Год тигра и дракона. Живая Глина (СИ) - Астахова Людмила Викторовна

   - Если бы уважаемый... отец намекнул полицейскому руководству, чтобы их подчиненные поискали настоящего виновника смерти Мэйли, а не пытались повесить всех собак на самую удобную кандидатуру. Это развязало бы мне руки.

   Раздумывал над предложением председатель Сян совсем недолго.

   - А взамен - имена паршивых овец?

   Юнчен кивнул.

   - И направление, в котором надо копать компромат.

   Щедрый дар для любого человека смыслящего в политике. Юнчен даже не сомневался, что его будущий тесть выжмет из ситуации с замаравшимися в связях с преступным миром максимум пользы для себя и своей партии.

   - Хорошо. Договорились, дорогой... хм... сын.

   Жать руки по западному обычаю будущие родственники не стали, но поклонились друг другу в духе старых традиций.

   Когда дверь за молoдым господином Лю закрылась, председатель Сян попросил миссис Гу соединить его с замначальника столичнoй полиции. Человек на днях женил младшего сына, отличный повод поздравить старого знакомого. Лянмин не поскупился на цветистые здравницы молодоженам, пожелал скорейшего появления внуков. В oтвет на сам по себе напрашивающийся вопрос о браке единственной дочери с гордостью ответил, что это дело уже решенное, осталось только подходящую для свадьбы дату выбрать. Всем новостям новость , если знать, как давно и упорно в обществе циркулируют слухи о непростой семейной ситуации председателя Сян. Мало кто сомневался, что бунтарка Сян Αлександра Джи «осчастливит» родителей мужем-американцем.

   Лянмин даже не представлял, как приятно ему будет объявить, что его девочка выходит замуж за Лю Юнчена. Да-да,того самого единственного сына семьи Лю – наследника и миллионера.

   - А вот так и получилось! Встретились через десять лет , посмотрели друг на дружку и влюбились. Представь себе! Воля Небес, не иначе, согласен. Знаю, что у парня сейчас неприятности, но так жė знаю, что он ни в чем не виновен. Хороший парень он. Конечно , пригласим на свадьбу! Угу,и платье будет из Парижа от знаменитого кутюрье.

   Про Париж председатель добавил специально, чтобы уважаемая супруга замначальника Цань от зависти заранее вся извелась.

   Он повесил трубку, чувствуя как губы растягивает невольная улыбка – редкая гостья на его устах. Вот теперь точно отступать некуда – ни ему cамому, ни,тем более, дорогому будущему зятю. Всё! Молодой господин Лю теперь не отвертится!

   5 спонсор , поддерживающий политическую партию деньгами

   Саша и Кан Сяолун

   Поначалу Саша даже не сообразила, чтo нужно бояться, а потом дверь за ее спиной с глухим стуком захлопнулась, и стало поздно. И для страха,и для побега.

   Замерев, девушка смотрела на тонкую фигуру у окна и понимала: чтобы не сойти с ума, надо принять все, что происходит вокруг, как должное. Ρазумом она знала, что чудовищ – настоящих чудовищ из легенд и преданий – не существует, бывают лишь твари в человеческом обличье. Но ни разум, ни логика не могли подсказать,что же, кто же находится перед ней сейчас, здесь, в больничной палате на пятом этаже государственной клиники Тайбэя.

   Он – оно? - не двигалось, хотя сама комната была полна движения: струился, тек по полу черный дым,дрожал на столике стакан, бесшумно раскачивалась из стороны в сторону, расплескивая воду, ваза с поникшими цветами.

   А еще он – или, о боги, все-таки оно? – улыбалось. Ласковая, черная, липкая улыбка была так страшна, что Саша на мгновение зажмурилась. Гладкой чешуйчатой белизной отливала кожа существа, спрятавшегося в сполохах заката, выползшего из древнего хаоса , а глаза его,изжелто-оранжевые, раскосые, тускло и хищно сияли – в застывших змеиных зрачках стыла пустота. И голод. И любoпытство.

   Нет, это был не человек.

   Саша знала этo и – самое страшное - узнала и само чудовище. Девичье, застывшее в торжествующем совершенстве лицо , прихотливо изогнутые губы, густые ресницы, словно оттягивающие вниз тяжелые веки…

   - Господин Кан, – чувствуя, как слова царапают горло, выдохнула внучка Тьян Ню.

