Тёмные дни (СИ) - Михайлова Екатерина

Убедившись, что девушка следует за ним, Утагиру перешёл на бег лёгкой рысью. С его огромными лапами, он быстро удалялся, и Юте составило труда поспевать за ним.

Минув коридоры Утегата, саграл выбежал на поверхность. Юта не была подготовлена для прогулки по пустыне, но она не колеблясь последовала за Утагиру. По мере того, как они продвигались всё дальше, сердце Юты наполнялось тревогой сильнее. Она уже не сомневалась, что поведение Утагиру связано с Кортом. И только отбрасывала одно пугающее предположение за другим.

Спустя минут пятнадцать Утагиру остановился вдалеке. Он принюхивался к воздуху и песку, поджидая, когда Юта догонит. Ещё не дойдя до места, где бегал саграл, девушка знала: зверь привёл её на стоянку Корта. Она видела этих стоянок достаточно. Несмотря на то, что Корт почти не оставлял следов, да и место было уже прилично заметено песком, сомнений у Юты не было. Корт был здесь ещё несколько часов назад. А после собрал вещи и ушёл. И Юта понятия не имела, куда.

— Утагиру, — девушка жалобно позвала зверя. Только на него теперь была надежда. — Где Корт, Утагиру? Отведи меня к нему.

Едва Юта успела договорить, как саграл сорвался с места. Юта знала Утагиру довольно давно. И всё равно, удивительный обитатель песков постоянно находил способы поразить её. Иногда Юте казалось, что ум Утагиру едва ли уступает человеческому, — такую сообразительность он выказывал.

Юта устремилась за зверем по барханам. Большую часть времени она видела лишь его белую спину вдалеке. Но иногда, словно вспомнив, что Юта всего лишь человек, Утагиру останавливался и дожидался девушку. После чего они снова спешили вперёд, не давая себе времени даже на небольшую передышку.

Юта не знала, сколько длилась гонка. Сердце билось у самого горла. В голове мутилось, перед глазами то и дело плясали чёрные мушки. Наконец впереди показалась человеческая фигура.

Когда саграл поравнялся с Кортом, мужчина рассеянно потянулся к белоснежной макушке. Но Утагиру не дался. Он был чем-то обеспокоен. То и дело останавливался и оглядывался назад. Корт обернулся и замер. Но тут же сорвался с места и побежал к девушке, с трудом переставлявшей ноги.

Как только Корт подошёл, силы покинули Юту. Но ругат был уже рядом. Он подхватил девушку на руки и аккуратно опустил на песок.

— Глупая, что ты тут делаешь? — спросил Корт с нежностью в голосе. — Посмотри на себя: что на тебе надето?

Корт едва заметно улыбнулся.

— Я не думала, что ты уйдёшь так далеко. — Юта обеими руками вцепилась в одежду Корта. Несмотря на явные признаки солнечного удара, её голос звучал твёрдо.

На это мужчина только покачал головой.

— Пусти-ка.

Аккуратно отцепив от себя девушку, повисшую на нём как коала на дереве, Корт снял через голову хилт. Просторная накидка почти полностью укрыла тоненькую фигуру. Из заплечного мешка Корт достал бурдюк с водой.

— Пей. — Он поднёс флягу к пересохшим губам Юты. — Я отведу тебя обратно.

Но вместо того, чтобы выпить, Юта замотала головой, отвернувшись от протянутой бутыли.

— Я не вернусь. Я пойду с тобой.

Корт нахмурился, но на душе у него стало тепло. Разве не в точности это предсказывал Гвирн? Разве он сам уже не слышал эти слова в своём воображении? Наверное, ещё до того, как пришёл в Утегат. По-своему Юта была чрезвычайно предсказуема. В этом было что-то родное и уютное. И что ему теперь делать?

— Пей. А то сознание потеряешь.

Снова мотание головой, едва виднеющейся из-под капюшона хилта.

— Нет, пока не пообещаешь больше не сбегать от меня.

— Юта, — со вздохом начал Корт, но девушка оборвала его.

— Тебе всё равно не удастся уйти. Утагиру всегда найдёт тебя и приведёт меня. Правда, Утагиру?

Услышав, что его зовут, молодой саграл боком подбежал к людям. Юта могла поклясться, что зверь улыбался. Он лизнул в лицо Корта, затем толкнулся мордой в руки Юты. После чего громко чихнул и унёсся прочь.

С этим аргументом спорить было невозможно.

Глава 3. В эпицентре

Юта сидела на кухне в полной темноте. Шторы, как и всегда, были наглухо задёрнуты. Единственным источником света был телефон, который лежал на столе перед девушкой. Этот телефон принадлежал не ей, и сейчас он казался единственной возможностью сделать что-то, как-то помочь. Юта не видела почти ничего вокруг. Но это было не нужно. Она слушала.

