Дорога смерти - Роберт Стоун

Брент, однако, занимался подсчетами.

— Что-то не так, Имбресс? На мой взгляд, наконец-то все правильно. — Он указал на ближайшую лошадь, ее иссохшие останки и превратившаяся в пергамент кожа ничем не отличались от увиденного накануне. — Мы этого ожидали, добавил Брент. — Правда, несколько иначе.

Теперь он указал на вторую лошадь. Хотя до нее оставалась ярдов десять, было совершенно очевидно, что животное отличалось завидным здоровьем нормальная пастушья лошадь, которой не коснулось таинственное искусство Мадха. Прекрасное, сильное животное. Вот только горло у бедняги, как и у ее бывшего хозяина, было перерезано.

— Хейн убил лишнюю лошадь, чтобы она не досталась нам, — тихо сказал Брент, подкрепив это движением головы. — Но где вторая высохшая лошадь, которую Мадх и Хейн должны были оставить здесь?

Они походили вокруг устроенной Хейном бойни, но больше трупов не обнаружили. После непродолжительных поисков маленький отряд вновь собрался на месте сражения.

Должно быть, что-то случилось со второй лошадью, — предположил Брент. А мы просто проехали мимо трупа, не заметив его. По всей видимости, Мадху и Хейну пришлось ехать на одной лошади, а в таком случае мы выиграли время.

— Есть только один способ выяснить это, — вздохнула Имбресс и спрыгнула с коня. Она опустилась на колени возле одного из трупов и взялась за запястье. Тонкие пальцы коснулись мертвой плоти, и женщина содрогнулась от отвращения. Все же она не отдернула руку, а, наоборот, принялась сгибать конечность в разные стороны.

— Тело еще теплое, — сообщила Елена. — Не думаю, что мы отстаем от них больше чем на час.

Брент направил Рэчел на дорогу.

— Тогда следует поторопиться. Вдруг мы сумеем перехватить их еще до Нью-Пелла.

— И упустим шанс посетить Улторн? — спросил Марвик голосом, исполненным сарказма. Но Лэц не двинулся с места, глядя на трупы.

— Нам следует похоронить их, — тихо сказал он.

— Не имея ни заступов, ни лопат? — поинтересовалась Имбресс, вскакивая на лошадь. — Это займет весь день… и большую часть завтрашнего утра. Мы меньше чем в часе от них, Лэц, так что давай перехватим их до Нью-Пелла. В противном случае у нас появится возможность похоронить еще множество трупов.

8

Лошадь под Хейном была упитанной и резвой, поскольку Мадх не проделывал над ней свои чародейские штучки, и его несказанно радовало это обстоятельство. Как бы сильно он ни пришпоривал ее, как бы ни дергал за повод, его не поджидал неестественный хруст костей или треск рвущейся хрупкой плоти. И, что гораздо важнее, ему не придется больше наблюдать, как лошадь под ним превращается в серую тень с выпирающими во все стороны костями, так что даже магия индорца оказывается слабее подкрадывающейся смерти. Нет, когда кто-то умирал, Хейн предпочитал быть за это в ответе, выступать в качестве дирижера симфонии, а не зрителя.

Тем не менее то, что Мадх не прибегнул к волшебству с этими конями, напомнило Хейну об ожидающем их долгом, опасном пути через лес Улторн. Там не будет свежих лошадей, не будет ни трактиров, ни горячей нищи, ни доступных женщин, в какой-то мере примиряющих его со столь долгой поездкой. Добавить к этому бесконечные требования Мадха поторопиться, поскольку Хазард и его товарищи находятся всего в нескольких лигах позади, и путешествие через Улторн начинало выглядеть унылой, неизбежной реальностью.

Хейн огляделся вокруг. С тех пор как они покинули Нью-Пелл, их постоянно окружали деревья, выглядевшие гораздо более внушительными, чем все виденные ранее. К северу от Дандуна, на поросших травой равнинах, деревья стали встречаться все чаще: на пастбищах высились сосны, на горизонте изредка маячили ивы. Чем дальше они продвигались к северу, тем местность становилась все более холмистой и лесистой, и вот наконец к югу от Нью-Пелла равнины полностью исчезли. Хейн с немалым удивлением обнаружил, что находится на южной границе Улторна. Деревья здесь все еще оставались небольшими и молодыми — сосны-первопроходцы, вновь занимавшие свои земли после их захвата чалдианскими фермерами. Пока равнины с легкостью покорялись плугу, Улторн мужественно отстаивал свои права. Милях в десяти — пятнадцати от Нью-Пелла он сумел устоять против амбициозных притязаний полей, и теперь тамошние места почти целиком заросли лесом. Лес поглотил и предместья поселения.

К северу от города появились деревья, в чьих зарослях никогда не звучал стук топора. Тут встречались грецкие орехи и вязы, ветви которых, распростершись над головой, закрывали солнце; белые ивы и черные дубы, высокие, как Башня Совета в Прандисе; и чудовищные вишни — под их развесистыми ветвями могло укрыться целое семейство. Хейн обнаружил, что лес нравится ему больше равнин. Темный и прохладный лабиринт едва заметных тропинок и тени неуловимых глазом движений — Улторн напоминал дом. Тем обиднее, что они вынуждены нестись сквозь него сломя голову.

— Если, судя по твоим словам, Хазард уже так близко, — обратился к своему спутнику Хейн, наслаждаясь тем, как листва деревьев поглощает звук его голоса, — весьма глупо с нашей стороны изматывать себя, продлевая погоню, только затем, чтобы он поймал нас, когда мы окончательно выдохнемся. Мадх не поднял глаз от тропинки. Въехав в Улторн, индорец со свойственной ему тщательностью пытался разобраться в колеблющейся паутине полустертых следов. Каждые несколько минут один из его гомункулусов прорывался сквозь листву и пристраивался у него на плече для тихого совещания, а затем вновь взмахивал крыльями, устремляясь вперед, в лес на разведку, как подозревал Хейн. Более близкое знакомство с этими тварями научило убийцу различать их. Он, например, выделял того, у которого зеленоватая кожа имела почти неразличимые серые вкрапления. Хейн приметил разницу между извивающимся существом, чьи рога загибались наружу, и его, по-видимому, близнецом, у которого они загибались внутрь. По подсчетам Хейна, всего их было пять. Вернее, шесть, если считать ту тварь, которую Мадх отослал назад, чтобы помешать погоне. Однако, по расчетам убийцы, тому следовало вернуться еще полдня назад. Мадх ни слова не сказал на эту тему, но Хейн подозревал, что отсутствие посланца беспокоит его, и это также способствовало их стремительному бегству сквозь лес.

— Они не поймают нас, — наконец произнес Мадх, его голос среди шуршащей листвы казался просто шепотом.

— Да неужели? — язвительно поинтересовался Хейн, как всегда наглея, когда Мадх, по его мнению, проявлял слабость. — Я был бы более склонен поверить тебе, не оставь ты целый табун свежих лошадей в Нью-Пелле, чтобы их могли купить наши преследователи.