Радуга Шесть - Том Клэнси

— Ты говоришь о каких-то организмах, которые съедают их, или что-то вроде этого?

Марк поднял голову.

— Нет, не совсем... — Насколько подробно может он рассказать Фостеру сейчас? Нужно быть очень осторожным. Ведь они встретились только в первый раз.

— Захватить авиалайнер — это не сложно, и это ваша задача. Затем надо лететь, чтобы мы могли оказать помощь, — сказал Попов своему хозяину.

— Куда лететь? — спросил хозяин.

— Ключ к успеху заключается в том, чтобы затеряться в потоке воздушного транспорта, не дать обнаружить себя радару, а также лететь так далеко, чтобы тебя не заметил истребитель, понятно? Тогда, если ты совершишь посадку в гостеприимном месте, и избавишься от экипажа самолета, перекрасить авиалайнер не представляет особой трудности. Он может быть уничтожен позднее, его можно даже разобрать на запчасти для продажи. Они могут легко затеряться на международном черном рынке, после замены нескольких идентификационных пластинок, — объяснил Попов. — Это не раз делали, как вам известно. Западные спецслужбы и полицейские агентства не особо про это говорят, разумеется.

— Но весь мир покрыт системами радаров, — возразил хозяин.

— Это верно, — согласился Попов, — но радиолокационные станции, контролирующие пассажирские авиалайнеры, их не видят. На экранах радаров появляются сигналы, отраженные от радиолокационных транспондеров, установленных на авиалайнерах. Только военные радары видят сами самолеты, а в какой африканской стране есть надежная сеть противовоздушной обороны? Кроме того, с помощью установки простого устройства радиопомех вы можете еще больше снизить возможность обнаружения. Ваше исчезновение не является проблемой, если вы доберетесь до международного аэропорта, мой друг. Это, — напомнил им Попов, — и есть трудная часть. А вот после того как вы исчезнете над Африкой, тогда выбор будет за вами. Страна назначения может быть выбрана по идеологическим соображениям или по финансовым. Вам решать. Я рекомендую первое, но и второе является возможным, — заключил Попов. — Африка еще не стала материком законности и честности, но там есть сотни аэропортов, способных обслуживать реактивные авиалайнеры.

— Мне жаль Эрнста, — негромко произнес хозяин.

— Эрнст был дураком! — возразила его подруга сердитым жестом. — Ему следовало ограбить банк поменьше. Вместо этого он выбрал банк в самой середине Берна. Ему, видите ли, хотелось сделать идеологическое заявление, — насмешливо сказала Петра Дортмунд. До сегодняшнего дня Попов знал ее только по имени и... по репутации. Она вполне могла быть в свое время привлекательной, даже очаровательной, но теперь ее когда-то белокурые волосы были окрашены в коричневый цвет, тонкое лицо стало суровым, щеки впалыми, а глаза окружены темными кругами. Ее нельзя было узнать, чем и объяснялось, что европейская полиция не смогла захватить Петру вместе с ее постоянным любовником, Гансом Фюрхтнером.

Фюрхтнер избрал другой путь. У него было сейчас добрых тридцать килограммов лишнего веса, его густые каштановые волосы или выпали, или он побрился наголо, а борода исчезла. Теперь он выглядел похожим на банкира, толстый и счастливый, больше не походил на преследуемого, серьезного, идейного коммуниста, каким он был в семидесятых и восьмидесятых годах, — по крайней мере внешне. Они жили в приличном доме в горах, недалеко от Мюнхена. Немногочисленные соседи считали их художниками — оба занимались живописью, увлечение, неизвестное полиции этой страны. Они даже иногда продавали свои картины в маленьких галереях, и вырученных денег было достаточно на пропитание, хотя не для того, чтобы поддерживать их образ жизни.

Они, должно быть, не сумели скрыться в убежищах прежней ГДР или Чехословакии, подумал Дмитрий Аркадьевич. Там они могли бы сойти с авиалайнера и ехать на машине в удобное, пусть не роскошное, жилище, покидать его, чтобы делать покупки в «специальных» магазинах, которые держали для местной партийной элиты. Их часто навещали серьезные спокойные офицеры спецслужб, снабжавшие террористов информацией, с помощью которой планировалась следующая операция. Фюрхтнер и Дортмунд провели несколько неплохих операций, лучшей из которых было похищение и допрос американского сержанта, обслуживающего артиллерийские снаряды с ядерными боеголовками, — эта операция была поручена им советским ГРУ. Удалось узнать многое, многое по-прежнему оставалось полезным, поскольку сержант оказался экспертом по американским системам безопасности PAL. Позднее его тело было обнаружено в покрытых снегами горах южной Баварии, он стал, по всей вероятности, жертвой ужасной транспортной катастрофы. Или так считали в ГРУ, основываясь на сообщениях своих агентов в штабе НАТО.

— Итак, что вы хотите знать? — спросила Петра.

— Электронные коды доступа к международной торговой системе.

— Значит, и вы превратились теперь в обычного вора? — поинтересовался Ганс, опережая Петру, с губ которой готова была сорваться какая-то колкость в адрес бывшего кагэбэшника.

