Хранимая (СИ) - Кира Бег

Тропинка закончилась, мы обошли огромное дерево, и с другой стороны к стволу оказался пристроен главный памятник ушастого народа.

Из белого камня была выточена прекрасная дева чуть выше меня, в длинном платье, с глубокой чашей в руках и венком из цветов на голове. Растения обвили статую, поэтому платье пестрило зелеными листьями, а голову помимо каменных украшали и настоящие цветы. Эльфы подходили по одному, кланялись и делали глоток воды из чаши, зачерпывая висящей на ближайшей ветке ложкой с длинной ручкой.

— Это и есть слезы богини? — тихо спросила я. На удивление, Владыка мне ответил:

— Да. Каждый день сюда приходят сыны и дочери Богини, просить помощи или совета. Рядом с ней нет рангов, и не важен статус. Мы все ходим по её земле, и одинаково ей служим.

— Поэтому вам здесь не кланяются? — я убрала пустую уже палочку от конфеты обратно в кошель. Не мусорить же в Сердце Леса? Владыка мой жест оценил и вдруг предложил:

— Не хочешь отведать слез Богини и спросить у неё совета? Я так понимаю, её помощь тебе сейчас нужна.

— А мне можно? Я ведь человек, иномирянка, и она не моя Богиня, — я с сомнением покосилась на очередь задумчивых эльфов, ждущих своего шанса испить благословения.

— Все живые существа — дети Мира, дети Богини. Я бы не стал предлагать, — немного раздраженно пояснил Владыка. Еще бы, ему — и приходится меня уговаривать. Я сделала неуверенный шаг в сторону всё увеличивающейся толпы паломников. Интересно же! Но Владыка пошел прямо к статуе, мазнув по мне рукавом. Пришлось топать следом. А говорил, статус не имеет значения!

Очередь нас пропустила, никто и не подумал спорить. Владыка подошел к Богине и, как и все, изобразил учтивый полупоклон. Посмотрел на меня, изогнув бровь. Я подошла ближе и поклонилась. Глаза статуи смотрели куда-то мимо паломников, вдаль. Лицо ничего не выражало. Странно, мне казалось, должно быть другое ощущение. А так — будто Богиня не здесь, со своими детьми, а летает мыслями в других реальностях или спит. Я с опаской взяла ложку. Это сколько же народу каждый день ей пользуется! Стараясь не показывать брезгливость, осторожно зачерпнула «слезы». Во рту оказалась простая вода, едва заметно сладковатая.

Когда мы отошли от всех в сторонку, я тихи поинтересовалась:

— А почему слезы сладкие?

— Это утешение. Богиня пролила за всех нас немало слёз. Как и все дети, мы не всегда поступаем мудро, а потом сами же страдаем от своих дел, — не глядя на меня, произнес на удивление разговорчивый эльф.

— Но это же неправильно, — покачала я головой.

— А как должно быть? — покосился на меня Владыка.

— Ну… — замялась я, не зная, как объяснить мелькнувшую мысль. — Например, если бы те, кто обижал окружающих, почувствовал на себе их боль. Дети ощутили бы любимый вкус, как обещание интересной жизни. Несчастные получили бы утешение, а больные…

Я осеклась на полуслове. Владыка неспешно уходил прочь, так и не пригубив из чаши, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Наверное, у него дела. А я так и не смогла описать то чувство, которое заставило спорить с их традициями. От статуи послышался шум.

— Это ваши дети безобразничают! — пожилой стройный эльф с красными ушами ругался с молодой дамой с двумя симпатичными эльфятами.

— Они всё это время были со мной, под присмотром! — возмущалась эльфа.

— Да что там случилось-то? — раздался мужской голос из толпы.

— Кто-то насыпал в Чашу соли! — продолжал возмущаться эльф, не давая даме с детьми уйти.

— А у меня сладко, — растерянно ответила беременная эльфа, чья очередь как раз подошла.

— Чушь! Отдает гнильцой! — заявил её муж.

У статуи началось что-то невообразимое… Почувствовав чей-то взгляд, я обернулась и увидела стоящего чуть поодаль Ларимара. Он задумчиво и как-то отрешенно на меня смотрел. Потом, словно решившись, стремительно направился к святыне.

