Вкус неба - Диана Машкова

— Ну, — Фадеев довольно ухмыльнулся, — фантастика не фантастика, а контракт на перевозку югославских солдат мы тогда выполнили, а заодно испытания провели.

— Это как? — не понял Михалыч.

— А так, — Михаил Вячеславович сиял хитрой улыбкой, — разрешения на постоянные полеты в Непал у «Ил-86» не было, тут Антонов прав: и на второй круг не уйти, и полоса подлиннее нужна. Но руководство наше пробило в правительстве шесть экспериментальных рейсов. С условием, что летчик-испытатель будет летать.

— Так это он пилотировал? — разочарованно выдохнул Антонов.

— Нет, — Фадеев бросил на Андрея испепеляющий взгляд, — испытателю нашему до Коккинаки далеко было. Я и взлетал, и сажал. Испытатель наш только поскуливал от страха в правом кресле, а потом и вовсе отказался летать. Ему, видите ли, жизнь дороже. А мы тогда в самом соку были, молодые, горячие. Чем труднее — тем лучше! Там, знаешь ли, особенность такая была. На шести тысячах метров нужно решение принимать — идти на посадку или лететь на запасной аэродром, в Дели. «Ил-86» на второй круг не зайдет, есть такое дело. Вот вам картина. Снизился до шести тысяч, запроси у диспетчера погоду. Если ветер там или туман, не рискуй.

Но один раз мы чуть было не пропали. Диспетчер нам: «Сажайте, только быстрее — идет туман». И пришел этот самый туман раньше, чем мы. Вошли в глиссаду, а не видно ни зги: сплошное молоко вокруг. Я говорю второму и механику нашему: «Увидите огни, орите, что есть дури, — правее, левее или прямо». Там в торце полосы огни кроваво-красные горят, но сквозь туман даже их не было видно. Вдруг слышу — орут: «Огни! Прямо!» Приземлился на ощупь. Закрылки. Тормоза. Встали. Сидим мокрые как мыши. А из динамика перепуганный голос диспетчера: «Русские, вы где? Где вы? Мы вас не видим».

Слушатели восхищенно молчали, Андрей даже рот приоткрыл от изумления. Кроме благоговения внимательный Борис Михайлович ничего другого в его взгляде не рассмотрел: ни привычной надменности, ни насмешки. Мастерство пилота — великая вещь! Искусство. Все равно, что картина гениального художника или музыка талантливого композитора. До дрожи пробирает.

— Чего, хлопцы, притихли? — польщенный восторгами коллег улыбнулся Фадеев. — Раз пошла такая пьянка, вот вам еще один анекдот. На тему тумана. Диспетчер вызывает борт: «Ответьте! Ответьте! Не можем связаться с вами. Если слышите, качните крылом». А в ответ раздается: «Вас понял. Приземлился два часа назад. Если слышите меня, качните вышкой!»

Под дружный гогот Фадеева, Антонова и Михалыча раздался звонок интерфона.

— Старший бортпроводник Аверин. Докладываю. Есть готовность воздушного судна! Начинаем посадку пассажиров.

— Вот и славненько, — обрадовался Фадеев.

Он потянулся в кресле и в нетерпеливом предвкушении погладил штурвал. Скоро, уже совсем скоро пассажиры зайдут на борт. Закроют дверь, отгонят трап, и «Боинг-747», почувствовав его уверенную руку, послушно поднимется в небо.

Глава 2

Кирилл нашел свое место в салоне самолета, положил сумку на багажную полку и подумал, что все складывается как нельзя лучше. От Дуси он избавился, заодно с Кристиной, на рейс успел, даже поднялся на борт одним из первых. А то, что какая-то там Дарья Морозова не сделала на него должную стойку, — мелочи жизни. Кто ее знает, может, с ориентацией у девушки не все в порядке: слишком много в ней странностей.

Кирилл сел на свое место и задумался. Удивительно, но короткий эпизод знакомства с Морозовой никак не выходил у него из головы.