— Мой спонсор — весьма необычный вор. Если мы хотим восстановить прогрессивную социалистическую альтернативу капитализму, нам требуется финансирование и возможность внедрить определенный фактор неуверенности в нервную систему капитализма, верно? — Попов сделал секундную паузу. — Вам известно, кто я. Вы знаете, где я служу. Неужели вы думаете, что я забыл свою родину? Что я отказался от своих убеждений? Мой отец воевал под Сталинградом и Курском. Он знал, что значит отступать и терпеть поражения — и тем не менее никогда не сдаваться! — в голосе Попова звучала уверенность. — Почему, вы думаете, я рискую здесь своей жизнью? Контрреволюционеры в Москве не одобрили бы мою миссию... но они не являются единственной политической силой в России!

— А-а-а, — заметила Петра фон Дортмунд. Ее лицо стало серьезным. — Значит, вы считаете, что не все потеряно?

— Неужели вы полагали, что поступательное движение человечества обойдется без поражений? Действительно, мы сошли со своего пути. Я сам видел это в КГБ — коррупция в высших эшелонах. Вот что победило нас, совсем не Запад! Будучи капитаном, я сам видел, как дочь Брежнева для своего приема в ознаменование свадьбы ограбила Зимний дворец. Будто она была великой княгиней Анастасией! Моей задачей в КГБ было учиться у Запада, узнавать их планы и секреты, однако наша номенклатура позаимствовала у них только коррупцию. Ну что ж, мы выучили этот урок гораздо лучше, чем вы думаете, друзья мои. Вы или коммунист, или не коммунист. Вы или верите в высокие идеалы, или не верите. Вы или действуете в соответствии с этими убеждениями, или нет.

— Вы хотите, чтобы мы отказались от многого, — заметил Ганс Фюрхтнер.

— Вас щедро вознаградят. Мой спонсор...

— А кто он? — спросила Петра.

— Этого я не могу сказать, — тихо ответил Попов. — Вы полагаете, что рискуете, находясь здесь? А как относительно меня? Что касается моего спонсора, то мой ответ — нет, вы не узнаете, кто он. Самым важным является оперативная безопасность. Вы ведь должны быть знакомы с этим, — напомнил им Попов. Как он и ожидал, они правильно восприняли его упрек. Эти два дурака по-настоящему верили в идеалы, как верил Эрнст Модель, хотя они были несколько умнее и намного более жестокие, как понял это несчастный американский сержант. Он, по всей вероятности, не верил в неизбежное, когда смотрел в по-прежнему прелестные голубые глаза Петры фон Дортмунд, наносившей удары молотком по различным частям его тела.

— Итак, Иосиф Андреевич, — сказал Ганс — они знали Попова по одному из его псевдонимов. В данном случае это был И.А. Серов. — Когда вы хотите, чтобы мы начали действовать?

— Как можно быстрее. Я позвоню вам через неделю, чтобы убедиться, что вы действительно готовы взяться за эту операцию и...

— Мы готовы, — заверила его Петра. — Нам нужно ее спланировать.

— Я позвоню через неделю, чтобы узнать запланированное вами время. Мне понадобится четыре дня, тогда я приведу в действие свою часть операции.

Есть и дополнительная трудность — время миссии зависит от местонахождения американского авианосца в Средиземном море. Вы не сможете осуществить свою операцию, если авианосец находится в западной части Средиземного моря, потому что в этом случае самолеты, базирующиеся на нем, смогут вас перехватить в воздухе.

Мы хотим, чтобы ваша миссия оказалась успешной. — Затем они обсудили размер суммы, которую им выплатят. Это оказалось несложным, потому что Ганс и Петра знали Попова по прежним временам и даже попросили его лично доставить деньги.

Через десять минут Попов обменялся с ними рукопожатиями и ушел. На этот раз он направил арендованный «БМВ» на юг, в сторону австрийской границы. Шоссе было пустым и ровным, местность вокруг великолепная, и Дмитрий Аркадьевич снова подумал о своих хозяевах. Единственной правдой, в которую он посвятил их, было то, что его отец был командиром танка, участником кровавых сражений под Сталинградом и Курском, и многое рассказал сыну о войне. В характере немцев было что-то странное, это Попов узнал из своего профессионального опыта, когда служил в Комитете государственной безопасности. Стоит дать им человека на коне, и они будут следовать за ним до самой смерти. Казалось, что немцы прямо-таки жаждут следовать за кем-то или за чем-то. Как странно. Но это отвечало его целям и целям его спонсора, так что если эти немцы хотят следовать за красным конем — мертвым красным конем, с улыбкой напомнил себе Попов и засмеялся, — ну что ж, тем хуже для них. Единственными невинными людьми, вовлеченными в эту операцию, окажутся банкиры, которых они попытаются похитить. Но они, по крайней мере, не будут подвергнуты пыткам, как это случилось с чернокожим американским сержантом. Попов сомневался, что Ганс и Петра продвинутся так далеко, хотя возможности австрийской полиции и армейских частей были для него почти неизвестны. Но он узнает об этом, вне всякого сомнения, так или иначе.