Признаки жизни - Сергей Недоруб

Хорошо еще, что ветер дул с севера, то есть со стороны стаи, иначе бы пришлось спешно рвать до института и сидеть там, пока псы не уйдут. А те были способны ждать в засаде целыми сутками. Скорее всего, Сенатор нашел бы способ прогнать их, но очередную встречу с шаманом при таких обстоятельствах Шептун счел бы позором.

Зато Маркус ощущал запах псов в полной мере. Кот вертелся как мог, стараясь выскочить из-под сталкера и рвануть куда глаза глядят, так что Шептун попытался кое-как замотать его в майку. Такое уже приходилось вытворять ранее. И, как раньше, кот прекратил всякие попытки высвободиться, зато начал выть.

Шептун скатился с холма на тропу, кляня Маркуса за постоянство привычек и прямоту характера. До железнодорожных путей сталкер добрался почти в режиме спринта, затем рванул до входных ворот. Вроде обошлось.

Замедлившись, Шептун перевел дух и выпустил кота на волю. Маркус пискнул еще раз, затем засеменил на восток. Двигаясь вслед за ним, Шептун морально приготовился к встрече с опасностями радиоактивного кладбища — настолько, насколько вообще можно приготовиться к неизвестности.

— Веди меня, повелитель прерий, — подбадривал он не то себя, не то кота. — Если ты не боишься, то и мне не к лицу.

До ангара Шептун добирался долго. Повинуясь интуиции, сталкер избрал для этого отрезка дороги новые пути, которые прежде обходил стороной. Теперь он понимал, что его былая осторожность далеко не всегда обусловливалась конкретными опасностями и порою даже граничила с суеверием. Хотя даже банальная статистика гласила, что сталкеры, не верящие ни во что, жили ничуть не меньше, чем фанатики «духа Зоны».

Кладбище старой техники осталось слева — зловещее, полузатопленное место, почти настоящий мемориал транспортных средств, задействованных в ликвидации последствий первого взрыва. Шептун не любил его — в этом пейзаже он узнавал самого себя и остальных сталкеров, словно их тоже свалили в кучу и оставили гнить в этих краях. Врут, что надежда умирает последней — она не умирает вообще, ее собирают по щепотке с человека и выбрасывают в мусорку. Отправляют на свалку надежд, где также валяются разбитые мечты и несбыточные планы.

Шептун отогнал от себя депрессивные мысли. В сущности, они отскакивали от него сами собой, заставляя сталкера ощущать себя особенно чуждо. Нужно лишь не забывать о том, что хочешь видеть вокруг себя. Казалось, в Зоне нельзя оставаться оптимистом — не впишешься в систему. Это то же самое, что публично радоваться жизни в тюрьме. Конечно, если есть настроение, то радуйся сколько хочешь. Но тихо, не высовываясь, не оскорбляя своими эмоциями остальных, кому не так повезло.

Ангар заброшенного депо возвышался впереди подобно сфинксу. Шептун и сам удивлялся такому сравнению, но только сейчас понял, откуда оно у него появилось: с одной стороны ангара простирались железнодорожные пути с проржавевшими вагонами, с данного ракурса напоминавшими лапы. Это место у «Набата» считалось центром южных районов, хотя географически это было совсем не так. Но клан под Зоной обычно подразумевал только пространство, разведанное его участниками. Мир субъективно вертелся вокруг смотрящего.

Шептун приготовился к входу на территорию — проверил, не мешает ли переносимый вес, и отвязался от Маркуса. Для последнего действия было достаточно легко потянуть его за хвост. Кот тут же утопал в заросли — то ли по известному делу, то ли стресс от встречи с собаками еще не прошел. Ступая неслышно, сталкер приблизился к стене и пошел вдоль нее.

Он уже чувствовал, что здесь кто-то есть — по сигаретному запаху. Самопал курил другие, но сортами он вроде бы не пренебрегал. Шептун впервые задумался, откуда Самопал доставал себе все это добро. Сталкер плохо разбирался в табачных изделиях, но простые подсчеты говорили, что ренегат потреблял минимум по блоку в неделю, а в месяц это уже составляло приличный запас. Вряд ли его просто угощают встречные незнакомцы.

Значит, «Лезвия»?

Сверху послышался слабый стон, и Шептун прижался к стене. Он стоял так целую минуту, однако звуки не повторились. Вместо этого им на смену пришли другие — шорох, стук по дереву.

Шептун не стал входить в ворота. Предварительно нужно было любым способом разузнать побольше о том, что творилось в ангаре. Добравшись до старой водосточной трубы, сталкер полез вверх, цепляясь за крепления в стене и стараясь не трогать саму трубу. На высоте пяти метров он сорвался, но успел ухватиться за выступ. Лезть дальше не было возможности, да и нужды — рядом с выступом виднелась дыра, пробитая изнутри, похоже, выстрелом из чего-то крупного. Сталкер уставился на нее, пытаясь понять, кто здесь воевал и когда. Затем, убедившись, что не будет заслонять собою солнце, заглянул через дыру внутрь.

