Бессонный патруль - Коллектив авторов

А затем вернулись во Фрунзе и оставили ее на одной из улиц, недалеко от дома, назначив ей свидание на завтра у главпочтамта.

Вопрос Дугашева, не попали ли деньги и ценности в руки мошенников, был неожиданным для Стеллы. Она машинально ответила: «Нет».

Работа усложнялась. Предстояло не только охранять женщину от покушения и искать «капиталы» Магомета С., но и найти преступников, орудовавших под видом милиционеров. Что касается второй задачи, то на помощь пришли сотрудники киргизского уголовного розыска. А первую надо было решать самим.

Не раз и не два беседовал Дугашев со Стеллой, объяснял ей, каким образом добывал эти нечистые деньги ее возлюбленный, растолковывал, что она будет считаться сообщницей, если добровольно не отдаст то, что по праву ни ей, ни Магомету не принадлежит. В конце концов женщина поняла свою незавидную роль во всей этой истории и отдала деньги, золотые монеты, перстни. Их прятал ее младший брат Валерий.

… Тем временем другие сотрудники Дугашева нашли в Ашхабаде Рузмета-ата, а работники киргизского угрозыска — бандитов, на совести которых был не только описанный случай.

Все мои герои — это люди, отдавшие лучшие годы борьбе за свободу и независимость нашей Родины. Но и после победы над фашизмом нд первом месте у них всегда стояли интересы государственные, интересы общества. Они и сейчас на переднем крае, там, где больше всего требуются их знания, опыт, их личный пример.

ЧАСОВЫЕ ДОРОГ

С восточной окраины Алма-Аты почти под прямым углом друг к другу расходятся два асфальтированных тракта — Кульджинский и Талгарский. Они бегут мимо городков и селений, мимо яблоневых садов и полей, и, встретившись в Маловодном, уже одной серой лентой спешат к Чилику и далее — на Чунджу, Кегснь, Нарынкол.

На этих трактах от Алма-Аты до Чилика несет свою нелегкую дорожную службу автомото-подразделение Алма-Атинского областного управления ГАИ.

220 километров непрекращающихся ни на минуту дежурств…

220 километров ответственности за судьбы людей и машин…

220 километров готовности к любым неожиданностям…

В течении семи лет этим подразделением руководил майор Георгий Антонович Конин.

Игорь Алексеевич проснулся от внезапно наступившей тишины, хотя казалось, что вот только сейчас он слышал на кухне голоса детей и жены, и ему, утомленному долгим ночным перелетом мешали эти голоса и звон посуды, привычный утренний шум города за окном. Комнату заливало солнце, и по тому, как нагрелись половицы, он понял, что на дворе уже немилосердно жарко. Отодвинув в угол нераспакованный чемодан, он стал не торопясь собираться.

Времени в запасе было достаточно. Игорь Алексеевич до блеска начистил ботинки, остался доволен отутюженной формой и, поправляя перед зеркалом погон, как-то особенно остро ощутил, что отпуск кончился, дни отдыха у матери в Москве остались позади, и вот уже сегодня нужно вновь выходить на дежурство. «Да, может, это и лучше, — подумал он, — там на тракте, в предгорьях, наверное, полегче — не такое пекло, как здесь».

Еще издали у поста ГАИ он увидел желтую с синей полосой «Волгу» и догадался, что дежурить ему сегодня вместе с младшим лейтенантом Шамиловым, который обычно работал на этой машине. Так оно и оказалось.

Шагабас Сапатович — невысокий черноволосый офицер радостно поднялся навстречу Игорю Алексеевичу, стиснул руку.

— Вернулся, отпускник! Наконец-то! Как отдыхалось?

— Все в норме, Шаке. Что, соскучился, что ли?

— Многие скучают. Каждый бы сейчас в отпуск ушел. Тебе повезло…

— Завидуешь? Ничего, повезет и тебе — лето большое.

Они сели на старые, скрепленные вместе стулья, по-видимому, попавшие сюда из какого-то кинотеатра или Дома культуры, и Игорь Алексеевич начал расспрашивать Шамилова о новостях и событиях, которые произошли во взводе, пока он отдыхал.

— Ничего, кажется, особенного не случилось. Нарушения — они каждый день — нарушения… На последнем разводе майору отдали добрый десяток шоферских удостоверений. А так все, как обычно… Да, чуть не забыл! Толя Воробьев отличился… Машину с краденым зерном задержал.

— Ну, вот, а говоришь — как обычно, — Игорь Алексеевич взглянул на часы и подошел к рации.

— Вызываю 236-го… Вызываю 236-го… — повторил он несколько раз, делая паузу между словами.

В динамике раздался треск, но вскоре, перекрывая шумы и помехи, откуда-то издали долетел ответ.

