Другая история искусства. От самого начала до наших дней - Александр Жабинский

«Традиционно считается, что Диоклетиан был ярым сторонником бога Митры и гонителем ранних христиан. Противоречит ли это взгляду, что империя основывалась на идее единобожия? Нет, не противоречит, точно так же, как идее единобожия не противоречит христианство».

А. Древс:

«…Кто надеется доказать отличие смерти Иисуса от рода смерти его малоазийских родственников… кто в Марии Магдалине и других Мариях, стоящих у креста и гроба Спасителя, не могут узнать индийскую, малоазиатскую и египетскую богиню-мать Майю, Мариамму, Мариталу… Марианну… Мандану — мать „мессии“ Кира, „Великую матерь“ Пессинунта, скорбную Семирамиду, Мариам, Мерриду, Мирру, Майру (Меру) и Майю… тот пусть не суется в религиозно-исторические вопросы».

Богиня Исида. В правой руке крест.

Главными богами Египта были бог солнца Ра и его сын Осирис. Осирис (Iesu-Rex, Спаситель-Царь), как первый умерший, со временем стал повелителем загробного мира, и чтобы получить его покровительство, умершего фараона старались с ним отождествить, присваивая при погребальных обрядах ритуальное имя «Осирис такой-то».

Историки религий неоднократно отмечали похожесть культа египетской богини Исиды (заутреня, обедня и вечерние молитвы) и христианской Великой ектении.

Египетских богов Амона, Осириса и Исиду почитали во многих странах Средиземноморья. Причем на сохранившихся изображениях огромное количество египетских богов держит в руках крест: Древний Египет считается классической страной крестов.

По всей видимости, христианство современного толка было в Средневековье незначительной сектой, утвердившей свои позиции в течение веков «огнем и мечом» в борьбе с многочисленными сектами иного толка (известными ныне как еретические или древние), каковыми были ариане, несториане, манихеи, маркиониты, павликиане, николаиты, поклонники Диониса, Аполлона, Осириса и многие, многие, многие другие.

Некоторые из этих сект забыты напрочь, некоторые, потерпев поражение в Европе, переселились на Восток и дали начало тамошним «специфическим» религиям: буддизму, ламаизму и другим.

А некоторые стараниями хронологов оказались «переселенными» в далекое прошлое. Но «хвосты» высовываются то тут, то там. Так, Лаоник Халкокондил называет византийского императора и православного патриарха «василевсом эллинов» и «эллинским архиереем», словно рассказ идет об эллинистической древности. У Пселла легендарный Вавилон олицетворяет современный ему Багдад.

М. Бибиков в работе «Историческая литература Византии» сообщает об интеллектуалах поздней Византии:

«Исследователи подчеркивают религиозный индифферентизм историка (Халкокондила, — Авт.), конфессиональную толерантность: признаваемая равноценность ислама и христианства, отсутствие интереса к церковным проблемам, веротерпимость при изложении еретических учений — явное тому подтверждение. Утверждается, что вся система общественных ценностей не претерпела изменений со времени античной Греции, что критерии полуторатысячной давности применялись как шаблон византийскими авторами без существенной трансформации».

И далее:

«Если в XII в. при дворе Мануила I латинская культура находит благодатную почву для распространения в византийской среде, то в XIII в. уже сицилийский король Фридрих II называется василевсом ромеев — при показательном именовании Иоанна III Ватаца „василевсом греков“, сицилийцы стали считали своего короля главнее».

Такая тенденциозность и такой субъективизм очень характерны для любого исторического источника. Поэтому при изучении истории надо прежде всего обращать внимание на политическую направленность того или иного сочинения, а также на общекультурный контекст первоисточника.

Здесь пора сказать несколько слов о тои, что традиционные представления, будто с VII века началось противостояние агрянства (раннего мусульманства) и христианства, совершенно не верно.

Ю. Мизун и Ю. Мизун пишут в книге «Тайны богов и религий»:

«Свою миссию Мухаммед видел не в том, чтобы изобретать для арабов нового Бога (как многие думают и сейчас), а в том, чтобы открыть им того же единственного Бога, в которого верили как иудеи, так и христиане. Мухаммед был уверен, что он объединит последователей и Моисея, и Христа. Задача казалась не только выполнимой, но и назревшей. И у тех и у других Бог один и тот же (Бог Авраама), те и другие призывают к милосердию, к добродетели… Тем не менее Мухаммед надеялся, что его миссия — вернуть религии к их исходной сути, а значит и объединить их, — реально выполнима».