Николаев уже давно приобрел одну полезную особенность: он всегда с легкостью угадывал женские мысли и мог предсказать реакцию любой особи женского пола на собственную персону, а заодно и сценарий дальнейшего развития событий. Включая момент входа в глиссаду. Только вот в случае с Морозовой его умение не сработало: сколько он ни вглядывался в ее лицо и в глаза, никак не мог понять, что у девушки на уме. Выглядело все так, словно он, известный актер, герой-любовник, давно потерявший счет победам, ее не интересует! Ну разве что в самом начале в глазах Дарьи промелькнул восторг. И только для того, чтобы через пару секунд бесследно исчезнуть.

Дарья не заигрывала с ним, не кокетничала, что само по себе было странно для девушки ее возраста и такой привлекательной внешности: одни только громадные глаза, в которых пряталась нерастраченная страсть, чего стоили! В какой-то момент Кирилл почувствовал, что теряет контроль над собой, глядя в ее зрачки. А ведь с ним уже много лет ничего подобного не случалось. И что в ответ? Раздражение, которое эта Даша не слишком трудилась скрыть.

Был в Морозовой, что редко для женского племени, железный внутренний стержень — словно Дарья, как и он сам, была одержима мечтой, а со всем остальным в жизни просто мирилась как с неизбежным. Но у него — понятно, есть искусство, есть фильм. А что за цель может быть у смазливой девчонки, кроме традиционной задачи всех женских особей: заарканить альфа-самца вроде него самого и произвести на свет выдающееся потомство?! Но Морозову подобный сценарий, судя по всему, не устраивал. Иначе бы она не упустила свой шанс при встрече с известным и — ежу понятно — выгодным женихом Кириллом Николаевым, как не упускали его другие. Очень странно. Такая привлекательная девушка — и не стремится к личному счастью.

Ладно, черт с ней, с холодной Морозовой. Пусть сама разбирается со своими проблемами, а он поищет женские восторги в другом месте.

Кирилл оглядел салон самолета. Частые полеты выработали в нем прекрасную привычку — использовать время в путешествии для работы, а не терять его даром. Николаев всегда старался зайти в самолет как можно раньше, устраивался в своем кресле и начинал наблюдать. Сколько уникальных жестов, выражений лица и лексических конструкций можно было здесь почерпнуть — для актера и сценариста подобная копилка, собранная из жизни, дорогого стоит. В аэропорту и в небе — Кирилл в этом не сомневался — люди обнажают свое истинное лицо. То ли вполне естественный предполетный страх заставляет их раскрыться, то ли наивная убежденность в том, что никому нет до них дела, а соседи по креслу их загадочным образом не видят, неважно — главное, люди, сами того не замечая, сбрасывают маски.

Кирилл с удовольствием профессионала наблюдал. Солидный мужчина в возрасте подмигнул стюардессе, получил в ответ смущенную улыбку и гордый прошел на свое место. Потом ввалилась компания мужиков, бренча на весь салон содержимым пакетов из Duty free и громко смеясь. На них с опаской поглядывала молодая мамочка, которая вела за руку светловолосого малыша. Кирилл проводил ее взглядом и заметил, с каким облегчением она вздохнула, когда поняла, что сидеть они с веселой компанией будут совершенно в разных частях салона. Потом в самолет прошел колоритный темноволосый мужчина с ребенком на руках. За ним семенила миниатюрная женщина в платке, видимо, жена. Кирилл задержал на ней взгляд: восточные красавицы всегда вызывали у него осторожное любопытство. Было такое ощущение, что эти женщины читают желания мужчин, словно в раскрытой книге, только вслух об этом не говорят. В ответ на его мысли, проходя мимо, красавица подняла на него глаза всего на долю секунды — зрачки расширились от приятного изумления — и снова их опустила. Порядок! Женские восторги как были, так и остались при нем. А он-то разнервничался из-за замороженной Даши!