Эхо горного храма - Алексей Корепанов

Три девчонки, три жительницы пляжной Александрии, родившиеся именно там, а не на исконной территории автохтонов-беллизонцев, побывав дома на каникулах, летели через Единорог на Серебристую Луну в системе Фатума. Летели в колледж просветления этого самого духа, где обучались разным странным вещам из области философии-религии-психологии-медицины и бог знает чего еще. Специальность была редкой, но вполне востребованной. Хисов[53], как утверждали беллизонки, становилось в Роме Юнионе все больше, хотя Габлеру не доводилось с ними сталкиваться.

Излечивать души людские – вот чему их учили. А вовсе не отрезать головы файтерам. Это были самые обычные девчонки-студентки… Врял ли они имели хоть какое-то отношение к горному храму.

Дабы проверить это, Крис осторожно поинтересовался, как согласуется учеба в столь специфическом колледже с религиозными воззрениями беллизонок. И услышал в ответ, что одно другому ничуть не мешает. Религиозные воззрения не имеют никакого отношения к практической деятельности хисов. Не мешает же, мол, ему, Крису Габлеру, служить в Стафле его вера в Иисуса Христа или в кого он там верит. Если верит вообще. Да, в Александрии они посещают свой храм, потому что он там есть, а на Серебристой Луне не посещают, потому что там его нет, но особенного значения это не имеет. Храм – в душе. И бог – в душе, и общаться с ним можно без посредников…

Файтеры, разумеется, не стали распространяться о том, что в действительности привело их на Нова-Марс. Они просто отпускники. Один сослуживец очень хорошо отзывался об Александрии, вот и решили побывать, и вполне довольны этим посещением. С Единорога разлетятся по домам.

Неведомо, какие планы были на продолжение этого вечера у Портоса, но Арамис поставил точку.

Он рассказывал с любопытством слушавшим его девушкам о трудовых буднях эфесов (само собой, не вдаваясь во всякие специфические подробности) и, увлекшись, перешел к истории, приключившейся с ним и Атосом в одном из кабаков Нью-Бобринца. Споткнулся на имени Атоса, помрачнел и махнул рукой:

– Это я не в тему… Вы уж нас извините, мистрисы, но мы должны вас покинуть. Пришло время для кое-каких процедур. – Он выразительно посмотрел на Портоса. – Надеюсь, ты не забыл?

– А? Ну да… – пробормотал тот, торопливо допил свое пиво и поднялся из-за стола. – Действительно, процедуры. Врачи прописали. Приятно было пообщаться.

Он попятился, приложив руку к груди и кланяясь. Девушки понимающе покивали.

– А ты не идешь? – обратился Арамис к Габлеру.

Крис взглянул на Низу. Ее черные глаза были неподражаемыми, и плавали в их глубине искорки легкой улыбки. Хорошей улыбки, доброй, нежной и… лишающей надежды…

– Я еще немного посижу, – сказал он.

После ухода Портоса и Арамиса беседа как-то расклеилась, да Крису и не хотелось разговаривать. Подруги Низы притихли, а потом заявили, что идут на обзорную палубу посмотреть на звезды. Ее они присоединиться к себе не приглашали, а сама она такого желания не высказала.

И Крис остался с ней вдвоем.

Нет, в кабаке было немало народу, но Габлер видел только ее. Анизателлу. Низу. Он был только с ней.

– А я тебя, честно говоря, сначала за хошку принял, – немного смущенно признался Крис.

Анизателла подняла брови и улыбнулась. Взяла конфету и подвинула коробку к нему:

– Бери.

– А почему же ты ушла вчера?

– Бери, – повторила девушка. – Вкусные.

Крис взял коричневый кубик, сунул в рот. Действительно было вкусно.

– Ты ж совсем пьяненький имелся, – сказала Низа. – Что бы я с тобой делала?

У Габлера потеплело на душе, а беллизонка продолжила:

– И я ведь туда не за этим пришла. Просто ждала девчонок, захотелось пить соку. А потом они законнектили, вот я и ушла. Последний вечер, решили побродить… Семестр почти до нового года, домой не вырвешься, нельзя…

– А зачем тогда говорила, что подождешь?

Низа насмешливо прищурилась:

– А разве я именно так говорила? По-моему, ты несколько имеешь путать. И потом, если бы я тебя не обнадежила, ты бы не отстал, верно… Крис? А иметь дело с пьяным… – Она поморщилась, опустила голову и покрутила пальцами недопитый бокал.

– Н-ну… – смешался Габлер. – Пойдем, потанцуем?

Беллизонка исподлобья посмотрела на него – файтеру показалось, что глаза ее лукаво блеснули, – а потом вдруг перевела взгляд куда-то за плечо Криса. Он хотел обернуться, но тут объект ее внимания показался в его поле зрения.

