Вуаль. Крыло шестое - Сергей Александрович Соколов

Глава 12

— Дамы, готовы? — Поинтересовался я, стоя перед дверями зала для практических занятий.

У меня невольно проступил смешок, когда Тори и Мальвина, будто зеркальные отражения друг друга, одновременно поправили волосы, и кивнули в унисон.

— Ой, секунду. — Спохватившись, Невская запустила руку во внутренний карман кителя, достав две пары очков.

Покрутив их в руках, девушка выбрала те, что были в толстой чёрной пластиковой оправе.

— Маленькая изюминка. Теперь точно готова. — Сообщила Мальвина, а её выражение лица тут же приняло деловой вид. — Погнали….

«Староверы» института Овсянникова обнаружились сразу. Сложно было не заметить ребят, которые носили длинные тëмно-зелëные мантии до пола с кожаными наплечниками. Отличало их то, что поверх мантий был разномастный обвес. Один светло-русый веснушчатый парнишка, носил две перекрещенных «пулемётных ленты» разноцветных склянок. Широкий пояс так же был забит всякими «анализами», но более крупного калибра.

— «Местный стимер» — Тут же смекнул я, находя сходство с маргиналами своего родного мира.

Они на Фагрисе тоже прилюбливали обвешаться всякими пёстрыми штуками, и так же в лентах носили картриджи нано-стимуляторов для имплантированного инъектора. На вид довольно милые и улыбчивые ребята. Пока у кого-нибудь из них не забрызжет форсунка, и он почувствовав силу лютую в своём хлипком теле, не оторвёт голыми руками голову случайному прохожему.

Следующим колоритным персонажем был длинноволосый седоголовый худощавый парень, с двумя тонкими косичками по вискам, с вплетёнными в них металлическими кольцами. Именно про него говорила Мальвина, посчитав слепым из-за повязки на глазах. На деле парень был более чем зрячим. Судя по волнообразным выбросам магии из его эфирного центра, друид использовал нечто вроде «объёмного зрения» которому учил меня Тонг. Там правда мантра была нужна, а здесь, я что-то не вижу, чтобы патлатый горланил заунывные песнопения.

Есть у меня одна «замечательная» черта. Иногда она мне помогала, а иногда засаживала в такие места, куда не проникал свет. В экстремальной ситуации, когда приходит осознание своего незавидного положения, а времени на раздумья нет, то я начинаю необдуманно импровизировать. Бывает, что результат просто шикарен, но случается, что могу вытворить, как выражается Зоя — «лютую дичь».

Как-то дед Нейтан меня сильно достал. Как только законники перестали лютовать, и мы вернулись из трёхнедельного дрейфа, то всей компашкой завалились в портовый бар. Там дедуля облюбовал себе довольно знойную женщину, подстать себе, на три четверти в «кибер-фарше». Старик у меня был влюбчивый, но в тоже время моногамный. Проявлялось это так: «Хочу вот эту женщину, и никакую другую». Понимая, что дедуля готов связать свою судьбу с… Не помню как её звали, но не суть…. В тот момент, видя, что у старика всё хорошо, дело близится к жаркой ночи, а обида обидная никуда не делась, наступил «тот самый» момент. Выйдя проветриться возле заведения, поймав сквад мелких шпанюков, которые занимались тем, что «провожали до бокса» подвыпившего пассажира, в восемь пар ног и в шестнадцать рук, я подкинул им немного кредитов. Было смешно наблюдать, как толпа шпанят, вбежав в заведение, налетела на моего старика. С воплем, слезами, соплями и ором, они начали голосить, «Почему папа бросил нашу маму?», «Папа, пошли домой!» и «Где наши алименты?». Неземная любовь тут же дала трещину, фарюки{для тех, кто «не в теме» замените на «тыкву»} завяли, а когда меня настигли последствия, стало понятно — я вытворил лютую дичь. Сейчас был противоположный случай, хоть и вновь сработала спонтанная импровизация.

Причиной тому послужила мелькнувшая в голове мысль. Возможно, я сейчас могу в зрении «старовера» предстать огромным «слепым пятном» из-за циркулирующего вокруг меня оргона от «Жажды жизни». Вихрящиеся течения силы жизни наверняка погасят или исказят магическую волну сонара, не дав ей вернуться к друиду. Понимая, что могу загубить все начинания нашей вылазки, вызвав излишнюю настороженность, активировав духовный взор, я порвал затяжную петлю каона «Жажда жизни», прекращая его работу. В то же мгновение, циркуляция оргона вокруг меня сразу же прекратилась. Облегчённо вздохнуть у меня не вышло.

— «А вот это плохо» — Тут же смекнул я, когда седоголовый резко повернул голову в нашу сторону. — «Кажется что-то заметил… Или нет? Хмм… Точно!».

Осторожно ткнув девушек пальцами в бока, чтобы привлечь внимание, достав ручку из нагрудного кармана, рука быстро начала работать, выводя буквы на планшетке.

— Корреспондент Мальвина, вы уже подготовили статью в «Романовкий вестник» о воре женского белья из шкафчиков в раздевалке?

— А? — Удивилась Невская, но я махнул планшеткой с приколотыми к ней листами, на которой крупными буквами красовалось надпись «Нас слушают». — Ах это… Да, Станислав. Вопиющее безобразие.

Тори поначалу удивилась, но увидев надпись сразу поняла в чём дело, подмигнув, решив дальше продолжать молчать, на ходу копаясь с камерой.

— Хорошо, что Авдей дал нам сегодня серьёзную тему для репортажа. Давайте постараемся. — Подбодрил я коллег, с трудом удерживаясь от того, чтобы не усмехнуться тому, как седоволосый вертит головой. — «Кажется он что-то видел, но не принял это на мой счёт».

Ничем непримечательными на первый взгляд казались толстяк, который сидел на скамье смотровой трибуны, и парень, что вырезал из дерева какую-то фигурку. Но это только на первый взгляд. Стоило активировать окулус, как эфирное тело пухляша сбило меня с толку тем, что у него было сразу два магических центра, вместо одного. Странное явление, если из успешно посещённых мной лекций по теории магии я чётко помню, что центр может быть только один.

— «Мутант» — Дал я своё заключение, отмечая, что само эфирное тело пухляша имеет самую высокую плотность из всех староверов.

Запросто может оказаться, что этот добродушный на вид парнишка с кучерявой головой и широким носом — самый сильный из друидов института Овсянникова.

Любитель сорить деревянной стружкой в переднике из коричневой кожи, так же оказался не так прост при детальном рассмотрении. Мало того, что широкий пояс забитый артефактными ножами для резки, светился как новогодняя гирлянда в окулусе, так ещё друид имел довольно странный магический центр. От эфирного тела брюнета с коротким ёжиком на голове, отходило около десятка тончайших, как паутина, магических каналов. Некоторый уходили в стены, некоторые в пол, а вот одна из тонких струн тянулась к Лили, которая сейчас