Дом Люцифера - Роберт Ладлэм

Он откинул голову на спинку кресла и воздел обе руки к потолку. Действие лекарства подходило к концу. Все тело пробрал озноб, и он вдруг почувствовал, что способен мыслить с непостижимой быстротой и ясностью. Перевел взгляд вниз, и пальцы его забегали по клавиатуре, словно вдогонку за мыслями. Он приказал программе произвести другой поиск, сфокусировав на этот раз внимание на именах, адресе е-мэйла и других опознавательных признаках. И программа начала поиск — со все той же непостижимой скоростью. И выдала результат — огрызки двух слов, обозначавших, по-видимому, название лаборатории, — «опольд Инст».

С радостным криком он вновь пошел по следу е-мэйла — все эти обрывки данных, какие-то отдельные номера и цифры были для Марти все равно, что запах для собаки. И вышел на ФМИЦ, Федеральный медицинский информационный центр, доступ к данным которого можно было получить лишь с помощью шифра директора этого института Лили Ловенштейн. Он влез в них и уже оттуда вышел на Институт имени принца Леопольда.

С помощью электронной почты отчет был разослан из Института тропической медицины имени принца Леопольда по всем лабораториям «Уровня-4» во всем мире. Даже беглого взгляда на материалы было достаточно, чтобы понять: вот это наверняка будет интересно Джону. Удовлетворенно кивнув, Марти стал прослеживать, куда могли попасть сообщения. И становился все более хмурым по мере того, как крепло убеждение: некто убрал эти материалы не только из сайта оригинала в центральном компьютере бельгийского института, но также в сайтах по всем адресам получателей. Чего и следовало ожидать. В такой ситуации обычный хакер, да и не только он — даже самый опытный эксперт в делах защиты электронной информации — впали бы в отчаяние.

Кто угодно, но только не Марти Зеллербах! Некие мудрецы из киберпространства, похоже, подсказали ему на ушко нужное решение. И он сумел сделать то, чего не удавалось другим. Причем никаких особых званий и титулов у него не было — не считая, разумеется, двух степеней доктора наук в квантовой физике и математике, а также в области литературы. И ни на кого он никогда не работал, кроме как на себя. Точно кит, выброшенный на берег, он задыхался в обычном физическом мире, где преспокойно существовали другие люди, и был объектом их жалости и даже презрения. Но, плавая в электронных волнах киберпространства, чувствовал себя уверенным в своих силах, могущественным и ловким. Здесь он был королем, морским богом Нептуном, и более мелкие рыбешки, собратья по разуму и увлечению, признавали неоспоримое его превосходство.

Заливаясь счастливым смехом, он ткнул пальцем в пространство, точно это был не палец, а шпага дуэлянта, и вскочил на ноги. И нажал на кнопку принтера. Описал неуклюжий пируэт возле кресла, а машина выплюнула листок бумаги. Не было для Марти большей радости, нежели осознание того, что ему удалось то, на что органически не способны другие. Хоть и скромная, но все же компенсация за одинокую уединенную жизнь. И в моменты раздумий об этой жизни он неизбежно приходил к такому выводу.

Когда он глядел на всех этих крепко стоявших на ногах тупоголовых заурядных людей, смевших судить его, ведущих так называемую «нормальную» жизнь и имеющих «нормальные» взаимоотношения, ему порой становилось просто смешно. Господи, боже ты мой! Да он, несмотря на синдром Асперджера и необходимость сидеть на таблетках, несмотря на то, что практически не выходил из своего бунгало вот уже пятнадцать лет, был куда богаче и счастливей этих людей. А что касается взаимоотношений, то у него их было столько, что всем им и не снилось. Чем, скажите на милость, он здесь занимается, вы, кретины? Господи! Для чего, по-вашему, создана электронная почта? Идиоты!

И он победно вскинул вверх выдернутую из принтера бумажку. Любовался ею, словно головой поверженного и обезглавленного противника. «Вирус-монстр! Никто не может победить паладина! А паладин — это я! Победа за мной!»

Примерно полчаса спустя следы, терявшиеся в том же Федеральном медицинском информационном центре, вывели его прямехонько на древнюю электронную систему информации, которой пользовалось иракское правительство лет десять тому назад. И он отыскал там серию отчетов о вспышке заболеваний, связанных с респираторным синдромом. Он послал эти данные на принтер и продолжил блуждать по иракской киберсистеме в поисках чего-либо похожего на вирус, выявление которого могло быть соотнесено по времени с операцией «Буря в пустыне». Но ничего не нашел.

