Сокровища Монтесумы - Кристин Кайл

Какой-то человек, покачиваясь, вышел из салуна. Вытащив несколько монет из своего кошелька, Элли сунула их ему, при этом выхватив у него из руки полупустую бутылку виски. Посмотрев удивленно сначала на девушку, затем себе на ладонь, мужчина развернулся и направился обратно в салун, чтобы на эти деньги купить себе новую бутылку. Мэтт наблюдал за этой сценкой, иронично выгнув брови, но Элли этого, кажется, не заметила. Она деловито направилась к своей лошади и вытащила из седельной сумки запасной шейный платок.

Мэтт подумал, что она собирается смочить ткань и приложить к ране, но вместо этого она подняла бутылку и плеснула виски прямо ему на разбитые губы, подхватывая сбегающий ручеек платком. Мэтт дернулся от внезапно обжегшей его боли.

— Ох! — только и мог он сказать.

— Не будьте ребенком. Спирт продезинфицирует рану-

Да знаю я. Черт возьми, вы могли бы хоть предупредить!

Он осторожно коснулся горящих губ.

Прекратите их трогать! Вы еще больше занесете заразы.

И хотя Мэтт проклинал ее про себя на чем свет стоит, он все же послушался. Он с опаской посмотрел на ткань, пропитанную виски, которую Элли держала в руке, но на этот раз она очень осторожно приложила ее к ране.

Он назвал вас Элисия. Это ваше полное имя? — Элли помедлила с ответом, осторожно стирая кровь с его лица.

— Да, — наконец сказала она. — Не могли бы вы постоять спокойно? Я не могу как следует обработать вам ранки, если вы будете говорить.

— Это необычное имя. Я никогда его раньше не слышал.

— Моя мать дала мне такое имя, чтобы сделать приятное отцу. Он любитель археологии, и его любимые периоды в истории — греческая и римская эры. В греческой мифологии Елисейские поля — это что-то вроде греческого загробного мира полного блаженства, куда попадают великие герои, павшие на поле битвы. Здесь они могут жить вечно в счастье и радости, не зная тревог и болезней, в окружении прекрасной природы.

— Рай, — пробормотал Мэтт.

— Что-то вроде этого. На самом деле это имя всегда доставляло мне массу неприятностей. В детстве меня всегда дразнили. — Она отняла руку от его лица, выставив вперед мокрую тряпку как оружие. — И предупреждаю вас, Деверо, я давно выросла и не потерплю никаких насмешек по поводу своего имени ни от вас, ни от кого бы то ни было.

— Я и не помышляю об этом… во всяком случае, пока вы можете опять плеснуть неразбавленного виски на мои разбитые губы.

Она посмотрела на него с некоторым сомнением, словно хотела удостовериться в его искренности, затем просто Кивнула и вернулась к его ранам.

Посмотрим, — сказала она с угрозой.

Мэтт с трудом подавил улыбку. Он находил ее имя восхитительным и очень подходящим ей: оно так же ласкало слух, как она сама радовала глаз. Он немного расслабился и, воспользовавшись моментом, принялся изучать ее лицо. Свет фонарей высвечивал кремовую матовость ее кожи и сверкал золотистыми искорками в ее волосах цвета густого меда. Ее глаза были удивительно густого зеленого цвета, словно горные луга весной. Странный покой снизошел на него, расслабляя мышцы и наполняя все его тело теплым солнечным светом.

Элли от усердия высунула кончик языка и чуть сжала его зубами. От этого простого, невинного жеста Мэтта вдруг прошиб пот, дыхание участилось, сердце застучало сильнее и громче.

Элли почувствовала его горячее учащенное дыхание тыльной стороной ладони. По телу ее прошла дрожь, и она вдруг очень ясно осознала красоту его крупных мужских губ. Его квадратную челюсть покрывала колючая дневная щетина. Она ощутила мощь его сильной шеи, широких плеч, в сравнении с которой сама она показалась себе хрупкой и слабой. Она еще никогда не была в такой опасной близости от мужчины, столь неоспоримо являющего собой образец мужественности и силы.

Ее вдруг потряс резкий контраст между его примитивной, но такой явной мужской чувственностью и всем своим холодным существом, полностью лишенным каких бы то ни было страстных чувств. Отчего-то это показалось ей совершенно невыносимым. Она почувствовала свою несостоятельность как женщины, и это, вместе с полным отсутствием доверия к нему, заставило ее отпрянуть.

— Почему вы дали завлечь себя в эту драку? — спросила Элли, опуская задрожавшую вдруг руку, пытаясь за этим нейтральным вопросом скрыть свое замешательство и неуверенность. — И вообще, что все это значит?

— Несколько недель тому назад местная банда устроила на меня засаду.

— Засаду? В каком смысле?

— Они подкараулили меня на дороге и подстрелили из-за кустов, как трусы. Я тогда едва не отправился к отцам.

— Подстрелили? — воскликнула она, уставившись в растерянности на его рубашку. Память услужливо подсказала ей, как в ту ночь у него в комнате она стояла, уткнувшись лицом в его голую грудь, на которой явственно выделялся свежий шрам. Уж не та ли рана едва не оказалась роковой?

— Тогда им все же не удалось прикончить меня, но зато они стащили все моё имущество.

Мэтт направился к коновязи и отвязал поводья гнедого жеребца.

Только теперь Элли поняла его внезапную яростную реакцию, когда он обнаружил здесь, в Санта-Фе, своего коня.

— Включая вашу лошадь, — тихо сказала она.

— Это особый разговор. Но они украли мое седло, одежду и винтовку.

Освободив также поводья своего серого жеребца и мула, Мэтт развернул всех трех лошадей и повел их в сторону платных конюшен.

Элли последовала его примеру и пошла следом, с нетерпением ожидая конца истории.

— И они украли все ваши деньги? — спросила она.

— Разумеется, — пожал он плечами. — Но деньги вернуть было легче всего. Я хотел вернуть другие вещи, для меня незаменимые. К тому же они убили моего старого приятеля, и я поклялся, что не успокоюсь, пока последний из них не окажется на виселице.

Она смотрела на него во все глаза, понимая, в каком кошмаре он прожил все эти последние недели.

А теперь ваша очередь отвечать на вопросы, — вдруг сказал он, оборачиваясь к ней.

Увидев его суровое, бесстрастное выражение лица, Элли судорожно вздохнула. Ей показалось, что ее вдруг грубо разбудили, не дав досмотреть интересный сон.

— Кто, черт побери, этот малый?

Элли вздохнула. Видимо, с появлением Питера у нее возникло гораздо больше проблем, чем она думала. Эта встреча потрясла ее. Она поняла, насколько сильно алчность овладела его сознанием, а также то, что он не остановится ни перед чем, чтобы завладеть сокровищами.

Что, если она не сумеет раньше его найти нужное место? Без камня Деверо это было вполне вероятно. К тому же одной путешествовать по здешним местам и впрямь небезопасно. Итак, у нее есть выбор — остаться один на один со своими проблемами или со своим партнером. Элли очень хотелось бы верить, что Мэтт Деверо — меньшее из двух зол. Но выхода у нее, похоже, не было.