Это был крепкий бритоголовый малый с оттопыренными мясистыми ушами, в черной распахнутой курточке, под которой виднелась дымчатая майка с мельтешащими маркерами, и черных же брюках с накладными карманами, карманищами и кармашками. Вероятно, он только что вошел в кабак и тут же обратил внимание на Анизателлу. Судя по его туманному взгляду и нетвердой походке, заправился он еще до старта, в космопорте, или в каюте, а теперь душа его требовала чего-нибудь этакого. Обогнув стол и дважды покачнувшись при этом, он схватил девушку за локоть и обратил круглое плосковатое лицо к файтеру. Губы у него были вялые, и слова бритоголовый не произносил, а скорее с трудом выталкивал, как камни:

– Слышь, приятель, я попляшу с ней как бы… немного… да? Как бы вот… одолжу… чисто конкретно… да? А че, реально… Да?

Девушка сделала почти неуловимое движение, и ее локоть выскользнул из коротких пальцев бритоголового. Она слегка пожала плечами и всем своим видом словно говорила: грешно, мол, на таких обижаться.

Крис думал иначе. Но прежде чем приступить к чисто конкретному физическому воздействию на подгулявшего пассажира, решил прибегнуть к помощи слов. Да и подремывавшего в углу вышибалу в синей униформе беспокоить не хотелось.

Он покачал головой:

– Боюсь, ничего не получится, мистер. Во-первых, у меня точно такое же намерение. Это даже не во-первых, а во-вторых, – тут же поправился Габлер. – А во-первых, нужно спросить саму девушку, захочет ли она с тобой танцевать.

Бритоголовый вытаращился на него так, словно услышал глас божий из тернового куста:

– Ты че, приятель? Кого спрашивать? Грязнокровку эту спрашивать? Ну, ты, вообще, конкретно, такое ляпнул…

Парня спасло только то, что Низа встала и заслонила крепыша собой от уже оказавшегося на ногах Габлера.

– Крис, прошу, не надо! – умоляюще сказала она. – Не трогай его.

Файтер попытался обогнуть ее и дотянуться до бритоголового, но у него ничего не получилось, оттого что девушка была быстрее и вновь оказалась между ним и парнем.

– Не надо, Крис!

Бритоголовый только сейчас, кажется, разглядел комбинезон файтера Стафла, и его губы раздвинулись в кривой улыбочке:

– А-а, тут у нас звездные орлы… стафлеры?

– Извинись, гниль, – сдерживая себя, процедил Крис.

Малый вновь выпучил на него глаза:

– Да ты че, реально не в себе, да? Перед кем извиняться? Перед этой? Не смеши, птичка. Я еще перед грязнокровками не извинялся.

Габлер больше не раздумывал ни мгновения. Оттолкнув девушку, он почти без замаха впечатал кулак в плоскую харю… Нет! На самом деле Крис только представил, как его кулак впечатается в плоскую физиономию бритоголового, костяшками пальцев ощутив, как вдавливается в череп нашлепка носа. В самый последний момент он изменил направление удара и, разжав кулак, вцепился в мясистое ухо. Дернул вниз, заставив парня согнуться и зашипеть от боли, и угрожающе повторил:

– Извиняйся, гниль. А то останешься без уха.

Бритоголовый шипел и извивался, и неизвестно, чем бы для него это кончилось, но тут Габлера сильно ударили чем-то твердым под колено. Он невольно присел и, выпустив ухо бедолаги, крутанулся на месте, совершив пол-оборота и приготовившись отразить опасность с тыла. Но за спиной у него не было опасности. За спиной у него была Низа. Очевидно, это именно она саданула его под колено. Чем? Да своей же коленкой и саданула.

– Прекрати, Крис, – сказал она и, глядя с мольбой, схватила его за руки. – Не надо устраивать побоище. У меня могут иметься неприятности…

Низа отпустила его кисти, и Габлер вновь повернулся к парню. Тот стоял, согнувшись, одной рукой упираясь в бедро, а другой держась за покрасневшее ухо. Между столиками к ним пробирался здоровенный вышибала. Оказывается, он вовсе не дремал в своем углу. И, возможно, уже вызвал гардов.

– Проваливай, гниль, – сказал Крис. – И в следующий раз думай, прежде чем говорить. А то вот так нарвешься – и думать будет нечем.

Он шагнул навстречу широкоплечему вышибале и успокаивающе поднял ладони:

– Все нормально, мистер. Маленькое недоразумение, мы уже разобрались.

Крис обернулся к бритоголовому. Тот бросил на него злобный взгляд и молча, слегка покачиваясь и потирая ухо, побрел в глубь зала. Никто, кроме вышибалы, кажется, и не заметил этого краткого инцидента.

– Не трать горючку, «минерва», ага? – пробурчал вышибала, увидев буквы на рукаве Криса. – Тут тебе не трен для нулей[54], тут люди отдыхают.