Я люблю свою работу? - Ксения Ласкиз

В десять утра в нашем отсеке появляется Шаров и с фирменной улыбкой произносит:

– Доброе утро, дамы.

Он внимательно смотрит на Лидочку, а в его глазах танцуют тысячи чертей. Стараясь избежать очередной колкости в свой адрес, она встает с места.

– Оппозиция не хочет со мной здороваться? Да ладно? Какое неуважение по отношению к старшему по званию.

На секунду замерев на одном месте, она быстрым шагом удаляется. Почему-то я ей сочувствую: в конце концов, даже несмотря на наплевательское отношение к Оле и недавний демарш, она не заслужила такого обращения.

– Прекращай, – заступаюсь я. – Это не этично.

– Да ладно? Я всего лишь пошутил, – Гоша пожимает плечами. – Но раз вы такие серьезные, то я сваливаю.

– Шаров в своем репертуаре, – бурчит под нос Аня, когда он покидает наш отсек.

– По-моему, он веселый… – произносит Оля, но, заметив мой недоумевающий взгляд, сразу же замолкает.

Веселый? Серьезно? Она обманула меня и все-таки прониклась к нему теплыми чувствами после секса? Секса в гостевой спальне в моей квартире… Еле заметно морщусь, вспоминая, как поутру застала их в объятьях друг друга.

Мой мобильный телефон звонит. Это Алексей Константинович. По спине пробегают мурашки: вверх, потом вниз – даже друг папá теперь ассоциируется у меня с Тереховым. Вьющиеся смоляные волосы… Здравый рассудок обхватывает голову руками. Нервно сглотнув, принимаю вызов и прикладываю телефон к уху.

– Мария, привет! Уделишь мне минутку?

– Конечно, – нарочито непринужденно отвечаю я, хотя мурашки продолжают забег по спине.

– 29-го марта у Терехова день рождения. Будет грандиозный праздник. По обыкновению он приглашает и своих деловых партнеров, – Алексей Константинович выдерживает паузу. – Теперь компания «Х» – наш страховщик, поэтому сегодня приедет курьер и привезет приглашения. Там все написано, но если будут вопросы – звони мне.

– Спасибо, – благодарю я, хотя из-за визга тщеславия даже сама себя не могу слышать.

– Тогда, до скорой встречи! Хотя, твой отец приглашал меня отыграться в бильярд на этих выходных. Ума не приложу, как у него выиграть! Ты будешь?

– Конечно, – от воплей тщеславия у меня уже звенит в ушах.

– Тогда до субботы.

– До свидания.

Интриги Петровича, демарш Ландышевой, интрижка Шарова и Уховой, козни Максима – все это отходит на второй план. День рождения Терехова – и меня пригласили! Самолюбие бьет в гонг, а тщеславие кричит: «Ура» после каждого удара. Здравый рассудок приходит в себя только через минуту и восстанавливает в памяти слова Алексея Константиновича: «По обыкновению он приглашает и своих деловых партнеров», делая ударение на последнем словосочетании. Но тщеславие посылает его куда подальше и продолжает радоваться.

Витя все-таки согласился отобедать. В ожидании горячего мы обсуждаем празднование дня рождения Терехова. Приглашения, которые привез курьер – для меня и для Рябинова – на два лица.

– Он, правда, думает, что я с Аленой туда попрусь?! – возмущается он и закуривает.

– А что в этом такого?

– Да ничего! Хочет до моей жены добраться, ублюдок!

Хочу рассмеяться, но, увидев, какое ожесточенное выражение приобретает его лицо, подавливаю в себе это желание. Похоже, Витя и впрямь верит в зловещие планы своего однокурсника! Делаю глоток воды и достаю из пачки сигарету. Возможно, Алене и впрямь стоит остаться дома, и это лишь все упрощает: я тоже не собираюсь заявляться к Терехову в компании Кирилла.

– Пойдем вдвоем.

– А как же твой муженек?

– Ха! У нас с ним секс и ничего личного!

– Для тебя или для него? – он приподнимает брови.

– Для обоих, – парирую я.

Витя принимается хохотать до неприличия громко, и посетители за соседним столиком сразу же поворачиваются в нашу сторону.

После возвращения с обеда впервые за много лет совсем не хочется работать, и я не могу найти этому объяснения. Возможно, утомили интриги – Петрович, Лидочка, Гоша с Олей, Оля с Максимом – слишком много событий для одной рабочей недели. Или потому, что все мысли заняты Тереховым и его предстоящим торжеством? Здравый рассудок не прочит нам ничего хорошего, в отличие от тщеславия, которое ликует, заполучив в свою копилку еще одно подтверждение благосклонности Феофана Эрнестовича по отношению к нам. Впрочем, факт остается фактом – не хочу работать, и все тут! Посматривая на часы в правом нижнем углу монитора, равнодушно щелкаю мышкой по новым сообщениям, как вдруг вижу письмо, отправителем которого является F.Terekhov. «Доброе утро, Мария. Окажете содействие в страховании моего личного автомобиля?». Можно подумать, у него недостаточно подчиненных, чтобы кто-то из них позаботился о страховании его «личного автомобиля»! «Конечно, сообщите, с кем связаться. Я передам контакты сотруднику», – быстро набираю я и нажимаю на отправку. Меньше, чем через минуту приходит ответ с телефоном какого-то Геннадия. Гена, значит… Пусть будет так. «Я передам контакты сотруднику», – еще раз набираю я, но отправляю только спустя минут десять: пусть Терехов думает, что я очень занята, и его «личный автомобиль» не стоит первым в списке моих дел. «Благодарю», – приходит через несколько секунд.

– Оля, нужно застраховать машину, – деловито произношу я. – Пусть Афанасий займется, я скину ему контакты. Проследи только, чтобы без косяков.

– Ладно, – отвечает она. – А чья машина-то?

Сделав вид, что не слышу вопроса, беру в руки кружку и направляюсь на кухню. Незачем ей знать, к кому поедет Афанасий!

Пятница, 22.03.2013.

Лидочка грациозно вплывает в опен-спейс, демонстрируя новое платье бордового цвета. Раньше она непременно покружилась бы и уточнила, она ли на свете всех милей, но теперь она лишь ограничивается негромким «Доброе утро» и усаживается в кресло. Аня окидывает ее секундным взглядом, что-то брякает и снова отворачивается. Оля, уставившись в монитор, произносит что-то вроде «Привет-привет».

– Здравствуй, – будничным тоном отвечаю я.

Конечно, я с легкостью могу отчитать ее за получасовое опоздание, но зачем усложнять? Ландышева и так осталась одна, и мне даже немного ее жаль, хотя ненасытное тщеславие все еще требует показательной казни. Но если я не хочу, чтобы чувство вины проснулось, то не стоит раскручивать конфликт.

– Отличное платье, – добавляю я и не вру: цвет ей и впрямь к лицу, а покрой неизменно подчеркивает достоинства, не выпячивая их.

Лидочка в замешательстве хлопает ресницами: ей непонятна причина моего внезапного дружелюбия. Возможно, Рябинов прав и она – дура…