Время Надежды (СИ) - Ректор Катерина

Мое сердце сжимается от жалости к ней и на себя злости: я бы мог навести справки сразу, как понял, что Кирстен нет на приеме.

- Есть хочешь?

- Да, Ваша Светлость…

Она сутулится, обхватив себя руками за плечи. Мне кажется, еще немного, и она завалится, попросту рухнет, ударившись о стоящий перед ней столик.

- Ну, ты как? В порядке?

Какой нелепый вопрос. Как она может быть в порядке? Как кто-то может быть в порядке после того, как его ложно обвинили и успели приговорить к казни? Я почти выдернул Кирстен из станка для четвертования. Представляю, какого страха она натерпелась.

На осунувшемся лице Кирстен расцветает усталая улыбка. Это лучшая из наград для меня. Девушка горячо шепчет:

- Ваша Светлость, я обязана Вам жизнью. Спасибо! Я клянусь, что не брала кольцо. Всем святым клянусь, именем и здоровьем сестры. Даже не знаю, как оно у меня оказалось…

- Зато я знаю. Не переживай, такое больше не повторится. Я разберусь. Тебя не потревожат. Тоже всем святым клянусь, ты не думай.

Я дергаю за грузик, привязанный к длинной цепочке. Цепочка проведена сквозь ряд вкрученных в стену петель, затем пропущена через отверстие в перегородке. Снаружи двери конструкция оканчивается колокольчиком. Удобный способ позвать слугу, если в тебе нет магии кроммов.

Раздается тоненький звон, мой безымянный слуга словно из-под земли прорастает.

- Да, Ваша Светлость.

- Принеси нам еды. Поскорее. Очень хорошей еды.

Кирстен жует со страстью выжившего в передряге. Мне знакомо это чувство зверского голода, когда желание заполнить пустоту в животе смешивается с радостным изумлением от того, что все еще жив. Девчонка ест по-простому, не так, как подобает благородной девице. Отщипывает куски, забывает пользоваться двуглавой вилочкой, удивленно поглядывает на тарелочку с меренгами в форме ракушек.

- Они сладкие, - зачем-то поясняю.

Должно быть, я унизил ее гордость подсказкой. Мне хочется, чтобы она чувствовала себя дорогой гостьей, а не той, кому нужно трудиться, чтобы произвести впечатление благовоспитанной барышни.

Но Кирстен невпопад отвечает:

- Детям покупают такое.

Мыслями она по-прежнему рядом с сестрой…

- Спасибо, что вы и Йергена вытащили. Вы же все знаете, да?

- Что именно?

- То, что я рабыня? – Тихо признается Кирстен.

Это звучит так горько, что я спешу обратить все в шутку:

- Ну... Я тоже не больно свободный. Только возможностей больше. Например, я могу помогать прекрасным девушкам вроде тебя.

Она мило краснеет и опускает глаза.

- Спасибо вам.

- Ешь давай, пока лезет.

- Да не лезет уже…

- Бедняга, у тебя голодное пузо прилипло к хребту. Смотри и учись. – Я целиком засовываю в рот мучной орешек, начиненный фаршем из куропаток. Выпучиваю глаза и начинаю быстро-быстро жевать.

«Какие застольные вольности», - ржет в моей голове мастер Семиуст. «Ты прямо сейчас ее очаруешь. Вот только щека перестанет бугром выпирать».

Семиуст ошибается. Я знаю, что нужно сказать, чтобы попасть Кирстен в самое сердце:

- Давай, попробуем посмотреть на твой черный дом? Сходим к Дому Драконов? У тебя есть силы сделать это сейчас? Пока у меня есть время?

Я вознагражден восторженным взглядом, которым она меня одарила. Кирстен вскакивает из-за стола, морщась и болезненно хватаясь за ребра:

- Я не знаю, как вас благодарить!

- А ты не благодари, пока не за что. – Помешкав, неуверенно показываю на креслице. – Лучше сядь. Тебе лекарь не нужен?

- Нет.

Я думаю, вначале Кирстен нужно переодеть. Девушку привели ко мне, как кулек замотанную в плащ карателя, чтобы не привлекала внимания. В ее рваном, вонючем платье невозможно ходить.

Вот только мой рот произносит несусветную глупость:

- Почему не стала носить мой платок?