Ангар оставался тем же, каким Шептун его всегда видел — чуть ли выскобленным изнутри, до такой степени его разворовали. Участвовали в этом и «набатовцы», конечно. Сохранилась лишь лестница на верхний балкон, огибавший ангар по внутреннему периметру. Отодрать ее было бы очень сложно, а ангар как убежище сильно утратил бы в привлекательности.

Сейчас Шептун обращал внимание лишь на появившиеся изменения в облике строения депо. Взгляд зацепился за перевернутую ванну, сдвинутые вместе ящики, разное тряпье. На стене висит чья-то куртка, чуть дальше — чиненый костюм химической защиты. На полу валяется прочее снаряжение… именно валяется. В стену вбито кольцо с отходящей цепью. Второй ее конец закреплен на лодыжке лежащего без чувств человека.

Исхудавшего, бледного, длинноволосого.

Самопала.

У ворот ангара Шептуна никто не встретил.

— Есть тут кто? — крикнул сталкер.

Лестница зашумела — кто-то поспешно спускался. Судя по звукам, один человек. Его сталкер не видел, зато видел второго — упавшего на дальнем балконе прямо на решетку, чтобы скрыться за металлическим щитом. Должен быть и третий, если не больше.

— Ты кто? — испуганно произнес парень в военных сапогах. Помимо сапог, ничего военного на нем больше не было — облезлые джинсы да распущенная клетчатая рубаха.

— Шептун. Клан «Набат».

Парень переглянулся с кем-то, кого сталкер не видел. Значит, точно есть третий.

— Чего ты хочешь? — спросил он.

— Я назвал свое имя. Назови и ты свое.

Облизнув губы, парень подтянул джинсы, хотя они и без того сидели в обтяжку.

— «Набат»? — произнес он. — Зачем пришел?

— Значит, я буду звать тебя Безымянный, — невозмутимо решил Шептун. Прежде чем парень сказал хоть слово, он продолжил: — Я пришел выменять пленника за хабар.

— Чего? — не понял Безымянный.

Шептун стащил с себя мешок и кинул перед ним.

— Здесь аптечка и моток веревки, — сказал он. — Больше у меня нет, но Самопал большего и не стоит. Поверь мне.

Безымянный растерялся.

— Не нужен мне твой мешок, — пробормотал он. — Ты один?

— А ты?

— Бери мешок и отдай мне Самопала, — сказал Шептун, не отводя взгляда. — В таком случае мы разойдемся друзьями. Потому что врагами мы не разойдемся вообще.

Лестница застучала снова. Безымянный умолк, попятившись в сторону. Очевидно, на сцену выходила более важная шишка.

Перед сталкером возник немолодой мужчина с короткой, хорошо сделанной стрижкой и пышными усами, которые ему совсем не шли. Казалось, усы тоже были ухожены. Однако на франта он не походил. Вероятно, просто привык к единому образу и не хотел его менять. Те мне менее ничего общего с шармом дяди Толи у него не было. Где же он в Зоне нашел такого стилиста?

— Меня звать Асаши, — представился он, кладя на плечо автомат. Кличка звучала по-идиотски, но ее носителю, похоже, многое в мире было по барабану. — Будем знакомы, «набатовец». Хотя ты зря сюда пришел.

Шептун внимательно смотрел ему в глаза. Автомат был ему слишком хорошо знаком.

— Тогда скажи мне, Асаши-сан, — вымолвил Шептун. — Откуда у тебя мое оружие?

— Боевой трофей, — ответил мужик. — Перешел по праву победителя. А ты его раньше носил? По тебе не скажешь.

— Внешность обманчива. Ты слышал мое предложение по поводу обмена?

— Слышал. Еще слышал тон, которым ты его высказал. Ты резок на слова, «набатовец». Даже интересно, насколько будешь ты общителен, если тебя тоже посадить на цепь. А еще мне интересно…

— Смотреть мне в глаза, — спокойно приказал Шептун.

Безымянный попятился еще дальше.

— Да ты борзой, я посмотрю, — изумился Асаши. — Я таких, как ты…

— Самопал! — крикнул Шептун. — Давай!

Если Безымянный при этих словах подскочил на месте, то Асаши всего лишь невольно оглянулся, но Шептуну этого хватило. Метнувшись вперед, он врезал любителю японских имен кулаком в шею, держа ключ между пальцев.

Асаши с выпученными глазами отступил в сторону, согнувшись почти вдвое. Ключ не встретил сопротивления, войдя в шейную мякоть. Шептун выдернул его, сорвал автомат с собирателя боевых трофеев, оттолкнулся ногой и дернул затвором.