Волк 9: Лихие 90-е - Никита Киров

ты со мной. Пошли, познакомимся. Лёня, набери пока Славу, пусть моего брата увезёт в гостиницу и сюда едет.

— И ещё одно, — Вишневский схватил меня за рукав пиджака. — Кравцов среди них имеет большее влияние, он просто не отсвечивает лишний раз.

— Вашу крышу он запугал или подкупил?

— Подкупил. Наверняка подкупил. Но я не закончил. Он связан с местным обществом ветеранов боевых действий, — он смотрел на меня обречённым взглядом. — А у вас хорошо получается находить с ними контакт.

— Учту. А если, предположим, меня бы не было, и эти двое заполучили комбинат… американцы стали бы с ними работать?

— Ещё бы, — Олег невесело хмыкнул. — Какая им разница, если это принесёт деньги? Просто это будет чуть позже, но договорятся, лишь бы комбинат работал. Только Тренер получит все деньги и кинет их, скорее всего. Поэтому и предлагает всем деньги, у него самого-то вряд ли есть миллион.

Вообще, этот разговор про инвестиции, деньги и доли должен был состояться позже, и я готовил аргументы, чтобы убедить братьев сделать так, как нужно, чтобы в августе всем нам не остаться с голой задницей.

Но Тренер ускорил всё, да и ещё получим бонусом акции и остальное. Про акции у меня тоже была мысль после долгих разговоров с Антоновым, когда я всё спрашивал у него, что можно делать с деньгами. Чем их больше, тем лучше, и тем меньше будет тех, кто сможет нам навредить.

— А вы ещё кто? — возмутился Тренер, когда я сел рядом со вторым Вишневским, и уставился на меня, почти не мигая.

Вблизи видно, что у него когда-то был сломан нос, и он сросся плохо. Левое ухо тоже повреждено, похоже, от сильного удара. Похоже, драться он любит, спортсмен. Было бы проще, если бы мы устроили спарринг за комбинат, но так вряд ли выйдет, к сожалению.

Но одно дело Тренер, а другое дело Кравцов, который молча и очень внимательно изучал меня.

— Это наш деловой партнёр, — тут же сказал Андрей Вишневский. — Отвечающий за безопасность на территории объектов в Читинской области. Тот самый Максим Михайлович Волков, а это его заместитель Евгений Владимирович Ковалёв. Вы должны быть о них наслышаны.

Женя удивился, что Вишневский вспомнил его полное имя, хмыкнул и сел, глядя на Кравцова, а тот на него. Не похоже, что они друг друга знают, но может, поймут, что были в одном и том же аду. А это может облегчить наше положение.

— И что за Волков? — недовольно спросил Тренер.

Кравцов, сидящий рядом, многозначительно откашлялся. Тренер с удивлением повернулся к нему, увидел кивок и снова посмотрел на меня. А за спиной у меня сел Машуков, готовый прикрыть, если что. Не хватало Славы, который сегодня решил отдохнуть. Но после новых вводных, он скоро будет здесь.

— Вроде про вас слышал, — сказал Тренер. Надо же, какой вежливый питерский бандит.

— Значит, будет проще, — я подался чуть вперёд. — Сижу я тут, слушаю, и не очень понимаю, как вы собрались выкупать комбинат, и не обсудили это со мной.

— А у вас что, контрольный пакет? — Тренер хмыкнул. — И даже не блокирующий.

— А это имеет значение? Комбинат находится там, — я показал куда-то в сторону. — У нас на земле, а фирмочка с акциями сегодня здесь, завтра там, послезавтра с неё все акции перепродали, её саму закрыли, бабки в офшор, а из имущества там только дырокол и печатная машинка. Особо ничего и не заработаешь.

— К чему вы?

— А комбинат на земле у нас, — повторил я. — И никуда оттуда не денется. Да, имея акции, вы можете его продать или разорить, но, — я сделал паузу. — Тогда бы вы наехали раньше, не ждали бы открытия. Не знаю, для чего он вам нужен, но он обязательно должен работать. А если он работает, там и кредит можно взять, субсидии привлечь, инвестиции, — я посмотрел на него. — Но для этого трубы должны дымить, а железо скатываться в брикеты. Вот только если комбинат не будет работать, ничего этого не выйдет. А вот без меня он работать не будет.

— Вы же охранник, — сказал Тренер, когда Кравцов ткнул его в плечо и что-то шепнул. — Простой ЧОП. И я чего-то не догоняю, с чего это какой-то ЧОП…

— Не простой ЧОП. Я засел там всерьёз и надолго. Если будет нужно, парализую там всю работу. Дороги под нашей охраной, ближайшая ТЭЦ — тоже, как и угольный разрез. Можете здесь в Питере давать какие угодно распоряжения, но там, в Забайкалье, всё будет, как решу я. И выколупать меня оттуда пытались многие, от воров в законе до гбшников, не вышло ни у кого. Пробейте всё сами. Так что зря вы пришли к Вишневским, не обговорив всё со мной. И эти условия, которые вы предложили, нам не подходят. Комбинат — наш.

Я блефовал, как научился за последний год. Прекрасно знаю, что если у них будет контрольный пакет, они могут делать всё, что заблагорассудится. А я там никто, и будь они собственниками, то они меня оттуда легко выкинуть, позвав милицию и ОМОН, и будут иметь на это полное право.

Но, как и сказал Павел Андреич, они знают обо мне только то, что слышали, а далёкая Сибирь для них вообще неизвестная дикая земля, и наши порядки они не знают. Вдруг я и правда остановлю производство, блокируя работу предприятия, откуда они могут быть уверены, что это не так? Тогда плакали те сто миллионов вечнозелёных американских президентов. Риск высокий.

Так что придётся им теперь или думать, как меня подкупить, или как меня убрать, или что-нибудь ещё. Но главное, что планы я им смешал, а пока они в замешательстве, узнаю, с какими ветеранами связан Кравцов, кто у него враги, и как это использовать.

Да, раз они хотят те миллионы, то комбинат должен работать без перебоев. Это тоже может сыграть нам на руку. Правда, легко они не слезут.

— Лимон долларов устроит? — напрямую сказал Тренер, а Кравцов поморщился и чуть покачал головой. Значит, это инициатива Тренера.

— За самый крупный комбинат в Сибири? — я усмехнулся. — Скоро он уже раскрутится. В любом случае я уже работаю с Вишневскими, а комбинат нужен нам самим. Но если