- Да куда мне… Я же рабыня. Не обижайтесь только. Если хозяин увидит, у него возникнет много лишних вопросов. Так что я решила до времени все припрятать. Тем более, видите, как оно повернулось? В застенках платок бы не сохранился.

- А гребень понравился?

Кирстен смотрит на меня с искренним недоумением:

- Ваша Светлость, Вы, должно быть, не представляете, как живется рабам. Ваши подарки - самое дорогое и красивое из всего, что я держала в руках. Как они могут мне не понравиться?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Тьфу ты! Понимаю, что выгляжу в ее глазах мелочным скрягой, набивающимся на благодарности. Быстро поправляюсь:

- Я это затем, чтобы еще что-нибудь тебе подарить.

- Вы мне уже подарили надежду. – Улыбается Кирстен.

79

Незаметно от девушки проверяю, хорощо ли закреплены кинжалы в рукавах. Потому что спокойствия я не чувствую.

Слуги подобрали для художницы новую одежду. Они принесли несколько ларей, доверху забитых вещами, и Кирстен выбрала самый простой наряд из возможных. Я удивлен, что она не стала брать черное. Мне пришлось объяснить ей, что черные плащ и платок надеть все же придется. Нужно скрыть ее простую одежду, и сделать похожей на одну из множества ошивающихся во дворце девиц, чьих-то родственниц и любовниц. Мне не хочется привлекать к нам внимание.

Кирстен смотрит на черную ткань с таким выражением, словно полотно пропитано ядом. Я обращаю внимание, что новый платок она завязывает поверх своего. Интересно, почему не хочет показывать волосы? Я даже кончика пряди не видел. Может, скрывает происхождение? Говорят, у самых неистовых чудодеек волосы были огненно-рыжими. А что, если такие и у нее? Это было бы очень красиво…

Сам я накидываю плащ без изысков и войлочный колпак, скрывающий светлые волосы. Все мои вещи черного цвета.

- Ну вот, теперь мы мало чем отличаемся от остальных.

- Вы так думаете? – Кирстен снизу вверх окидывает меня скептическим взглядом.

- А ты – нет?

- Я думаю, вам нужно самую малость подрубить ноги. Тогда не будете выделяться так сильно. – И тотчас спохватывается. – Ох, Ваша Светлость! Простите! Когда я нервничаю, всегда несу чушь.

Она потрясающая! Со мной мало кто смеет шутить. Из женщин – так и вовсе никто.

К тому же я впечатлен ее волей. Стержень Кирстен крепче, чем у большинства людей, которых я знаю. Только что с жизнью прощалась, прикованная к стене в подземелье, и вот уже готова к решительным действиям. Без слез, сантиментов, без жалоб на злую судьбу.

Я принял решение: должен ее выкупить. Обязательно. И освободить.

Отпустить, как редчайшую птицу, которой не место быть запертой в клетке. Мне нужно сделать это до первого круга Турнира, потому что… Мало ли как оно обернется.

Мы попали в ловушку Дома Драконов. Пространство и время причудливо комкаются, словно смятый листик пергамента, сжимаются и расходятся, образуя пустоты.

В Сером замке нет места для пустоши подобных размеров. Мы идем уже сутки, не меньше. Но над нашими головами по-прежнему висит тусклое солнце. Укрывшись за серым маревом туч, оно бледным пятном сползает к линии горизонта. Туда, где только угольно-черная галька. Там нет стены Серого Замка, ее поглотил океан темного камня. Дом Драконов – манок, чтобы завести нас подальше от берега и погубить в лихорадке безумия, о которой рассказывали моряки.

Лицо Кирстен заострилось. Она шумно дышит сквозь зубы, все чаще придерживая себя за бок. Я начинаю думать, что у нее сломаны ребра.

- Тебя били?

- Должно быть, неудачно упала. – Поводит головой Кирстен. Она зачарованно смотрит на черный силуэт ощетинившегося башнями Дома Драконов.

- Ты не дойдешь.

- Дойду. – Как ребенок, упрямится Кирстен.

- Давай я тебя понесу?

- Нет, я…

- Да не спорь ты.

Обхожу ее. Мне неловко брать девушку на руки, точно невесту. Нести на руках как младенца еще более неудобно. Поэтому, присаживаюсь и предлагаю самый пристойный вариант:

- Полезай на спину.