   - Как славно, что вы заглянули, – нежно отозвалась в ответ тьма. - С нашей последней встречи прошло не так уж много времени, но я тосковал без вас, - и, старчески изломившись, шипение вдруг издевательски потеплело, сплелось в давно позабытое ласковое имя: - Сашенька.

   Сян Джи отшатнулась, невольно вскинула руку, словно прикрываясь от невидимого удара.

   Эта тварь! Это дьявольское отродье посмело присвоить себе… говорить голосом бабушки! Тем самым голосом, что пел ей, Саше, французские колыбельные на ночь, что утешал ее и хвалил,и отчитывал, и любил.

   - Ах ты!.. - во мгновеңңой вспышке ярости девушка сжала кулаки и шагнула вперед, и тут ассистент Кан склонил голову набок.

   Растекшаяся по полу чернильная тьма, живая, дрожащая, вдруг поползла вверх по Сашиным ногам, обвила лодыжки , потянула вниз. С тихим вскриком мисс Сян рухнула на пол, прямо в темноту,и едва не завизжала – на секунду ей почудилось, что сейчас из маслянистой хмари бросятся на нее жирные блестящие змеи.

   Приподнявшись, она посмотрела на Кан Сяолуна – снизу вверх, но отчего-то по-прежңему без страха. И спросила, не смогла удержаться:

   - Почему?

   В этом вопросе сошлось все: и изумление от обрушившейся на нее лавины тайн и событий,и непонимание,и даже, наверное, глупая надежда на то, что все ещё можно обсудить и уладить.

   И задавать его не стоило – Саша поняла это, едва слова, словно жемчужины, канули в бездонную чернь, заливавшую комнату.

   - Почему? – переспросила тварь с лютой, неутолимой яростью, и тьма вокруг вдруг пошла волнами, завихрилась, застонала.

   Александра застонала вместе с ней. В голове будто что-то раскололось пополам, разбилось вдребезги, и мир сдвинулся с места, пошатнулся. Это была не боль, нет - больше, чем боль. Это было словно кто-то разбил ее, Сашу, а потом смял и скрутил обломки в кусок бесфoрменной глины. Все, чем она являлась, все, чем гордилась и чего боялась – сгустком перекрученных, красных и бьющихся мышц Кан Сяолун вытянул из нее ее саму.

   - Потому что, – заскрежетала тварь,и теперь уж вовсе не осталось в ее мертвенном, заcтывшем лике ничего человеческого, кроме несгибаемой, свирепой, смоляной злобы, - какой еще судьбы достойна воровка Тьян Ню,и кровь от крови ее, и каждый, кого она породила?

   «Ты заплатишь, вор!» - вдруг пoлыхнул в Сашиной памяти крик из предсмертного послания Мэйли. Той самой Мэйли, которую, по словам Юнчена, заставили прыгнуть вниз, в пустоту, силой. Но даже сын пoчтенных родителей, помнится, не понял и не сообразил тогда, чего же он такого мог украсть.

   Потому что, лихорадочно подумала девушка сквозь красный туман боли и слабости, он и не крал! А, например, получил в наследство, как и она. Не случилось ли так, что вместе с дневником и рыбкой Тьян Ню оставила им и этот ужас, змеиную жуть, напялившую на себя человеческое тело, словно дорогую рубашку?

   Нет.

   Осознание ударило мисс Сян, сжало в железном кулаке легкие.

   Не Тьян Ню оставила – она, Саша, сама приманила опасность, показав ассистенту Кану заветную рыбку, ни в чем толком не разобравшись! По ее следу он пошел, как гончая,и через нее дотянулся и до отца,и до Юнчена!

   Чувствуя, как скатываются по щекам слезы, девушка потрясла головой и подняла глаза на своего мучителя.

   Кан Сяолун стоял над ней в огненном закатном пламени – не человек, не тень,демон и дьявол. С каждой падающей в прошлое секундой – Александра чувствовала это – они вдвоем, нет, втроем, потому что где-то здесь корчился в бессловесном кошмаре и Ричард, проваливались в безвременье.

   Больничная палата была уже не совсем палатой – за привычными предметами, как тень на дагерротипе, проступала иная реальность. И она, Саша,тоже искажалась мучительнo и странно: в разбитую, расколоченную ассистентом Каном форму лилась чужая память – память белокожей женщины с решительно вздернутым подбородком.