Согласно традиционной истории, лишь в 1180 году, при императоре Мануиле Комнине и патриархе Феодосии ислам был отлучен от византийской церкви. Причем сам император возражал против проекта анафемы «Магометову богу», написав собору в Скутари:

«Я был бы неблагодарен и безрассуден, если бы не воздал моему богу, владыке и царю всяческих, хоть самую малую честь за все те благодеяния, которые я от него получил, употребив все старания для того, чтобы его — истинного бога — не подвергали анафеме».

То есть и в XII веке Византийские императоры считали, что у них и у мусульман один Бог.

Многие уверены, что Османская Порта — чисто мусульманское государство со дня образования в XV веке, но факты и в этом случае показывают иное. Л. Кинросс, подтверждая «мусульманство» Турции того времени, тут же и пишет:

«Именно при Османах греческий экуменический патриарх с его подразумеваемым верховенством над другими православными церквями подошел к всемирной власти ближе, чем даже при Византийской империи. Здесь в рамках отношений между мусульманами и христианами раскинулся Пакс Оттоманика, принципы устройства которого обнаруживали сходство между османской и римской империями. Во имя Пакс Романика внутри своих собственных границ римляне практиковали схожую терпимость по отношению к иностранцам, нередко давая им римское гражданство и поощряя их использовать свои способности во имя империи и собственного блага».

Реальные перемены во взаимоотношениях Турции и Европы произошли в конце XVI — первой половине XVII века, и тому были экономические причины.

Лорд Кинросс пишет:

«Из-за разразившегося экономического кризиса турецкое правительство (следуя примеру Персии) было вынуждено в 1584 году произвести существенные операции со своей валютой. Золотые деньги были девальвированы на 50 процентов.

Вследствие этого Анатолия в особенности была переполнена безземельными, не имеющими корней крестьянами, стремившимися попасть в нерегулярные войска или на любую другую официальную службу и, потерпев в этом неудачу, пополнявшими ряды тех, кто был склонен к беспорядкам и нередко прибегал к бандитизму».

Вот вам и колоны III века, уходящие в пустыни и к разбойникам, о которых любит рассказывать «История Древнего мира»! Итак, позднеантичная Римская империя, она же «блистательная Порта», рухнула не из-за нашествия мифических варваров, а в результате притока вполне реального испано-американского золота.

Так с 1606 года произошел перелом в политической ситуации. А религия была лишь «орнаментальным обрамлением» происходящего.

Л. Кинросс продолжает:

«Султан, который ранее мог в высокомерной форме выбрать обращение к императору Габсбургу просто как к „Королю Испании“ (если не Вены), теперь вынужден был признать его равным себе и признать его титул кайзера. Больше не могло быть речи о вассальной зависимости».

Спрашивается, все это мы должны учитывать, или нет, сравнивая искусство разных веков по линиям нашей синусоиды и выстраивая собственную концепцию истории?

В таком малоизученном явлении, как средневековое искусство Египта, история склонна называть древнеегипетским все, что имеет отношение к эзотерике. А ведь, например, «древнеегипетские» карты Таро имеют явно средневековое происхождение.

«Древним» изобретением считается каббала. Но вторая основная книга по каббализму «Зохар» была написана Мозесом де Леон в Испании только в 1275 году! А говоря о первой книге, «Сефер Итзирах», якобы написанной много раньше, стоило бы вспомнить, что известный Моисей бен Нахман, он же Рамбан, главный раввин Каталонии (1194–1270), заслужил признание своим письменным изложением каббалы, и никаких «древних источников» при этом нет.

В ходе развития религий люди в ней находили ответы на важнейшие вопросы бытия. В средневековье, в Египте с XI, и по всему Средиземноморью с XIII века, каббалистические упражнения и оккультизм стали всеобщим поветрием «мыслящих людей», поскольку они перестали находить в религии эти ответы, и в условиях отсутствия науки искали их в оккультных занятиях. Сегодня, спустя сотни лет, ответы на многие вопросы дает наука, но при этом сохранились и религия, и оккультизм, которому привержены очень многие, не способные к наукам. Такой ход истории естественен.