— Я — 236-й… Я — 236-й… Что у вас?

— Докладывает 221-й… Совместно с 214-м приступаю к дежурству.

— Можете приступать к дежурству… Можете приступать…

— Что у вас еще?.. Что у вас еще?..

— У меня все… Приступайте… Все.

Человек посторонний, ставший случайным свидетелем этого короткого разговора, мог бы догадаться лишь о том, что кто-то получил разрешение па какое-то неизвестное дежурство. Майору Конину, которого радиовызов застал за рулем машины в десятках километров от поста ГАИ, эти несколько фраз сказали о многом. Георгий Антонович понял, что старшин инспектор Талгарского тракта, старшин лейтенант Игорь Алексеевич Бычков вернулся из отпуска, что он с младшим лейтенантом Шампловым заступает на дежурство в 13 часов, что в их распоряжении «Волга», а участок дежурства. — от Алма-Аты до Маловодного-без малого сто километров сложной и грузонапряженной дороги. Майор увеличил громкость динамика: в любую минуту его могли вновь вызвать на связь.

Милицейская «Волга» шла по Талгарскому тракту, и в зыбком дрожащем мареве по обе стороны дороги плыли навстречу истомленные полуденным зноем яблоневые сады.

Асфальт черный, словно его только что полили водой* Игорь Алексеевич взглянул на горы и удивился той необычайной ясности, с какой видны отсюда, с дороги, далекие, поросшие елями склоны, скалы над ними и темноватые пятна проталин на покрытых снегом хребтах. За поворотом показались крайние домики колхозного села. Не доезжая до них, Бычков остановил машину.

— Вот что, Шаке, сделаем так… — Игорь Алексеевич заглушил двигатель и повернулся к Шамилову. — Ты оставайся здесь… Хорошее место — сам понимаешь… А я махну по тракту до Иссыка или дальше. На обратном пути заберу. Хорошо?

— Ясно, — ответил Шамилов и вылез из машины.

— Ну, оставайся… За время отпуска я что-то совсем отвык от руля, улыбнулся Бычков, и «Волга» скрылась за зеленой завесой кустов и деревьев, разросшихся вдоль ручья.

Шагабас Санатович приглядел себе место за редкой порослью серебристых топольков, сел на траву и с наслаждением ополоснул лицо холодной чистой водой. Отсюда хорошо просматривался участок дороги до знака «Обгон запрещен» и еще дальше до поворота, скрытого рощей. В поселке было безлюдно, тихо, лишь возле чайной стояло несколько машин — шоферы, видно, обедали, да по-над арыком в теня сидели ребятишки, беспечные, как летние воробьи. Но Шамилов по опыту знал, что тишина эта до поры до времени.

Туда дальше, к вечеру, начнут возвращаться в село люди с полей, потом погонят коров, на улицу выйдет молодежь, и тогда на тракте все чаще начнут раздаваться тревожные сигналы автомобилей и неприятный металлический скрежет тормозов. В эти часы смотри в оба, недаром инспектора дорожного надзора считают дежурства в селах, стоящих у больших магистралей, делом ответственным и непростым.

«Хорошее место, — усмехнулся Шагабас Санатович, вспомнив слова старшего лейтенанта. — Такое хорошее, что лучше и не придумаешь».

… Вот уже и начало четвертого на часах, а тревожиться пока причин нет. Но на дороге все происходит быстро и неожиданно. Он взглянул в сторону въезда в село. Там за тяжело груженным скотовозом, уже миновавшем дорожный знак, медленно плелась вереница машин. «Ситуация не из приятных, особенно, когда торопишься», — подумал Шамилов и не успел глаз отвести, как из-за поворота, нагоняя колонну, стремительно вынырнула «Волга» и, не снижая скорости, пошла на обгон. «Такси», — определил Шамилов, вышел на проезжую часть и указал жезлом в сторону обочины. Машина остановилась. Шагабас Санатовнч подошел к ней, навстречу поднялся шофер-мужчина средних лег, слегка располневший, в белой нейлоновой рубашке с закатанными по локоть рукавами.

— Документы, — потребовал Шамилов.

Водитель достал из кармана пиджака, накинутого на спинку сиденья, обернутый целлофаном пакет и подал инспектору.

— Знаете, какое нарушение вы совершили? — спросил Шагабас Санатовнч, просмотрев документы.

— Виноват. Было такое… Обгон.

— Правильно, обгон. А еще?

— Что еще?! Какие грехи вешаете? Сделал обгон и спрашивай за него. Коли, если нужно!

— Какая скорость допустима при движении в сельских населенных пунктах? — словно не замечая вспыхнувшею раздражения водителя, ровным голосом проговорил Шамилов.