Сердце в гипсе - Катажина Грохоля

Я влетела в дом поздно вечером, готовая проглотить целого быка, не зараженного бешенством, потому что и без того бесилась от голода. Кухня опустела, Голубой ушел с головой в очередные плохие новости со всего света, Тося висела на телефоне. Я кинулась к тумбочке — моих сухариков и след простыл!

Ой, мамочки, куда же я их засунула? Может, мне только казалось, что они здесь? А может, все-таки переложила их в буфет? Вытащила всю посуду из буфета. Нет как нет. Вынула все содержимое из шкафа под мойкой. Нет. Нет! И еще раз нет!!!

В этот момент появился Адам. Бросил взгляд на вываленные на пол кастрюли и крышки, жаропрочную посуду, картошку, щетку и мусорное ведро и сообщил:

— Ищешь хлебцы? Я скормил их Борису. Он целый вечер лежал возле тумбы. Даже не представляешь, с каким аппетитом он их грыз!

О Боже!!!

Мне не оставалось ничего другого, как только съесть две котлеты. Тося отлично готовит. И три кусочка хлеба. По-видимому, стоит подумать о каком-нибудь более радикальном голодании.

Тося закончила говорить с Якубом.

— Надеюсь, что это он звонил, — без злого умысла бросила я через плечо. Не хотелось думать о сумме, на которую придет следующий счет за телефон.

Тося взглянула на меня с укором, а потом перевела взгляд на бутерброд у меня в руке, и в ту же минуту догадка блеснула у нее в глазах.

— Так ты на диете? Это были твои сухари, да? Ну и кино!

Ну а я ушла к себе и включила компьютер.

Адам больше не заводил речь о компьютере для Шимона. К сожалению, он взял дополнительное дежурство на радио, и таким образом из семи две ночи в неделю я проводила в одиночестве. Не знаю, с чем связано его решение. Очевидно, я ему надоела. А возможно, он понял, что я все-таки не женщина его мечты.

Тося принесла сегодня книжку «Представь, что ты стройная женщина» и оставила на столе в кухне.

— Что это? — Я открыла.

— Да так, кое-что... — объяснила она доходчиво. — Я прочитала.

— Бред какой-то, — заметила я.

— Тебя никто не заставляет читать. Просто глянь, — бросила на ходу дочь и помчалась к машине, откуда ей уже сигналил Адам. И уехали. Тося в школу, он на работу.

Я осталась одна. Работы прорва, но я решила взглянуть.

Свернувшись калачиком, устроилась в кресле. Открыла книжку, попивая чаек с сахаром и с творожным пирогом — от Ули. Самое главное — надлежащая литература. Так вот как раз в этой брошюре поразительно умной авторши было четко написано, что организм знает сам, как ему выглядеть. Тебе ничего не надо делать! Твоя задача сводится исключительно к тому, чтобы представить себе, что ты худая! Разве это не чудесно???

Пирог у Улиной свекрови удался. Я прикрыла глаза и вообразила: вхожу я в шикарный магазин, в котором висят изумительные платья. Ко мне подплывает грузная продавщица.

— Какой размер? — спрашивает она. В реальной жизни я знаю, что размеры начинаются с сорокового, а в мечтах — не сочтите за дерзость.

— Тридцать шесть, — отвечаю. Вхожу в примерочную, надеваю прелестное платьишко тридцать шестого размера, ну и как я выгляжу? Восхитительно! Только вот цвет немного не мой... А рядом висит потрясающее платье кораллового цвета из тонюсенького шелкового бархата... И я обращаюсь к толстухе продавщице и прошу дать мне вот то, цвета коралла. Очень жаль, говорит толстушка, но красные только большого размера, начиная с сорокового и выше...

...Звонок в дверь. Толстуха из магазина исчезла, как мыльный пузырь. Ну вот, пожалуйста, мне все-таки не хватает воображения! Я знала всегда, что изменения на физическом уровне наступают по прошествии некоторого времени. Встала — ах, это Уля. Прямо с работы, поэтому не через нашу садовую калитку.

— Чем занимаешься?

Я прикрываю книжку, зачем ей знать, что я тренирую свое воображение, которое меня так подводит. Наливаю подруге чай — она пьет без сахара. Ничего удивительного, что сахарные заводы прогорают и несчастные люди, которые там работают, того и гляди останутся не у дел.

Между тем Уля опустилась в кресло, поправила одеяло, книжка соскользнула на пол. Абзац! Она внимательно ее просмотрела, а затем столь же внимательно посмотрела на меня.

— Ты это читаешь?

Естественно, не картинки же смотрю. Я покачиваю головой, что может значить, что я и понятия не имею, откуда она здесь взялась, а также что я и не думала читать, мне ее кто-то подсунул, интересно, кто бы это, а также то, что, возможно, и читаю, а может, и нет, тебе-то какое дело.

