Король - Джон Норман

— Пусть будет вечной, — усмехнулся Аброгастес.

— Не понимаю…

Из боковой двери появились двое мужчин, несущих сундук с кольцами, окованный стальными полосами.

— Кольца, господин, — объявил оруженосец, стоящий слева от Аброгастеса с мечом своего господина в руке.

Гута умоляюще взглянула на одного из музыкантов, по-прежнему сидящих слева от помоста. Она не могла понять выражение его лица. Гута вздрогнула. Как приказали, она выразила в танце свои тайные мечты, свои секретные мысли, желания, саму себя, свое рабство, то, кто она такая. Она танцевала, как рабыня — бесстыдно и открыто, выражая себя до глубины души, беспомощно повергая себя на милость суровых повелителей. Она танцевала для Аброгастеса, как его беспомощная, смущенная, уязвимая и возбужденная рабыня. Что еще она могла сделать? Разве она могла еще что-нибудь отдать? Она потеряла все. Но он ногой сбросил ее с помоста, и, казалось, совершенно позабыл о ней.

Пришло время важных решений, а она была всего лишь недостойной, ничтожной рабыней.

Она пошевелилась и приподнялась на руках, глядя на весы, стрелка которых упорно склонялась к левой половине полукруглой шкалы, к черепу, указывающему, что больший вес в этот момент лежит на чаше смерти.

Неужели они забыли о ней и оставили все так, как есть? Значит, скоро за ней придут, схватят за руки и вытащат из зала, чтобы бросить псам?

Она вновь легла на пол и задрожала.

— Есть ли среди вас тот, кто никогда в жизни не мечтал о богатстве? — спросил Аброгастес.

Мужчины с усмешками переглянулись.

— Оно ждет нас, — продолжал Аброгастес. — Надо только набраться смелости взять это богатство! Империя похожа на морскую раковину — снаружи она твердая, но как только мы пробьем скорлупу, а я уверен, что мы в силах сделать это, то нас ничто не остановит, пока мы не достигнем сокровищниц и дворцов, не принесем свои цепи в сердце самой Телнарии!

— У них тысячи кораблей, много оружия, — возразил воин.

— У нас тоже есть корабли, и будет еще больше, если мы объединимся. Среди нас есть скрытые враги Империи. Множество планет с развитой, утонченной техникой помогут нам построить корабли, обеспечат нас оружием и боеприпасами.

— И вы решились так открыто заявить об этом? — изумился другой воин.

— Иначе я не пригласил бы вас сюда.

— Здесь много народу, господин, — заметил воин.

— Мы сильны, — добавил другой.

— Империя угнетает множество планет, — сказал третий. — Они будут рады избавиться от нее.

— Пришло время нанести удар, — провозгласил Аброгастес.

— Но что захотят эти планеты от нас, если мы примем на себя риск и выполним их работу?

— Мы сами решим, как с ними поступить, — ответил Аброгастес.

— Значит, мы сделаем то, что захотим? — спросил Ингельд.

— Да.

— И эти планеты будут розданы нашим союзникам?

— Будут розданы миллиарды планет — смелым, верным, преданным, тем, кто хорошо послужил своим господам.

— Империя вечна, — дрогнувшим голосом повторял воин.

— Пусть будет вечной или нет, какая в этом разница, — ответил Аброгастес. — Это дом, в который мы можем войти, если пожелаем. Неужели вы думаете, что Империю, если уж она существует, заботит то, кто ее хозяин? Разве не ясно, что внутри нее власть менялась тысячи раз — с помощью убийств и отравлений, неожиданных смертей, интриг, захватов дворцов, с помощью мятежей и гражданских войн ее долгой истории? Разве вы не понимаете, что если есть трон, надо, чтобы был и сидящий на нем!

— Но мы не жители Империи, — возразил воин.

— Тем лучше, — кивнул Аброгастес. — У нас свежая и горячая кровь. Мы молоды, и от нас пышет жаром нашей молодости. Мы вошли в силу недавно, поэтому мы более тщеславны, смелы, решительны. Я не успокоюсь, пока не въеду на своем коне в тронный зал Телнарии и не омою свой кинжал кровью императора!

— Осторожнее, господин! — закричали сразу несколько воинов.

— Нет, я не сошел с ума, — усмехнулся Аброгастес. — Все, что нам требуется — это смелость.

— Мы всего-навсего воины…

— Да, но именно воины стояли у истоков любой династии, — возразил Аброгастес и поднялся на ноги.

Гости громко ахнули, ибо в эту минуту писец вытянул из сундука позади помоста длинную пурпурную императорскую мантию, отделанную белым мехом полярного медведя.

Писец набросил мантию на плечи Аброгастеса.

Аброгастес сам застегнул большую золотую застежку.

Мантия была выкроена из двух полотнищ и спадала до пола, оставляя руки свободными. Под ней можно было спрятать меч.

— Вы все сможете носить такую одежду! — воскликнул Аброгастес.

Гости радостно переглянулись.

— Раздайте кольца, — приказал Аброгастес. Мужчины, которые принесли кольца в окованном стальными полосами сундуке, начали раздавать их.

Кольца были большими, позолоченными, такие обычно носили на предплечье или запястье.

Гости отшатывались, боясь принять их.

— Не бойтесь, братья! — воскликнул Аброгастес. — Смотрите, я не прошу вас встать передо мной на колени и принять кольца из моих рук. Это подарки пирующим, сделанные по моей воле. Те, кто принял кольца от меня, понимает, что это значит, и многие из вас, как я уверен, принимали кольца от других. Я не прошу вас отречься от союзников. Мы все братья, кольца — просто подарки. Они не накладывают обязательств.

— Спасибо, господин! — крикнул воин.

Кольца были быстро розданы, но некоторые из гостей неохотно приняли их.

Принятие такого подарка было серьезным вопросом.

Аброгастес отлично знал, какие последствия могут теперь возникнуть для многих племен, несмотря на то, что формально эти сложности могли быть отвергнуты.

Аброгастес вернулся на свое место.

— Принесите дары! — объявил он.

Мужчины поспешили выйти и вернулись с богатыми дарами, которые вытаскивали из сундуков — Для того, чтобы тащить некоторые из них, понадобилось бы не меньше четырех мужчин. Здесь была богатая одежда, искусно вытканная материя, атлас и бархат для свободных женщин и тонкие, сильно просвечивающие шелка для рабынь; здесь же были драгоценности разных видов, золотая проволока, броши, пряжки, наконечники, монеты, блюда, сосуды, подсвечники, светильники, мечи, кинжалы, браслеты, ожерелья и многое другое. Все эти вещи сваливали на столы. Гости расхватывали подарки, уносили их на свои места, увешивали себя драгоценностями, затыкали кинжалы за пояса.

Аброгастес удовлетворенно наблюдал за этим.

Он видел, как охотно, даже с ликованием гости принимают его дары.

Кроме того, он был повелителем могущественного, самого большого и воинственного племени дризриаков из народа алеманнов. Подарки от него сильно отличались от подарков какого-нибудь захудалого вождя.