Сосуд и зеркало. Развитие эмоционального ресурса личности в психотерапии - Евгения Трошихина

Жили-были зверята, они всегда ходили купаться в солнечную погоду. Когда шел дождь, они дома сидели и книжки читали или телевизор смотрели. Там неподалеку был построен дом, и там жили зверята. А за домом был музей, там стояли скульптуры. Недалеко от этого музея жила большая кобра, и она окружила вулкан. А на вулкане был большой-большой хрустальный камень, и кобра сторожила этот камень. Кто подойдет, она укусит. А зверята подошли и с ней познакомились: две лягушки, три крокодильчика, две курицы, одна собачка, енот с зайчиком, еще зайчик, одна мышка, одна цапля, одна белочка, ежик и черепашка. Рыбки плавали и дружили друг с другом. Дельфинчики тоже дружили с рыбками.

В отличие от мрачного «веселья» в первой композиции, здесь представлена совершенно иная ситуация: радужная беззаботная жизнь зверят. В рассказе описана их мирная жизнь; использование уменьшительных суффиксов подчеркивает детскость этой энергии. В предыдущей композиции были использованы сильные и мощные животные: львы, тигры, лошади, а сейчас это мелкие животные (некоторые из них представлены маленькими фигурками из киндер-сюрпризов), и они свободно гуляют по территории. Дом, в котором они живут, – это картонная коробка, на которой дом только нарисован, так же, как веселые лица двух детей – мальчика и девочки в окошке.

На том месте, где на первом подносе была могила, теперь раскопан водоем и размещены дружелюбные рыбки и дельфинчики. Я вижу в этой ситуации восприятие прошлого как идеального, здесь нет места агрессии, печали, горю, тому, что было обозначено на первом подносе. Это еще раз подтверждает использование напускного добродушия, сюсюканья как защиты от сильных чувств, о восприятии прошлого как райской безмятежной ситуации. Однако раскопанный водоем и две раковины, в которых дети «слушают море», указывают на готовность Светланы услышать свое прошлое, взглянуть глубже и найти то, что осталось похороненным, скрытым за детской наигранной дружелюбностью.

И опять же – это рассказ о прошлом, в нем использованы глаголы в прошедшем времени. Перед созданием композиции Светлана разровняла песок, сделала на нем узоры дном хрустального блюдца и в середину каждого кружка положила стеклянные шарики. Это было похоже на капли дождя, о котором идет речь в рассказе, а также на капли слез. В озеро была налита вода из кувшина. Все это опять же говорит о том, что Светлана начинает приближаться к себе (в психологическом смысле), и видно, что за ничем не омрачаемой миролюбивостью и веселостью кроется готовность найти свои печальные чувства, встретиться с неприятной стороной жизни, увидеть то, что было в ее детстве пугающим и оставило печальные следы в ее настоящей жизни. Дети из окна дома смотрят на капли дождя, и, значит, Светлана скоро вспомнит грустные события.

Фигуры, расположенные справа, представляют собой духовные символы: две фигуры китайские – принцесса и Гуань-Инь, и две нэцке, – мудрые старцы. Эти четыре фигуры, судя по рассказу, являются скульптурами. Архетипическая ситуация целостности готова возродиться к жизни.

В глубине композиции лежит уроборос – змея, кусающая свой хвост, это символ недифференцированного единства. Светлана сказала, что большая кобра окружила вулкан. А на вулкане был большой хрустальный камень, и кобра сторожила этот камень. Сочетание в рассказе глаголов в прошедшем и настоящем времени отправляет к ситуации, сложившейся в прошлом, но актуальной до сегодняшнего дня. У меня сразу возникло предположение, что окруженный уроборосом вулкан символизирует нахождение собственной Самости Светланы, не отделившейся от Самости матери. Как уже отмечалось, Самость ребенка начинает выделять себя как самостоятельную целостность в конце первого года жизни, однако в неблагоприятных условиях, когда нет достаточной материнской защиты, манифестации Самости не происходит, она остается в слитном состоянии, и Эго ребенка оказывается слабым и неразвитым, поглощенным бессознательным. Большой хрустальный камень, находящийся на вулкане и охраняемый уроборосом, наглядно отражает эту ситуацию. Ось Эго-Самость не сформировалась, Эго слито с Самостью. В таком случае может быть так, что Эго адаптируется к окружающему за счет усиленного развития Персоны, но без доступа к внутренней питающей Самости, Эго не продвигается к самоопределению и отождествляется с комплексом Персоны. Ребенок старается полностью соответствовать требованиям окружающих, его собственная действенная жизненная энергия остается запертой «на замок», страх несоответствия сковывает его, потому что проявлять себя истинным кажется опасным для выживания. Думаю, что это и обнаружилось в поведении Светланы, которая старалась быть послушной, выполнять требования взрослых, но неразвитое Эго не могло брать ответственность, опираться на себя и браться за новые жизненные задачи. Оставаясь спящим, оно было защищено от боли и страданий, оставаясь «в раю», не сталкивалось с тяготами жизни.

