пришел к нам с миром и не желает нам вреда… – неуверенно перевела я.

И тут треснула и рассыпалась на мелкие, не подлежащие реинкарнации кусочки наша новехонькая микроволновка!

Девчонки опять завизжали и спрятались за моей спиной, а муж сжал кулаки:

– Говоришь, с миром пришел?! Щас я ему покажу миротворца! Чертов дикарь! Только с пальмы слез, а уже микроволновки ломает у порядочных людей!..

И тут произошло невероятное.

– Я не есть дикарь, – с достоинством и сильнейшим акцентом произнес наш незваный гость. – Я не есть слезать с пальма never.

– Он говорит по-русски! – ахнули мы.

– Немного могу, yes. English тоже могу. Немного.

– Нормально. – Я поддержала мужа, чтобы он не рухнул в обморок, а дочки поддержали нас обоих.

Однако мы быстро опомнились. Некогда тут в обмороки падать, когда всякие нгуни сидят голяком, да еще и портят бытовую технику!

– Ты зачем микроволновку распаял, колдун? – сурово спросила я, указывая на жалкие останки шедевра фирмы Philips.

– Я не есть делать это со зла, мвана. В тот box сидел злой дух. His name is Кусаи-Попо. Он насылал немощь на твоего нвангу. Твой нванга перестал охотиться на буйвол и иметь наложниц. Я есть убить Кусаи-Попо. Ты, нванга, – обратился он к шалому от услышанного Авдею, – теперь будешь охотиться на буйвол и иметь много наложниц, yes.

– Wow, – протянул нванга Авдей, возбужденный такой перспективой, но тут же получил тычок в бок.

– Только попробуй! – прошипела я. – Только тронь буйволов! Я тебе этого никогда не прощу!

Мой нванга сразу посмурнел лицом[13]. Однако было не до него.

– О великий колдун племени мошешобо, почтивший своим могуществом нашу скромную хижину! – вдохновенно заговорила я, чувствуя, что мой мозг начинает плавиться от творящегося в квартире идиотизма. – Не изволишь ли ты препоясать свои могучие чресла поясом дружбы и доброжелательности в знак нашего полного взаимопонимания?.. (Девочки, быстро тащите полотенце из ванной!)

Едва полотенце было принесено, колдун встал (мы сдавленно охнули) и торжественно препоясался. Но даже в таком виде он все еще оставался угрожающе-сексуальным. Вот что значит настоящий мужчина, не изуродованный цивилизацией! Дикарь! Монстр! Гигант!.. Ой, что-то я того… Разошлась. А тут все-таки дети. Невинные целомудренные дочери, которые уже все глаза об этого гиганта обмозолили.