Клятва повесы - Стефани Лоуренс

Они благополучно добрались до главного холла и опустили Пейшенс на пол. А она уже сомневалась в правильности своего решения — вернее, она бы просто изменила его, если бы ее не привела в такую ярость новость о том, что Вейн повез Анджелу в Нортхемптон. О том, что Анджела наслаждалась или наслаждается сейчас поездкой — той самой поездкой, о которой она сама мечтала, но о которой, ради общей пользы, не осмелилась попросить.

Поэтому Пейшенс была не в лучшем настроении.

— В дальнюю гостиную, — приказала она сурово. Опираясь на Генри и Эдмонда и стараясь не морщиться от боли, она медленно продвигалась вперед. Пенуик продолжал вещать, подсчитывая количество бушелей, собранных с «их маленького клочка земли». Вся его речь была пронизана матримониальными притязаниями. Пейшенс скрежетала зубами и думала только о том, что, добравшись до дальней гостиной, прогонит их всех прочь и помассирует колено.

Никто не будет искать ее в дальней гостиной.

— Кто разрешил вам вставать?

Эти слова, произнесенные ровным голосом, заполнили брешь, неожиданно образовавшуюся в болтовне Пенуика.

Пейшенс подняла глаза и вынуждена была запрокинуть голову: Вейн стоял почти вплотную к ней. Он был в пальто с пелериной. Его волосы немного растрепались на ветру. За ним виднелась открытая дверь черного хода. Яркий свет потоком вливался в темный коридор, но не достигал Пейшенс, потому что на его пути стоял Вейн, широкоплечий, мужественный, казавшийся огромным из-за пелерины. Пейшенс не видела его лица и глаз, да в этом и не было надобности. Она и так знала, что взгляд его суров, в глазах стальной блеск, губы плотно сжаты.

— Я предупреждал вас, — четко произнес он, — о том, что за этим последует.

Пейшенс не успела ничего возразить, как оказалась у него на руках.

— Подождите! — сдавленным голосом вскрикнула она.

— Повторяю…

— Стойте!

Требования Пейшенс не возымели на Вейна никакого действия и, по мере того как он широкими шагами продвигался вперед, превратились в затихающее эхо. Пенуик, Эдмонд и Генри, ошеломленные его стремительностью, только синхронно хлопали глазами.

Пейшенс перевела дух и гневно посмотрела на Вейна.

— Опустите меня!

— Нет! — бросил ей Вейн и начал подниматься по лестнице.

Пейшенс затаила дыхание: по лестнице спускались две горничные. Она улыбнулась им, когда они проходили мимо.

И вот они уже на галерее. Незадачливая троица потратила целых десять минут, чтобы спуститься вниз. Вейну же потребовалась всего минута, чтобы взлететь вверх по лестнице с тяжелой ношей на руках.

— Эти джентльмены, — холодно заявила Пейшенс, — помогали мне добраться до дальней гостиной.

— Болваны! — отрезал он.

Пейшенс задохнулась от возмущения.

— Я хотела перебраться в дальнюю гостиную!

— Зачем?

Зачем? Затем, чтобы он, вернувшись после чудесной прогулки с Анджелой, не нашел ее на месте и, возможно, встревожился?

— Затем, — язвительно проговорила Пейшенс, защищаясь от него скрещенными на груди руками, — что меня тошнит от той гостиной! — От гостиной, которую он приготовил специально для нее. — Мне там скучно.

— Скучно? — удивился Вейн.

Пейшенс заглянула ему в глаза и пожалела, что сказала это. Очевидно, скука для повесы — это то же, что красная тряпка для быка.

— До ужина осталось мало времени, поэтому отнесите меня в мою комнату.

Вейн ловко открыл дверь и, переступив порог, ногой захлопнул ее. И улыбнулся:

— У вас еще час до того, как надо будет переодеваться к ужину. Я отнесу вас в вашу комнату, только позже.

В его глазах появился серебристый блеск, в голосе — опасная вкрадчивость. Интересно, спросила себя Пейшенс, у кого-нибудь из той троицы хватило смелости последовать за ними? Она в этом сомневалась. Несмотря на то что Вейн холодно опровергал все их бессмысленные обвинения против Джерарда, оба, и Эдмонд, и Генри, относились к нему с уважением. Только это было уважение несколько иного рода. Такое, уважение оказывают опасным плотоядным. А Пенуик, ко всему прочему, знал, что Вейн недолюбливает его, причем сильно.

Вейн направился к дивану. Пейшенс смотрела на место своего заточения, и у нее появились дурные предчувствия.

— Что вы собираетесь делать?

— Привязать вас к дивану.

Она попыталась пренебрежительно хмыкнуть, не заметить холодок, пробежавший по спине.

— Не делайте глупостей, ведь это была только угроза. — Может, ей следует обвить руками его шею?

Вейн подошел к дивану сзади и остановился.

— Я никогда не угрожаю. — И спокойно добавил: — Лишь предупреждаю.

И он усадил Пейшенс на диван и прижал ее плечи к кованой спинке. Та тут же начала вырываться, однако он удерживал ее рукой, обхватив за талию.

— А потом, — продолжил он тем же тоном, — мы поищем, чем бы… отвлечь вас.

— Отвлечь меня? — Она даже вырываться перестала.

— Гм, — прошелестел над ней его вкрадчивый голос, — развеять вашу скуку.

Чувственность, звучавшая в его словах, на время усыпила ее бдительность. Вейну хватило этого времени для того, чтобы из корзинки с рукоделием выудить шарф, ждавший своей очереди на починку, протащить его через кружево кованой спинки и крепко обмотать им запястья Пейшенс.

— Что?.. — Пейшенс уставилась на свои руки. — Это смешно!..

Она подергала шарф, попыталась выдернуть руку; но выяснилось, что узел завязан крепко.

Вейн обошел диван и встал перед ней. Взгляд у нее был уничтожающим. Не замечая его улыбки, она перебросила руки через спинку, доходившую ей до лопаток, но все равно не достала до узла, чтобы развязать его.

И сердито посмотрела на Вейна, а он с интересом наблюдал за ней. На его пленительных губах играла холодная ухмылка, в которой чувствовалось мужское превосходство.

— Вам это будет дорого стоить! — процедила она.

— Вам достаточно удобно. Просто посидите спокойно часок. Вашему колену это пойдет на пользу.

Пейшенс стиснула зубы.

— Я не ребенок, которого нужно привязывать!

— Как раз наоборот. Вам нужен человек, который контролировал бы вас. Вы же слышали, что сказала миссис Хендерсон: четыре полных дня. Четвертый день заканчивается завтра утром.

— А кто назначил вас моим надзирателем? — проговорила сквозь зубы Пейшенс, с вызовом встретив его взгляд.

— Во всем виноват я. Мне следовало отправить вас обратно в дом, как только вы встретили меня в руинах.

Лицо Пейшенс стало бесстрастным.

— Вы сожалеете о том, что не отправили меня обратно?

Вейн, нахмурившись, ответил:

— Я чувствую себя виноватым в том, что вы последовали за мной и из-за этого подвернули ногу.

Пейшенс сложила руки на коленях.

— Вы же сказали, что во всем виновата я, так как не послушалась вас и пошла за вами. Как бы то ни было, если Джерард в семнадцать лет способен отвечать за свои действия, почему ко мне отношение другое?