— Горькие, как и моя жизнь, — громко объявил он через минуту. Толпа как-то затихла, обдумывая услышанное. Лари подошел ко мне и грустно улыбнулся.

— Ну что, готова идти?

— Куда? — озадаченно поинтересовалась я, всё еще пытаясь осознать случившееся со Слезами Богини.

— Я знаю неплохую кормильню, предлагаю сходить пообедать. Правда, идти не близко, но все ближайшие еще с утра заняли, — пожал плечами эльф.

— Можно, — кивнула я побрела следом. Это что же я тут натворила?!

Мы сидели в просторном зале за столиком у стены. Все места у окон оказались заняты, но наш уголок мне показалось даже уютнее. Я вяло ковыряла когда-то так понравившийся мне десерт и понимала, что моё эльфийское приключение кончилось. То, что я сегодня сделала с их статуей, мне не простят. И я не сомневалась ни капли, что вкус воды поменялся именно из-за меня. Как, почему, — сейчас эти вопросы были не главными.

— О чем думаешь? — поинтересовался серьезный Лари.

— О дороге, — честно созналась я, старательно перемешивая некогда полосатое парфе в однородную массу.

— Ты права. Мы можем…

— Нет, Лари, — подняла взгляд на приятеля. — Эту часть пути мне надо пройти самой. — Лари нахмурился, и я пояснила. — У тебя сестра, которая только начинает жить заново, и ей нужна поддержка. Дом и хозяйство, за которыми нужен присмотр. Наверняка накопилось множество дел, которые ты не успел решить.

— Я еще не вернул тебе долг, — покачал головой ушастик.

— Еще будет шанс, — утешила я его. Мы вышли на улицу и медленно поплелись домой.

— Я пойду следом, как только смогу, — пообещал Лари.

— Буду ждать, — эхом откликнулась я.

День медленно угасал. Я жадно впитывала и запоминала всё происходящее вокруг. Изумрудная зелень, на сколько хватает глаз. Запах леса, ни с чем не сравнимый. Блики на траве и ветках. Солнечные зайчики в листве. Смех пробегавших где-то за деревьями эльфят. Рыжая хвостатая белка, бесстрашно бегущая по стволу рядом с нами. Яркие бабочки. Голубые, оранжевые, прозрачные и разноцветные. Стрёкот птиц, шуршание лесного ковра под ногами. Задумчивый Лари, бросающий на меня непонятные взгляды. Зыбкое марево перехода, и белая стена дома пятном снега выступила между стволов. Завтра днем меня здесь уже не будет.

Глава 5. Встречи и прощания

Вечер вышел долгим и скомканным. Я пыталась решить, что брать с собой, а что оставить. Лари обещал сделать эту комнату лично моей, чтобы я всегда могла вернуться. И некоторые вещи я могу оставить здесь — заберу позже, или Лари пришлет, когда устроюсь. Малыш помогал в меру своих сил, принося забытое и обслюнявленное. Потом был ужин. Я бы сказала, что прощальный, но мы собирались еще не раз встретиться. Поэтому просто делились мыслями. Я решила, как раньше, ехать к магам. Хотелось наконец-то понять своё место в этом мире. Лари планировал через месяц-два навестить меня. А Арика сообщила, что пожилой родственник, с которым она рядом сидела на обеде, предложил ей место личного помощника. Мол, в его годы посмотреть на красивую девушку — уже радость. А если эта девушка будет своим нежным голосом читать вслух письма и поможет писать на них ответы пару раз в неделю, то он обещает назначить ей символическую плату и помочь с изучением юридических наук, которые она так блестяще применила. Арика согласилась. Сообщая об этом брату заявила, что если он против, то она уходит из дома. Лари посмеялся и уточнил, неужели она знакома с ним первый день? Конечно, он одобряет! Ведь она девушка уже взрослая и самостоятельная. Плата, конечно, копеечная, но это будет её первый личный заработок. И общение с профессором, когда-то преподававшем в институте и несколько лет заседавшим в Собрании, эльфийском органе управления, дорогого стоит.