Кольцо Олимпа (СИ) - "Lela Taka"

— Звучит не очень, — согласилась Мадлин. — Лучше, наверное, не афишировать такое.

— Да без разницы, — пожал плечами рыжий, стряхивая со лба мешающую прядь челки. — Главное, одну из проблем это решило. Пойдем спать?

И он поднялся из-за стола, придерживая поврежденную руку здоровой. Мадлин поняла, что и правда пора уже отдохнуть. Ведь никто не знал, что им принесёт следующий день. Война, судя по всему, только начиналась.

В приюте стояла тишина и покой, все давно разошлись по комнатам, ценя мирные часы передышки, и лишь из-за приоткрытой двери к Лантан струился приглушенный свет ночника. Наверное, они ее все же разбудили своими разговорами, шагами, суетой с вещами. Прежде чем последовать за Тротлом, Мадлин приостановилась перед комнатой марсианки и несмело заглянула. Та сидела на кровати, одетая и еще не ложившаяся, и, погрузившись в свои мысли, медленно расчесывала пальцами на этот раз распущенные шерстяные волосы цвета темного какао. На звук шагов она вскинула голову и, заметив Мадлин, поднялась и неуверенно приблизилась к двери.

— Все живые? — спросила она, напряженно вглядываясь в лицо землянки янтарными раскосыми глазами, сейчас такими темными в тусклом свете лампы.

— Да, все живы, — тепло заверила ее Мадлин, догадываясь, что все это время девушка переживала, но не решалась выйти из комнаты и беспокоить прибывших. — Кстати, — подумав, добавила она, — Теллур остался в столовой один. Думаю, он будет рад, если ты ему заваришь свежего горячего настоя.

В медовых радужках на миг вспыхнула зарница и тут же потонула под опущенными в знак не то согласия, не то облегчения, ресницами, и Лантан, склонив голову, приложила руку к сердцу. Еще мгновение, и она уже направилась к столовой. Последнее, что успела заметить обернувшаяся Мадлин, был удивленный и прояснившийся взгляд поднятых от стола уставших глаз цвета алой крови и ярко-бархатное «Хео», которым Теллур ответил на глубокое и мелодичное «Хей-йо».

Девушка улыбнулась и скрылась за дверью комнаты, где ее ждал рыжий марсианин.

Внутри горел лишь стандартный ночник, отбрасывающий мягкие рассеянные тени на скромную обстановку. На одном из прикроватных ящиков Мадлин обнаружила стопку своих вещей, сложенных вполне аккуратно и дополненных каким-то небольшим зеленым плодом размером с крупную оливку, испещренную сочными белыми прожилками в форме чешуек. Тротл стоял посреди комнаты и с явным усилием стягивал одной рукой свою термокофту, оставаясь в штанах. Мадлин с тревогой опустила взгляд на обнажившуюся кожу над запястьем и увидела, что до самого локтя рука была плотно забинтована, но даже над ним красовались отчетливые следы от когтей, рассекавшие шерсть рваными полосами и уже затянувшиеся. Она вздохнула, даже не желая представлять, что происходило в тот момент, когда на рыжего напал выродок, и тоже принялась раздеваться, готовясь ко сну.

Тротл неспешно снял штаны и, уже абсолютно голый, опустился на постель, наблюдая за девушкой.

— Не уверен, что мы вдвоем тут поместимся, – усмехнулся он, скептически оглядывая свою койку. – Но я готов ненадолго потесниться. А потом уж спи спокойно, – и он указал взглядом на соседнюю кровать.

— Как скажешь, — не стала спорить Мадлин, сбрасывая с себя белье и понимая, что пижаму надевать пока очень не хотелось. — А кстати, что это такое? — и она кивнула в сторону странной зеленой оливки.

— А, это, — беззвучно посмеялся Тротл и снял темные очки. — Маленький презент от Винни, который очень хотел поблагодарить тебя за переезд ко мне. Попробуй. Это только завязавшаяся шишка древовидного суккулента. Пока она молодая и мягкая, она очень вкусная. Видимо, где-то нарвал в поселении. Весной зрелых плодов еще не бывает. А эти можно уже есть.

Мадлин с любопытством взяла шишку, оказавшуюся шелковистой, словно абрикос, и пахнущую молочной сладостью вперемешку с травяной свежестью.

— Ну, раз ты рекомендуешь… — и она осторожно откусила, слабо представляя, какой она может быть на вкус, и нет ли внутри косточек.