О первой стадии развития Эго Э. Нойманн пишет: «Истинность и реальность уробороса как символа имеет коллективную основу… Он функционирует как трансперсональный фактор, который соответствует психической стадии, предшествующей формированию Эго. Более того, его реальность вновь познается каждым в раннем детстве, и личное переживание ребенком этой, предшествующей Эго, стадии восстанавливает старый путь, пройденный человечеством. Зачаточный и все еще недоразвитый зародыш сознания Эго дремлет в совершенном круге и просыпается…Это – время существования в раю, обиталище психики, предшествующем миру, время до рождения Эго, время охваченности бессознательным, плавания в океане нерожденного… тот образ Великой и Доброй матери во все времена страданий был для человечества убежищем и всегда таким будет; ибо состояние погруженности в целое без ответственности и усилий, без сомнений и двойственности мира является райским…» (Нойманн Э., 1998, с. 29–32).

Охраняемый уроборосом хрустальный камень лежит на не действующем сейчас вулкане, но, как известно, вулканы могут проснуться в любой момент, и тогда мощная энергия вырвется наружу. При извержении вулкана несутся огонь и лава. Дух вулкана может вдохнуть жизнь, его энергия может привести к выходу собственной Самости, стать первоисточником движения к развитию Эго, раскручиванию спирали.

Появление уроборического символизма в композиции Светланы указывает на то, что Эго уже начало продвигаться к самоопределению, что уже брезжит рассвет. Еще раз обратимся к Нойманну: «Громадная сила этого изначального символа психики (уробороса) заключена не только в том, что он выражает недифференцированное состояние единства, стоящее над противоположностями, уроборос также символизирует созидательный импульс к новому началу; это „колесо, которое катится само по себе“, начальное вращательное движение в направленной вверх спирали эволюции» (Нойманн Э., 1998, с. 34). «Отделение от уробороса, вступление в мир и встреча с универсальным принципом противоположностей являются существенными задачами человеческого и индивидуального развития» (Нойманн Э., 1998, с. 57).

Итак, что же можно ожидать далее? Дифференциацию противоположностей, появление Тени, манифестацию Самости, тяжелых воспоминаний? Вулкан может проснуться внезапно, и тогда откроется путь для интенсивных энергий, поэтому я с волнением ждала следующей встречи.

Эта композиция строилась особенно долго. Светлана то раскапывала, то закапывала реку. Сначала положила ракушки на голубое дно подноса и засыпала песком вместе с рекой. Затем Светлана расположила их на берегу, сказав, что старик их увидел. Жемчужину, которая лежала в раковине, она положила в вигвам. На дом она сначала положила часы, затем взяла их и попыталась завести, но они были игрушечные и не заводились. Она убрала их под дом. Синий шарик с нарисованным грозным лицом сначала закопала в песок, затем вынула его и положила на поверхности. Когда Светлана создала окончательный вариант композиции, то набрала в синий шарик немного песка и посыпала им ели, дом, ракушки, а потом положила его на место.

Когда Светлана только зашла в кабинет в своем розовом платье, с двумя хвостиками и бантиками, она была веселой, говорила, как всегда, сюсюкая, а когда закончила композицию, стала грустной и серьезной. Историю она рассказывала уже в естественной манере.

Жил-был старик, он ловил рыбу. Он поймал большую щуку. Он жил в шалаше один. У него было много синих камней, и это было его богатство. К нему приплыли лебеди, он увидел двух маленьких лебедят – сына и дочку. Вдруг он нырнул в воду и там увидел много ракушек и там нашел большой жемчуг, и жемчуг он оставил себе. Припрятал его в шалаше и поплыл на другой берег. И увидел там много маленьких детей. Они рассматривали маленькую рожицу. А в домике лежали часы, и они не работали. И там было три коня, и эта женщина – Зена, за ними ухаживала. И около маленьких ребят росли розы, и там были три матрешки, около самой маленькой матрешки был злой шарик. И около злого шарика стоял аист с ребенком в клюве. Аист понес ребенка через реку старику. А старик дал имя этому ребенку – Габриель.