Стихийное бедствие - Валентина Мельникова

Лицо Нураева приобрело такое выражение, что Максим едва не рассмеялся. Судя по тому, как побледнела и вытянулась его физиономия, в медицинской помощи нуждался сам следователь. Наконец Нураев закрыл рот, перевел дыхание и приказал:

— Уведите его в камеру.

Максим почувствовал на плече руку одного из громил. На этот раз его подтолкнули к выходу не так грубо.

Некоторое время он приходил в себя, не веря, что удалось вырваться из рук Нураева живым и здоровым. Хитрость удалась, и все происходящее виделось теперь в другом свете.

По-видимому, Нураева теперь опасаться не следовало. Но оставалась проблема, как выбраться из подвала. Максим опасался, что Садыков в конце концов разнюхает, кто попал к нему в каталажку, и тогда ему точно несдобровать. Но помимо этого, в скором времени возможен обстрел города из тяжелых орудий. И здание бывшего КГБ наверняка обстреляют в первую очередь. К тому же Максиму совсем не улыбалось оказаться под развалинами, если вдруг начнется землетрясение…

Нет, надо подогреть страхи Нураева. Для этого нужно увидеть его вновь. Максим подозревал, что встреча произойдет совсем скоро. Возможно, Нураеву захочется узнать побольше о его знакомстве с Ариповым. Максим так усиленно подчеркивал этот факт. Чтобы не сгореть от любопытства, следователь пригласит его в кабинет на беседу. Максим усмехнулся: слишком уж слова «кабинет» и «беседа» не подходили к мрачной комнатенке и манере ее хозяина вести разговор…

Он посмотрел вверх. Солнечные лучи вовсю пробивались сквозь окошко. Максим подумал, что Костин наверняка вывел всех оставшихся в «Мургабе» за пределы города. Даже пешком они могли удалиться на приличное расстояние. Он почему-то не сомневался, что Костин сделает все как полагается. Но тут перед глазами всплыло лицо Ксении.

Она смотрела на него с тем же выражением, как и тогда, когда впервые увидела его в зеркале… Кажется, она сильно удивилась, и, похоже, сильнее, чем это происходит при виде незнакомого человека. Он еще раз извлек из памяти тот ее взгляд, слегка испуганный и в то же время ошеломленный… Нет, ему показалось! Она не ожидала увидеть в баре соотечественника. Этим и объясняется столь странная реакция на его отражение…

Вздохнув, он прислушался и вдруг понял: снаружи что-то происходит. Из-за стен камеры доносился шум, на который он, погруженный в воспоминания, не обратил никакого внимания, — рев моторов, стук подошв сапог перебегающих туда-сюда людей, неясный гул голосов и прерывающие его резкие звуки команд — так рявкают младшие командиры во всех армиях мира.

Максим приставил стул к стене, встал на него и попытался выглянуть наружу. Но земли видно не было. Ему удалось разглядеть только верхнюю часть зданий напротив. Минут пять он пытался определить, что происходит, и в конце концов уже готов был спрыгнуть со стула, как совсем рядом раздался грохот: выстрелило орудие, затем другое, третье… А потом раздался леденящий душу звук. Максим понял, что в ход пошли ракетные установки. Горячий воздух в камере всколыхнуло, следом в окно влетело облако цементной пыли, резко запахло известкой и порохом.

Максим ухватился за край решетки, прикрывающей окно, подтянулся… И тут же увидел характерную светящуюся «иглу» в небе и следом — красный отблеск огня на крыше стоящего напротив здания. Послышался взрыв. Фасад здания медленно, как в кино поехал вниз и с грохотом потонул в клубах серой пыли. И почти одновременно с этим Максим почувствовал, что стул тоже поехал куда-то в сторону.

Он ощутил под ногами пустоту, лягнул воздух ногами, пытаясь найти стул, и тут его, как маятник, резко качнуло влево, затем вправо, и низкий басовитый гул земли заслонил и эхо взрыва, и крики людей, и рев машин… Нестерпимый ужас, казалось, накрыл его с головой, но в этот момент новый взрыв раздался совсем рядом. Сильный поток воздуха отбросил его к противоположной стене. Последнее, что он запомнил, — удар головой о дверной косяк и возникшее в проломе стены лицо Ксении, смотревшей на него со страхом и удивлением.

Глава 13

Очнулся Максим от резкой, саднящей боли в плече и тут же почувствовал касание чьих-то пальцев на своем лице. Он открыл глаза. Ксения, склонившись над ним, осторожно извлекла из его щеки кусочек стекла и, заметив, что он смотрит на нее, как ни в чем не бывало показала ему крошечный осколок:

— Благодари Бога, что успел вовремя закрыть глаза.

В то же мгновение нестерпимый грохот ворвался в его сознание, он зажмурился, но Ксения продолжала спокойно и скрупулезно избавлять его лицо от осколков. Это было достаточно болезненно, но терпимо, к тому же Максима больше интересовало происходящее на улице.

Он попытался открыть рот, чтобы спросить об этом, но он был набит пылью. Пришлось сплюнуть на пол, чтобы очистить его. Ксения покосилась на него, но ничего не сказала.

— Послушай, — наконец с трудом произнес Максим и отвел ее руку от своего лица, — как ты здесь оказалась?

— Привет, дорогой! — Она криво усмехнулась. — Или ты не знаешь, где следует находиться мелкой воровке?

— Прости. — Он виновато взял ее за руку. — Мне очень хотелось тебя найти. В горячке я не нашел другого способа, чтобы объявить тебя в розыск. К тому же, согласись, ты поступила со мной не лучшим образом. Зачем сбежала? Я ведь не собирался навязываться.

— Потому и сбежала, — вздохнула Ксения и высвободила руку, — чтобы не успел ко мне привязаться. — Она едва заметно усмехнулась. — По правде говоря, я только этого и испугалась… — Женщина оглянулась. — Я не понимаю, что там происходит…

И вдруг их словно подняло на качелях и несколько раз ощутимо качнуло из стороны в сторону. И вновь этот гул, протяжный, басовитый, слился со звуком взрыва, прогрохотавшего совсем близко.

— Идиоты! — схватился за голову Максим. — Они лупят по городу, и им плевать на землетрясение!

— Землетрясение! — прошептала побелевшими губами Ксения. — То-то я смотрю, что на взрывную волну вроде не похоже…

Словно в ответ на ее слова, сильнейший подземный толчок заставил их ухватиться друг за друга. На улице послышались отчаянные крики, дико заржала лошадь, залаяли собаки.

Вслед за подземным толчком новый снаряд разорвался неподалеку и почти сразу еще несколько. Едкий дым заполнил камеру. Ксения закашлялась, и Максим посоветовал ей прикрыть рот краем футболки.

Затем попытался встать на ноги и тут же очутился на полу, то ли от слабости, то ли от нового толчка. Ксения схватила его за руку и притянула к себе. Некоторое время они молчали, думая об одном: что делать, если снаряд угодит в здание или если оно развалится от участившихся подземных ударов… — конечно, если сами останутся живы.