— Весьма, — загадочно повел антенками Тротл и забрался под одеяло, с наслаждением растягиваясь во весь свой двухметровый рост.

Шишка оказалась плотной и пористой, но действительно мягкой, пропитанной каким-то маслянистым густым молочком с ореховым привкусом и легкой сладостью. Внутри захрустели налитые горошинки семян, и Мадлин с удовольствием положила в рот оставшуюся половину, залезая к Тротлу под одеяло и ложась на него сверху. Как давно она вот так не обнимала его, сплетая вместе ноги, обвивая его плечи руками и утыкаясь носом в рыжую шею, чтобы греться в его бережных объятиях и вдыхать его шерстяной запах. Как много хотелось ему рассказать об этих днях вдали друг от друга, как много хотелось узнать о том, где он мотался и что видел. Но слов слишком много, а нарушать эту уютную тишину было жаль. Мадлин впервые с досадой почувствовала, как не хватало ей сейчас марсианских антенн, чтобы ничего не говорить, но все ему передать и выслушать его ментальный ответ.

Внезапная мысль заставила ее встрепенуться и чуть отстраниться, чтобы видеть лицо Тротла, который вопросительно приподнял брови.

— Хочу поделиться с тобой прошедшими днями, — прошептала она.

— Конечно, Лин, — тихо ответил Тротл. — Я думал, ты сильно устала, не хотел ничего расспрашивать сейчас.

— Тогда подключись ко мне, — попросила она, показывая взглядом на его красные антенки, обрамленные взъерошенной челкой.

— Зачем? — удивился рыжий. — Просто расскажи. Мне не нужно быть в твоей голове. Уже давно не нужно.

— Мне нужно, — горячо шепнула девушка и, чуть сместившись, прижалась лбом к его лбу в ожидании контакта.

Тротл ощутимо вздохнул, но не стал возражать. Его руки сильнее обвились вокруг ее тела, ноги обхватили крепче, зажимая ее до самых ступней, и на медленном выдохе он прикоснулся к ней своими антеннами, чего не делал очень давно, наверное, с того дня, когда впервые почувствовал, что такое человеческое желание.

Мадлин с трепетом ощутила, как яркая и гулкая вибрация прокатилась по ее телу, зарождаясь в голове и растекаясь по каждой клеточке вплоть до самых пяток, пока не ускользнула обратно в марсианина, чтобы зародиться вновь. Но через пару мгновений волны стихли и переросли в мягкий и бережный рокот, который плескался между ними медленным прибоем. Мадлин ждала, что в ее голове сами собой появятся картинки из прошлого, как это было раньше, но ощущала лишь нежный шелест. Тротл завязал контакт, но дал ей самой возможность решать, что поведать ему, а что нет.

Она закрыла глаза и нырнула в свои воспоминания. Ветреный осенний Чикаго, стылый воздух с Мичигана, опустевшая квартира, молчащий телефон. Ноющие кисти рук от руля, сумбурный Дулут, извивающаяся дорога Миннесоты. Черный тоннель, медное небо, первые шаги по Марсу. Марс невероятен. Все другое, неизведанное, необычное, но где-то там он, и снова километры дорог, немеющие руки, жесткий спальник, сырые ночи, холодные рассветы. Полет вперед, догнать, повидаться, прижаться, успеть, застать, передать. Но никак не добраться. Смириться, принять и бороться до конца. И вновь обрести. Даже если снова через весь Марс. Уже не страшно. Лишь бы билось его сердце.

Мадлин судорожно выдохнула, не в силах справиться с нахлынувшим шквалом эмоций, и Тротл осторожно отлепил от нее свои антенны, продолжая крепко обвивать ее всю. Вибрации не исчезали, лишь стали бережнее и тише, лишенные прямого контакта, и вязкое тепло начало разливаться по телу, заставляя его пульсировать в такт невидимому ритму энергии, что окутала их плотной пеленой. Мадлин сместилась в его руках и обхватила его бедра ногами, утыкаясь носом в ложбинку между горлом и подбородком. Тротл ничего не говорил, но дыхание его сбилось, вырываясь из груди с усилием и едва слышным шипением, а руки прошлись вдоль поясницы и огладили ее бедра, остановившись под ягодицами.

— Спасибо за откровенность, — хрипло шепнул он, давая ей возможность скользнуть губами по мохнатой шее и нащупать напряженно бьющуюся вену. — Прими то, что я способен дать тебе в ответ.