Танец мертвых девушек - Рэйчел Кейн

— Только не надо снова колотить но стене, ладно? — сказала она, потому что на его лице появилось то же выражение ярости и боли. — Позаботься о Еве. Не давай ей сходить с ума, хорошо? Обещаешь? Если ты любишь ее, то сделаешь это.

— Обещаю. — Ярость отчасти ушла из его глаз, он провел ладонями по ее рукам, от плеча вниз. — Скажи Хессу, что если с тобой что-нибудь случится — все равно что, — я убью его.

— Ох, какой крутой парень! — Она улыбнулась.

— Иногда. Послушай, я не успел спросить — как там Шейн, в порядке?

— В порядке? Ты имеешь в виду, не пострадал ли он? — Клер покачала головой. — Нет, с виду он как будто цел. Но он в клетке, Майкл. И его собираются убить. В целом я бы не сказала, что он в порядке.

Его глаза яростно сверкнули.

— Это единственная причина, по которой я отпускаю тебя. Если бы у меня был хоть какой-то выбор...

— У тебя он есть. Мы все можем просто сидеть здесь и позволить ему умереть. Или ты можешь не мешать Еве осуществить ее безумную миссию спасения и погибнуть. Или можешь отпустить милую, спокойную, благоразумную Клер просто поговорить кое с кем.

Он покачал головой, сжав в кулаки тонкие, изящные пальцы, которые так красиво лежали на гитаре.

— Это и означает, что выбора нет.

— На самом деле нет, — не стала спорить Клер.

— Насчет выбора я, пожалуй, преувеличила.

Услышав адрес, который она ему назвала, детектив Хесс удивился.

— Это же дом старой леди Дей, — сказал он. — Она живет там... кажется, со своей дочерью. Чего ты хочешь от них? Насколько я знаю, они ко всему этому не имеют никакого отношения.

— Мне нужно туда, — упрямо повторила Клер. Она понятия не имела, где на самом деле дом Амелии, но знала лишь один вход в него. Как объяснить, что, открыв дверь туалета, ты оказываешься в помещении, которое, возможно, находится на другом конце города? Свернутое пространство, вот и все, что приходило в голову, но даже физики, наделенные самой буйной фантазией, наверняка сказали бы, что это почти невозможно. И все же свернутое пространство в качестве объяснения нравилось ей больше, чем безумная вампирская магия.

— Ты готова к возможным неприятностям? — спросил Хесс.

Она не ответила. Он достал из отделения для перчаток маленькую коробочку, в каких обычно держат драгоценности. — Вот. Я всегда ношу с собой лишние.

Открыв ее, Клер увидела изящный серебряный крестик на длинной цепочке, молча надела его на шею и спрятала за вырез рубашки. У нее уже был один крест, изготовленный Евой, но этот казался более искусным.

— Я верну его вам, — сказала она.

— Нет необходимости. Как я уже сказал, у меня есть и другие.

— Я не принимаю драгоценные подарки от стариков.

Хесс засмеялся:

— Знаешь, Клер, впервые увидев тебя, я подумал, что ты эдакая маленькая робкая мышка. Но ты ведь совсем не такая. Внутри.

— Ох, я и есть робкая мышка. Все это пугает меня до чертиков. Просто я не знаю, что еще можно сделать, сэр. Иногда даже мышки кусаются.

Улыбка на лице Хесса погасла.

— Тогда я постараюсь дать тебе шанс показать зубки.

Он с легкостью вел машину по темным улицам. Тут и там мелькали фигуры, бледные и быстрые. Вампиры рыщут в поисках преступника, сказал он. Когда машина сворачивала за угол, она заметила горящие глаза — у вампиров глаза отражают свет, словно у котов.

Хесс остановил автомобиль перед старым домом в викторианском стиле.

— Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

— Вы лишь напугаете их. — Клер покачала головой. — Меня они уже знают. И понимают, что я для них не опасна.

— Ну, значит, на самом деле они не очень-то хорошо тебя знают. Держись подальше вон от того проулка.

Она собиралась открыть дверцу, но остановилась.

— Почему?

— На том его конце живет вампир. Сумасшедший старый придурок. Он безвылазно сидит там, но никто, хотя бы случайно забредший в этот проулок, из него не выходит. Так что просто держись отсюда подальше.

Клер кивнула и нырнула во тьму. В Морганвилле тьма придавала всему причудливые очертания. Соседние дома, которые в дневное время выглядели просто обветшалыми, сейчас, залитые холодным лунным светом, преобразились во что-то сверхъестественное. Тени сгущались до такой степени, что производили впечатление каких-нибудь черных дыр. Глядя на дом, Клер ощущала в нем присутствие чего-то — возможно, души. Да, он такой же, как Стеклянный. В некотором роде живое существо, но если Стеклянный дом, казалось, проявлял снисходительный интерес к копошащимся внутри него созданиям, этот дом... Она нe была уверена, но возникало чувство, будто ему не нравится происходящее.

Содрогнувшись, Клер открыла калитку и постучала в дверь. И продолжала стучать, все сильнее, пока не услышала изнутри голос.

— Кто тут, черт побери?

— Клер! Клер Данверс, я была здесь, помните? Вы еще угощали меня лимонадом! — Никакого ответа. — Пожалуйста, мэм, откройте, пожалуйста, впустите меня! Мне нужно воспользоваться нашим туалетом!

— Тебе... что? Девушка, иди-ка лучше отсюда!

— Пожалуйста! — В голосе Клер звенело отчаяние. — Пожалуйста, мэм, не бросайте меня здесь, в темноте!

Тьма, казалось, сгущалась вокруг, становилась плотнее и тяжелее; вдобавок Клер никак не могла перестать думать о проулке, о безумном вампире, скрывающемся на другом его конце, словно гигантский тарантул, поджидающий момента, чтобы наброситься...

Она уже почти кричала, когда дверь внезапно распахнулась и Лиза схватила ее за руку.

— Ох, ради бога, входи!

Она выглядела усталой, раздраженной, помятой и зевала: видимо, Клер вытащила ее из постели. Розовый пижамный костюм и пушистые тапочки в виде зайчиков несколько сглаживали впечатление и придавали ей не такой сердитый вид. Клер вошла, Лиза захлопнула дверь и заперла ее на множество замков. Потом повернулась, скрестила на груди руки и хмуро воззрилась на ночную гостью.

— Какого черта ты сюда явилась? Знаешь, сколько времени?

Клер сделала глубокий вдох, открыла рот, но... не успела сказать ни слова.

Потому что у входа в коридор стояла бабушка Лизы, а рядом с ней Амелия.

Трудно было представить себе более разительный контраст. Амелия выглядела великолепной, совершенной ледяной королевой — от тщательно уложенных волос до идеально гладкого лица и блестящего белого платья, на которое она сменила черный костюм. Она напоминала мраморную греческую статую. Рядом с ней бабушка Лизы казалась очень, очень старой, потрепанной жизнью и хрупкой.

— Это ко мне, — спокойно заявила Амелия. — Я ожидала ее. Спасибо за любезность, Кэтрин.

«Что еще за Кэтрин?»

Клер оглянулась, но спустя несколько мгновений до нее дошло, что Амелия имела в виду бабушку. Забавно, но Клер не могла представить себе, что когда-то бабушка была молодой и ее звали просто по имени; внучка тоже выглядела сбитой с толку.