Контракт на гордость (СИ) - Гранд Алекса

– А давай «Выхода нет»? – подбодрив артиста аплодисментами, предлагает Лиза, доказывая, что девушка мне досталась с отличным музыкальным вкусом.

Следующие три дня проносятся так же непринужденно – с настольными играми, разговорами обо всем и ни о чем и успевшим войти в привычку горным чаем по вечерам. Природа с ее умиротворением и Истомина под боком лечат расшатанные нервы лучше любого доктора и любого лекарства, и я почти уже решаю продлить отпуск на несколько дней, когда суровая реальность врывается в наш неспешный быт поздним звонком.

– Прости, бро, не хотел тебя беспокоить, – мнется на том конце провода Макс и, если я достаточно хорошо его знаю, ослабляет узел галстука и наливает выдержанного виски в бокал со льдом: – но я без тебя не вывезу.

– Все так плохо?

– Хуже только цены на бензин! Завтра прокуратуру ждем с трудовиками, – друг ругается так вдохновенно, что я даже немного ему завидую: ни разу не повториться за десять минут, это надо уметь. Когда его запал, наконец, иссякает, Новиков замолкает и выдает глубокомысленное: – как будто специально организовали нам весь этот цирк.

И как бы сильно мне ни хотелось оставаться в счастливом неведении, но магия момента рушится, оседая на пальцах серой прогорклой золой. Невеселые мысли приходят на смену беззаботной легкости, а внутренний голос воет пожарной сиреной. Хорошо, что Лиза не обижается и все понимает, только придвигается ко мне ближе и успокаивающе поглаживает тыльную сторону ладони.

– Поехали домой, Саш, – она сама подталкивает меня к автомобилю и перед тем, как скрыться в салоне, машет парням: – до встречи, ребят. Нам, правда, надо. Хозяевам спасибо передайте.

Моя идеальная женщина вынимает ключи у меня из рук и, едва мазнув губами по шее, садится за руль, позволяя мне отрешиться от происходящего на дороге и сосредоточиться на ворохе проблем. Которые со скоростью лавины обрушиваются на нас на следующий день и грозят похоронить под завалами весь дружный коллектив «Максимы».

На парковке меня встречает хмурый Новиков, курит одну за другой и матерится, пиная мыском дорогущих туфель все, что попадается у него на пути, начиная от скомканного листа бумаги, заканчивая пустой банкой из-под кока-колы.

Прямо с сигаретой в зубах проходит мимо роняющего челюсть администратора и с напором бульдозера запихивается в лифт, расталкивая двух замешкавшихся клерков. Ярость от Макса расходится осязаемыми волнами, забивается в ноздри и передается мне, заставляя в бессильной злобе сжимать кулаки. Особенно, когда я вижу кривое прокурорское предписание.

– Нецелевое использование земли? Да они охренели?! Я три месяца потратил, чтобы в Департаменте все согласовать, – рычу я, обрушивая клокочущий внутри гнев на ни в чем не повинный стол и стесывая до крови костяшки. Не помогает.

– Я знаю. Бред, – соглашается Новиков, немного поостыв, сдергивает душащий его галстук и отправляет несчастный клочок ткани аккурат на голову входящей с подносом со снэками и водой Лиле. И, пока я давлюсь беззвучным хохотом, девушка, не моргнув глазом, расставляет перед нами нехитрый перекус и невозмутимо сообщает.

– Я бы, на вашем месте, поела сейчас, потому что через десять минут приедет инспектор и будет уже ни до чего.

Не удивлюсь, если у нашей секретаря-какаду в роду была Ванга, потому что один внешний вид молодого человека немногим за тридцать не обещает ничего хорошего. Потрепанный серый костюм болтается на нем, как на вешалке, и давно просится на свалку, а желто-коричневые ботинки с уродливой царапиной на носу выбиваются из общего невзрачного ансамбля. Тонкие брови сведены к переносице, а маленькие черные глаза-бусины смотрят по-птичьи хищно.

– Александр Владимирович, на вас поступила жалоба от уволенного работника, - парень изучает меня, дожидаясь признаков паники или страха, но я лишь устало выдыхаю. Не он первый, не он последний, столько проверок за плечами, просто эта совсем не к месту.