Дверь в комнату была приоткрыта. Юта сидела так, чтобы в слабом свете, пробивающемся в комнату с улицы, видеть фигуру, распростёртую на полу. Юта видела только очертания тела. Она не могла рассмотреть, как поднимается и опадает его грудь. Всё, что она могла — внимательно слушать тихое дыхание. И думать о том, что больше так продолжаться не может.

Корт с Ютой пришли в город неделю назад. Мужчина привёл её в какой-то заброшенный дом, где обосновался раньше. Он притащил туда генератор, кое-какие продукты из магазина. Энергии хватало на то, чтобы готовить и даже изредка принять душ.

Больше ничего не происходило. Юта целыми днями сидела дома — читала книги, готовила скудные ужины из магазинных консервов. Иногда удавалось послушать радио. Это была её единственная связь с внешним миром.

Корт, наоборот, сутками пропадал в городе. Юта не знала, чем он занимается. Корт почти не говорил с ней, хоть она и пыталась расспросить. Юта пыталась узнать о делах и планах мужчины, что ещё он узнал об организации или пророчестве. Предлагала помощь, уговаривала заняться расследованием прошлого своей матери.

В ответ Корт отмалчивался. Он не желал ничего слышать. Выходить на улицу он тоже не разрешал, так что Юта оказалась заперта в четырёх стенах. Она гадала, где Корт пропадает дни и ночи напролёт. Что у него на уме, и как ей пробиться через стену, которую он выстроил между ними.

Но хуже всего было другое: не молчание и отгороженность Корта, не оказаться запертой в четырёх стенах и быть неспособной помочь ему. Самым страшным были ночи, когда он приходил домой, шатаясь, как пьяный, ничего не видя перед собой. Он ничего не говорил и не позволял приближаться к себе. Но от него не пахло спиртным. От него пахло кровью. Обычно Корт сразу шёл в душ, а иногда просто запирался на кухне и сидел там в темноте всю ночь. Из-за двери не доносилось ни звука. Иногда на следующий день она находила в ванной одежду со следами крови, хотя на Корте не было ни царапины.

Но последней каплей стала прошлая ночь. Корт не появлялся дольше обычного. Юта беспокоилась и не могла уснуть. Она ёрзала в постели, искомкав одеяло, когда услышала за дверью какой-то шум. Девушка насторожилась. Обычно Корт отпирал дверь своим ключом, а больше придти сюда никто не мог. Разве что организация узнала о том, где они прячутся. Но если бы это произошло, они вряд ли стали бы устраивать возню за дверью, а просто вышибли её.

Девушка поднялась с постели и босиком подошла к двери. Странный шорох повторился, но в нём не было ничего угрожающего. Не было похоже и на то, чтобы кто-то пытался вскрыть замок или выломать дверь.

Юта постояла, прислонившись к двери, ещё с минуту, а затем решилась. Она тихонько закрыла дверь на цепочку, после чего быстро приоткрыла её. То, что девушка увидела, поразило её сильнее, чем если бы она увидела людей организации с пистолетами, пытающимися проникнуть в квартиру.

За дверью стоял Корт. Точнее, он тяжело привалился к стене рядом, потому что стоять мужчина, по видимости, не мог. Его одежда и даже слипшиеся чёрные волосы были в крови. Куртка на локте порвана, а штаны на коленях заляпаны в грязи. Мужчина с трудом поднял грязное, в ссадинах лицо. Он посмотрел Юте в глаза. От этого взгляда она задохнулась, как будто Корт вонзил ей в грудь острый нож. Несколько мгновений Юта не могла пошевелиться.

Опомнившись, она подбежала к Корту и помогла опереться на себя. Неизвестно, как он сумел добраться до квартиры, потому что стоять Корт не мог. Войдя внутрь, Юта всё же не удержала мужчину, и они оба повалились на пол. Ей повезло, что она оказалась сверху, иначе тяжёлое тело раздавило бы её. Девушка неловко попыталась подняться, бормоча, что сейчас принесёт воду и бинты. Но мужчина вдруг судорожно схватил её одной рукой, прижимая к себе, не давая пошевелиться. Юта замерла, боясь дышать. Мужчина молчал. Он смотрел ей в лицо. В его глазах было столько страдания, и горя, и какой-то мольбы, словно он без слов просил её о чём-то. Нет, просто умолял, кричал. И ещё ей почудилось, что под слоем боли и отчаяния, в сокровенной глубине была скрыта…