— Нет, — промямлила я, — так просто листаю.

— Ты, похоже, совсем свихнулась, — вздохнула Уля. — Неужели веришь в такую белиберду?

Вот уж действительно, эта Уля полностью лишена духовности. Чистая материалистка. Как ей объяснить, что организм мудр сам по себе, он сам знает, что ему нужно? И стоит только представить, что ты худенькая, как организм мигом подхватит эту мысль?

— Ты ела пирог? — прокурорским тоном осведомилась подруга.

Ну уж простите, по мне лучше, когда звонит моя мама. Она хотя бы не видит по телефону, что я ем!

— Ты же сама принесла, — пробормотала я.

Вот она, дружба. Сначала тебе дают что-нибудь приятное, а потом высказывают претензии, что ты употребила подарочек по назначению.

— Вкусный, а?

Ну конечно, мое воображение заработало, потому что Уля не обвиняла меня, а всего лишь мне улыбалась.

— Великолепный.

— У тебя не осталось немножко?

В принципе нет. То есть, конечно, там в кухне в шкафу остался маленький кусочек, но его уж точно никак не разделишь еще на две части. А это почти то же самое, как если бы его вообще и было. Но с другой стороны, творожный пирог испекла Улина свекровь, и Уля принесла почти половину противня. Иначе говоря, я должна была этот крошечный, почти невидимый кусочек быстро положить на тарелочку и поставить перед Улей. Но если бы Уля сама хотела его съесть, то зачем поделилась? А кто дарит, а потом забирает, тот в аду... Преисподняя наверняка состоит из множества маленьких кусочков творожного пирога, к которым нормальный грешник подобраться не может. Я живо представила себе Улю в пекле среди аппетитных, подрумяненных, аккуратно нарезанных кусков пирога, начиненного чудесными изюминками, — как она протягивает руку, но они все где-то очень-очень...

— У тебя не осталось чуть-чуть?

Делать нечего, я пошла в кухню и нарезала этот жалкий остаток пирога.

Вышло по два с половиной кусочка на душу. Принесла. Угостила.

— Объедение. Я дома не ела, он бы стал надо мной смеяться.

Он, то есть Кшисик. Несчастная Уля. Рассказала все мужу. Теперь он над ней подшучивает. Не то что мой Адам, который высмеял бы меня открыто, если бы Тося ему сказала про мою диету. Стоит пожениться, как все меняется к худшему.

— Знаешь... — Уля в раздумье. — У меня теперь все так сложно. Он записался в тренажерный зал, чтобы не отстать от меня...

— О Боже!

— Мало того, купил абонементы в бассейн, будем два раза в неделю плавать... Дескать, просто замечательно, что я его мобилизовала. А еще подавай ему здоровую пищу. Полнейший кошмар. Остается лишь сесть и вообразить, что я свободная женщина...

Уля ушла, а я осталась с книжкой «Представь себе, что ты стройная женщина» и с его собачьим величеством Борисом, который, несомненно, решил, что я буду носиться с ним по саду, несмотря на то что сегодня холодно. Вообразимо ли, чтобы в середине сентября была такая температура?

Я спокойно представила, что Голубой тоже захочет меня стимулировать. Например, сегодня вернется, откроет дверь, нежно поздоровается с Борисом, может быть, и меня поцелует и объявит, что теперь мы будем ходить в семь часов утра в бассейн. А после обеда в тренажерный зал. А также что он записал меня на аэробику. А питаться мы будем только овощами и травками, потому что он стал вегетарианцем. Царица небесная, что мне приготовить ему на обед? Из овощей есть только сельдерей, но в конце концов, если уж он так решил, я не должна ему препятствовать!

Я поплелась на кухню и начала тоскливо тереть на терке сельдерей, потом потушила его на сковородке без жира, пусть ест, к лешему, раз уж он решил жить по-новому. Почистила картошку и разморозила зеленый горошек. Да ради Бога. О мужчинах тоже иногда надо заботиться.

Тося первая вернулась из школы. Поздоровалась с собакой и уже в дверях крикнула:

— Я не буду обедать, худею!

Адам пришел в четыре. Поцеловав меня, помчался в кухню, поднял крышку и слегка разочарованно сказал:

— Ну и запах! Сегодня у нас здоровая пища?

Я, посмотрев на него обиженно, заявила:

— Но в бассейн в семь утра я уж точно с тобой ходить не стану!

И только в этот момент осознала, что с моим воображением все в порядке. И даже лучше, чем я думала. Я спокойно могу себе представить, что я стройная!

Все раскроется

Я избегала Адама. Впрочем, это было несложно, потому что Адам избегал меня. Я боялась взглянуть правде в глаза. Много работала, а ведь на дворе бабье лето.