Правдивый лжец - Джессика Стил

— Не работаешь? Что случилось?

Страсти Господни! Вот что значат семейные отношения! Элин вздохнула. Ничего не скроешь… Ей не хотелось отвечать. Но Гай ждал, и надо отвечать брату, которого она, кстати, тоже любит. Что случилось? Как тут объяснишь?

— Я… э-э… ушла, — просто сказала она.

— Ушла? — воскликнул Гай, побледнев. — Ради всего святого, когда?.. Почему?..

«Когда?» — вопрос несложный.

— Сегодня утром, — сообщила она.

— Не оставив заявления?

— Я… э-э… у меня была неприятная стычка, — оправдывалась она.

— Стычка! О, Элин, как ты могла?

— Как я могла?.. — опешила Элин.

Неужели это тот самый Гай, который присоединился к общему хору голосов, обвинявших ее, когда она поступила на работу к Дзапелли? Улыбка сползла с лица Гая. Вид у него был убитый.

— Что ж, значит, так тому и быть! Значит, я могу больше не вспоминать о своем собеседование.

— С чего ты взял? — спросила она.

— Очень просто! У Брайана Коула речь шла только о работе. Но перед этим со мной беседовал некий Никсон из отдела кадров. Когда я упомянул о сводной сестре, сказал, что ты работаешь у них и назвал твое имя, Никсон сразу тебя вспомнил. Мне показалось, это его расположило ко мне. Достаточно прийти одному слову из Италии — а послать факс из одного отдела кадров в другой — минутное дело…

— Ты думаешь, что мой уход лишает тебя шансов?

— А ты так не думаешь? — мрачно парировал Гай. — Какое впечатление о надежности нашей семьи может сложиться после твоего ухода?

— Ты сгущаешь краски, — слабо протестовала Элин, хотя уже начинала понимать, что, возбудив подозрение в краже чертежей, да еще бросив работу, не подавая заявления, она наделала дел…

О Господи, похоже, Гай прав: он имел бы больше шансов получить работу, не будь она его сводной сестрой. Да еще оплеуха, которую она закатила владельцу фирмы! Не то чтобы Элин сожалела о данном поступке… Но даже при выдающихся способностях брата такое… вряд ли ему простят.

Она посмотрела на унылое лицо обычно приветливого Гая. Сердце ее было готово разорваться на части. Ей не хотелось и близко подходить к фирме, принадлежащей Максу. С другой стороны, можно не сомневаться, что он проведет большую часть этой недели — когда, поморщилась она, Фелиция его вылечит — в Риме. Элин не имела ни малейшего представления, входит ли в его дальнейшие планы визит в Англию, но ради Гая она пересилит себя. Неужели она не может ради сводного брата отправиться завтра в офис и, держа ухо востро в смысле новостей, отработать свой уход? Разумеется, Макс не приедет разыскивать ее; разумеется, если бы возникла возможность встречи с ним, она постаралась бы не показаться ему на глаза.

— Улыбнись, солнышко, — поспешила сказать она брату, пока не передумала. — Я объявлюсь в пинвичском филиале Дзапелли и поступлю порядочно.

— Порядочно? — переспросил Гай со вновь забрезжившей надеждой.

— Я подам официальное заявление и отработаю положенный срок. Как, по-твоему, это поможет?

— Ты правда так сделаешь? — оживился он.

— Мне больше ничего не остается, — улыбнулась Элин.

— Ты настоящий друг, Элин, — объявил он и тут же добавил, чуть не доведя Элин до слез: — Ты не обязана это делать, понимаешь? Но что… — неуверенно спросил он, — что же заставило тебя уйти?

— Не забивай этим свою светлую голову, — поддразнила она и как раз уворачивалась от диванной подушки, запущенной в нее Гаем, когда появились родители.

Этим вечером Элин ушла спать, сумев скрыть от обрадованных и удивленных ее неожиданным приездом родителей свою душевную боль. Но, оказавшись у себя в спальне, когда уже не надо было притворяться, Элин рухнула на кровать совершено измученная. Она пыталась навсегда позабыть Максе Дзапелли. Легко сказать! Впрочем, раздираемая на части своей несчастной любовью, Элин зато не ломала голову над тем, как она завтра — совершенно неожиданно — появится на работе.

— Ой, Элин, привет! — хором вскричали изумленные помощники, войдя в офис следующим утром.

— Доброе утро, Дайана, Нил! — улыбнулась Элин.

— Мы не ждали тебя так скоро! — воскликнул Нил и поспешил добавить: — Но я рад, что ты вернулась. Мне нужны твои указания по некоторым вопросам.

— Мне тоже! — сказала Дайана.

— Готовьте свои вопросы — я вернусь через десять минут, — проговорила Элин, но умолчала, что отправляется в отдел кадров.

— Элин! — воскликнул Крис Никсон, едва увидев ее. — Что ты здесь делаешь? — Он так искренне обрадовался ей, что Элин была готова пожалеть о своем решении. Но ради мира в собственной душе придется не отступать от задуманного… Подавая заявление об уходе через четыре недели, она идет на определенный риск — хотя и небольшой — увидеться с Максом, если он приедет сюда. Но надо оформить свой уход как полагается — если ее уже не уволили после вчерашнего…

— Привет, Крис, — улыбнулась она и, желая побыстрее покончить с этим делом, сказала: — Я знаю, меня здесь не ждали, но я решила уволиться и предпочитаю отработать положенный срок в Англии.

Несколько секунд он только удивленно смотрел на нее, потом проговорил:

— Садись, расскажи, почему ты приняла такое решение. — Через пять минут Элин убедила его, что у нее веские причины «личного характера» и что не может ничем помочь, и тогда Крис, соглашаясь, сказал: — Нам будет жаль расставаться с тобой. — И искренне добавил: — Мне — больше, чем кому бы то ни было…

— Спасибо, Крис, — сказала она и встала.

Он проводил ее до двери.

— Надеюсь, эти причины «личного характера» не заставят тебя нарушить обещание поужинать со мной? — спросил он.

— Конечно, нет! — тут же ответила Элин, но поняла, что пока не в состоянии встречаться ни с кем, и пошла на попятный. — Но я… э-э… очень занята на этой неделе.

— Значит, первое, что я сделаю в понедельник утром, — это позвоню тебе, — улыбнулся он.

Элин вернулась в свой отдел, но все не могла успокоиться. Бесконечно повторяя себе, что сделала единственно возможное и глупо думать об Италии, Элин хотела только одного — оказаться не здесь, а там… Она пыталась занять себя работой, но снова и снова ее мысли возвращались к Максу. Сейчас он, конечно, в Риме.

В среду Макс не выходил у нее из головы, но, ко всему прочему, Элин стала дергаться всякий раз, когда звонил внутренний телефон, ожидая, что это будет Крис Никсон, получивший из Италии распоряжение уволить ее.

Когда в четверг Крис действительно позвонил, — чуть не умерла от волнения. Впрочем, выяснилось, что он не приглашает ее к себе в кабинет. Он сказал:

— Я помню, что ты очень занята на этой неделе, но мне только что дали два билета в театр сегодня, и я хотел спросить…