– Может, договоримся? – я бы предпочел отделаться небольшой символической суммой, но тронувший тонкие змеиные губы азарт запоздало подсказывает, что в этом случае лучше следовать букве закона.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Вы ходите дать мне взятку? – инспектор светится, как новогодняя елка, и разве что не потирает свои паучьи лапки, когда я отметаю его версию.

– Что вы? Как можно?! – радость неровными кусками штукатурки сползает с блеклого лица, я же продолжаю надежно прикрывать свои тылы: – я просто хотел предложить вам чай, кофе, бутерброды, пока секретарь соберет все нужные документы.

– Подготовьте коллективный договор, трудовой договор с Митиной, приказ о приеме на работу, заявление об увольнении... – на середине внушительного списка я отключаюсь, жестом обозначив Лиле все записать.

Сердито тру виски, ощущая подступающую мигрень, и отчетливо осознаю, что за день мы с этим де**мом точно не разгребемся. Ну а садист-Макс совсем не хочет меня жалеть и добивает новым известием.

– Счёт наш в банке арестовали.

Глава 35

Лиза

Весну нельзя остановить, даже если твоя

собственная жизнь идет наперекосяк.

(с) «Тоня Глиммердал», Мария Парр.

Сказка у озера кажется далеким полуистертым сном. Сашка вот уже неделю возвращается с работы злющим и вымотанным, не отлипает от компа, параллельно вися на проводе то с Максом, то с их секретарем Лилей. Ложится поздно, спит по три-четыре часа и едет обратно в офис таким же хмурым, как серо-свинцовая туча.

Проблемы на «Максиму» сыплются как из рога изобилия, проверки множатся, бумаги теряются, а инспектора как с цепи сорвались. И тот факт, что «Кабриолет» функционирует мирно и без эксцессов, наталкивает меня на ряд нехороших мыслей.

Сашина квартира может похвастаться почти стерильной чистотой, ванна натерта до глянцевого блеска, а на окнах не осталось ни пятнышка грязи. Книги в гостиной расставлены в алфавитном порядке, холодильник ломится от выпечки и мясного, а я не знаю, чем еще занять руки, пока мозг обрабатывает информацию в поисках лучшего решения. Наверное, пора позвонить бывшему жениху и объяснить, что лезть в чужую жизнь неприлично. Сложности мы с Волковым в любом случае разгребем, а вот осадочек с жаждой мести наверняка останется. И кто знает, как далеко я могу зайти, подрабатывая на полставки у кармы.

– Привет, Меньшов. Ну, рассказывай, – я прижимаюсь лбом к стеклу,  надеясь, что он сразу перейдет на тревожащую меня тему, и безотчетно вычерчиваю пальцами на гладкой поверхности фигурку на виселице.

– Хреново без тебя, Лиз, – замешкавшись на пару мгновений, собеседник выдает совсем не то, что я от него жду, заставляя почувствовать укол вины: – ну, повздорили, со всеми бывает. Не дури, а. Приезжай в Москву. Тем более, Волков никогда не даст тебе столько, сколько дам я.

– Поэтому ты из шкуры вон лезешь, мешая его бизнесу? – сегодня мой разгон от милой зайки до огнедышащего дракона составляет чуть меньше секунды. Голос звенит от неприкрытой злобы, ногти с мерзким скрежетом скользят по окну, а волосы, возможно, стоят дыбом, как у самой настоящей потомственной ведьмы.

– Истомина, ты о чем вообще? – бесспорно, Меньшов привык крутиться в полном фальши мире, но на этот раз он звучит донельзя искренне. По крайней мере, сомнения против воли закрадываются ко мне в душу.

– Алик, скажи, ты имеешь какое-то отношение к проверкам и аресту счетов Сашиной фирмы? – застываю недвижимым изваянием, наблюдая за парочкой подростков, целующихся украдкой за детской площадкой, и продолжаю рисовать на стекле чью-то казнь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Честно? Я хотел превратить существование твоего Волкова в ад. Собирался задействовать все свои связи, потратить на это баснословные бабки. Только внезапно понял, что это все равно тебя не вернет, – осекается Алик и шумно дышит, затягиваясь, скорее всего, подаренной каким-нибудь олигархом сигарой.

Не знаю почему, но я верю этому посредственному человеку, но хорошему продюсеру и, пробормотав что-то невнятное на прощание, отключаюсь. Ни на шаг не продвинувшись в своем импровизированном расследовании. Делаю пару глотков ледяной воды, чтобы остудить горячую голову, и слышу звук вставляемого в замок ключа.