Ведьма и закон - Евгения Чепенко

– А Иму?

– У Иму медуллярный слой есть и достаточ…

– У него волосы толстые, – пресекла Мос попытки Маруси точно ответить на поставленный вопрос.

Черт в очередной раз внимательно прислушался к окружающей обстановке и особенно к тому, что происходило за стенами лазарета. Может, нервное напряжение сказывалось, в конце концов, нечасто им приходится вот так работать в обстановке чистейших догадок, но не прямых приказов или хотя бы какой-то минимальной связи, а может быть, и в самом деле в окружающей ветхое здание природе происходило нечто из ряда вон. В одном Клеомен был уверен: то, чему им втроем суждено противостоять, имеет чистую божественную сущность. Нет такого магического дара, хищного или же технического, который бы вызвал со стороны Ликурга похожие предосторожности.

– Короче говоря, наши ловят кошку.

– Угу, – протянула сосредоточенно Мос.

Козлова сердито оглядела спутников. Да, они говорили, и даже почти с любопытством вели вялотекущее обсуждение, но неужто ребята и впрямь считают, что отлично все скрывают? Если уж скрывают, то точно не от нее. Руся со вздохом еще раз осмотрела ярко-алые рога Клеомена, что от напряжения проявились и переливались, как рождественская елка. Глаза черта точно так же постепенно теряли привычный спокойный цвет, становясь яркими светящимися угольками.

Мосвен поймала взгляд Руси и едва заметно отрицательно покачала головой. Ведьма отвела глаза. Первое, что пришло ей в голову, – все выяснить самостоятельно, пустив в ход пыль, однако неожиданно даже для самой себя Руся остановилась. Некое странное, невесть откуда взявшееся чутье подсказало о глупости и неуместности подобного поступка. «4А5» действовали сейчас слаженной группой. Лик разработал план и сумел, не произнеся ни слова, дать команды подчиненным. Клеомен, у которого теперь проявился и хвост, сторожил их, Мосвен, очевидно, была приставлена контролировать ее, Марусю, дабы не сорвать операцию.

Пару недель назад Козлова разозлилась бы и считала свою злость оправданной, но сегодня… Сегодня она была частью этой группы, и от ее действий зависела чужая судьба. Она больше не была магом-одиночкой, она была в составе «4А5».

Ведьма вновь бегло оглядела Клеомена, нервно бьющего в воздухе хвостом так, что с кончика в форме сердца срывались искры. Всего лишь краткий вдох отделял его от готовности воззвать к древнейшей и неуправляемой силе, когда-то породившей первых чертей, – синему пламени. Он ожидал страшного противника. Белая кошка, в отличие от черта, казалась менее напряженной, однако на то она и хищница, чтобы умело скрывать свои эмоции.

Маруся прикрыла веки и изучила промежуточные результаты по томографии Копуваи. Показания говорили сами за себя: старому людоеду свернули его собачью голову. В рамках происходящего на данное мгновение это была совершенно ненужная информация. Да, она пригодится для дела, для обвинения, для судопроизводства, но потом. Не сейчас. И вдруг Русю осенило. Зачем она тратит силы на работу, не имеющую никакого значения в рамках сложившейся ситуации?

Козлова решительно погасила систему, отключая пыль, и собрала ее в единый серебристый вихрь. Женщина не открывала глаз, а потому не могла видеть напряженных лиц обоих спутников. Клеомен дернулся, намереваясь предостеречь ведьму от любого необдуманного шага, однако Мос движением ладони остановила черта. Маруся была не настолько безалаберна и глупа, как казалось на первый взгляд. Она могла быть эксцентричной, но не эгоистичной. По крайней мере не настолько, чтобы навредить общему делу, и кошка оказалась права в своих догадках. Серебристая пыль разделилась на три потока, каждый из которых мгновенно достиг намеченных целей.

Мосвен с улыбкой наблюдала, как Клеомен растерянно моргает, осматривая свою одежду, отдающую стальным переливом. Ведьма не подвела, напротив, она оказалась выше всех похвал. Кошка отложила персональную станцию в сторону и поднялась. Ее одежда, обувь, открытые участки кожи и волосы точно так же были теперь покрыты мельчайшими кристаллами особой породы с напылением смеси нулевого маниту. Маруся дала им обоим, и себе тоже, практически идеальный щит от любого магического влияния извне. В бою это будет великолепное преимущество. Мос не слишком хотела сражаться, но ее работа изначально несла в себе фактор риска, и Козлова только что подарила ей лишнюю гарантию вернуться невредимой к котятам.

Легкий толчок внешней стены возвестил о начавшемся нападении. Это было не видимое или слышимое действо. Вовсе нет. Человеческий глаз или ухо вряд ли сумели бы уловить хоть минимальное изменение окружающей реальности. Зато любое магическое создание, наделенное дополнительным восприятием, почувствовало бы столь очевидную агрессию.

Мосвен и Клеомен переглянулись. Кошка кивнула, отвечая на некий не высказанный вслух вопрос или, может, утверждение, и черт в мгновение исчез, растворившись в воздухе. На том месте, где он стоял, вспыхнуло синее, почти прозрачное пламя. Огонь, повинуясь установленному хозяином указанию, ровной дорожкой обогнул обеих женщин и заключил их в защитный круг.

– Помнишь старые бабушкины заговоры? – прошептала Мосвен, подойдя ближе к Марусе и не отрывая напряженного взгляда от стены, которая продолжала едва ощутимо сотрясаться.

– Гори оно синим пламенем?

– Точно. Используй.

Козлова кивнула и обернулась на дверь. Странно, что некто с той стороны предпочел ломиться сквозь стену, а не войти в помещение, как все нормальные создания. В любом случае факт неожиданности был бы выше, нежели мерные колебания пространства, которые и ребенок почует. Не может быть, чтобы тот, с кем не справились Атуа, был настолько глуп. Что-то в происходящем было не так. Руся отозвала ненужную теперь Клеомену пыль обратно. Благо состояние щита не требовало от нее полноценного соединения, и мозг, как, собственно, и глаза, оставался в полном распоряжении своей хозяйки.

Здание меж тем, не выдержав напора, сдалось захватчику. Стены рухнули, крыша обвалилась. Синее пламя, что теперь окутывало их словно купол, мгновенно сожгло всякую угрозу здоровью и жизни обеих женщин. Руся с трудом разглядела нападающего, а точнее, целых трех. Попеременно друг за другом на окружающие обломки взобрались три больших мушруша. Толстые длинные чешуйчатые тела переливались в свете пламени, из вытянутых крокодильих пастей с рядами конусовидных острых зубов высовывался раздвоенный язык. Зеленоватые, затянутые кожей рога мушрушей были нацелены на пламя. Эти самые рога и разрушили стены, теперь Руся понимала, отчего именно нападение выглядело изначально столь странно. Чешуйчатые твари с львиными передними и орлиными задними лапами мерными ударами разрушали всякое препятствие на своем пути. Вот только мушруш не собака, он не поддается дрессировке, не дружит с любым приютившим его созданием. Мушруш независим и подчиняется только тому роду, с которым вместе был создан.