Записи телефонных переговоров Софи Рассел оказались куда более крепким орешком. Ему не удалось обнаружить каких-либо следов вторжения в телефонную систему Фредерика. И если по линии Софи Рассел и проходил выходящий звонок, ни записи, ни следа его в компании не осталось.

Все попытки отыскать Билла Гриффина через колледж, медицинские учреждения и службу социального обеспечения заканчивались одним и тем же ответом: «Адрес неизвестен». И Марти переключился на систему ФБР, куда проникал так часто, что его компьютер, казалось, уже делал это самостоятельно. Время его было ограничено — слишком уж совершенной системой защиты от вторжения там пользовались. Однако ему вполне хватило этого времени, чтобы убедиться, что все материалы и досье на Гриффина просрочены. Если даже этот Гриффин находится в настоящее время на секретном задании, свидетельств тому Марти отыскать не удалось — ни шифрованных отчетов, ни специальных паролей, ни расписок о расходах, словом, ни намека на то, что Гриффин пребывает на подпольном положении. Тем не менее досье на него все же существовало и было помечено припиской, смысл которой сводился к следующему: зарегистрированный здесь адрес Гриффина более недействителен, Бюро не располагает его настоящим адресом. Но получить его было бы весьма желательно.

Бог ты мой, этот Гриффин действительно нечто! Даже ФБР не в силах его разыскать.

Система защиты у армейской разведки была куда как круче, чем у ФБР. Но Марти удалось взломать и ее, прочесть персональный файл и тут же выскочить. Там тоже не значилось настоящего адреса Гриффина. Марти почесал в затылке, вытянул губы трубочкой. Похоже, у Гриффина были веские основания скрываться, и делал он это, надо сказать, мастерски. Странно...

Это заслуживало уважения. И хотя Марти никогда не нравился Гриффин, придется, пожалуй, заняться этим типом всерьез. И он снова уселся в кресло, скрестил руки на груди и, улыбаясь, не притрагивался к компьютеру целых тридцать секунд, которые показались ему вечностью. Таким образом он как бы отдавал дань уважения этому человеку.

Затем, радостно улыбаясь в предвкушении, он открыл свой собственный банк данных по Биллу Гриффину. Марти не привык к неудачам в работе, и это одновременно раздражало и вдохновляло его. Пока что Билл Гриффин его переиграл. Но это не надолго. Это только начало! Нет ничего слаще, чем получить вызов от серьезного противника, а Гриффин, судя по всему, таковым и являлся. И вот, усмехаясь и почесывая подбородок, Марти напрягся и приготовился совершить новый прыжок в стратосферу. Найти единственно правильное решение — для этого надобно использовать воображение на полную катушку. И это вполне ему под силу, ведь он знал, что без лекарства способен летать.

Но едва в уме у него начала формироваться одна очень любопытная идейка, он нервно подпрыгнул в кресле. Компьютер издал тонкий писк, и на мониторе высветилась надпись красными буквами:

ВТОРЖЕНИЕ! ВТОРЖЕНИЕ! ВТОРЖЕНИЕ!

Скорее возбужденный, нежели испуганный, Марти нажал на клавишу. Забавная может получиться ситуация. На экране возникла надпись:

КВАДРАТЫ "А" И "Х"

Он торопливо надавил еще на несколько кнопок, и на стене, прямо над его головой, ожили два монитора. В квадрате "А", обозначавшем территорию за бунгало, двое мужчин искали брешь в живой изгороди из колючего кустарника. Но она была слишком плотна, чтобы протиснуться сквозь нее, и слишком высока, чтобы перелезть. Со злорадным смехом Марти наблюдал за их жалкими попытками.

А вот в квадрате "X" ситуация была совсем иная. Марти нервно сглотнул слюну и не сводил глаз с серого фургона без опознавательных знаков, припарковавшегося в узком проходе. Вот из него вышли двое мускулистых парней с внушительными пистолетами в руках. Глаза их так и шарили по сторонам. Несмотря на обуявший Марти ужас, энциклопедическая память тут же безошибочно определила оба вида оружия. У одного был старый «кольт» 45-го калибра модели 1911 года, у второго — десятимиллиметровый «браунинг» типа тех, которыми пользуются сейчас агенты ФБР. Этих ребят так просто не отпугнуть.

Коротенькое толстенькое тельце Марти содрогнулось от ужаса. Он ненавидел чужаков и насилие — в любом его проявлении. Круглая физиономия, такая веселая и возбужденная всего несколько секунд тому назад, побледнела, губы и подбородок дрожали. Он не сводил глаз с экрана. Механический голос предупредил двух вооруженных парней.