Харун Ар-Рашид - Кло Андре

Авторы анналов того времени и историки усмотрели в присылке этих ключей политический жест, придав ему более глубокий смысл, чем он имел в действительности. На протяжении веков передача городских ключей являлась обычным ритуалом. И остается им и сегодня. Папы давно раздавали маленькие ключи от собора Святого Петра тем, кого хотели почтить. Для той же цели использовались ключи Храма Гроба Господня и горы Сион. Знамя Креста, скорее всего, представляло собой произведение из золота и серебра, содержащее в себе частицы истинного креста[80]. Эти дары были знаком благодарности иерусалимского духовенства по отношению к Карлу не только за его денежные пожертвования, но, возможно, еще и за заступничество его послов за христиан Востока в настоящем и в будущем. Таким образом, эти ключи обладали чисто символическим значением. Во всяком случае, они не делали Карла наместником Иерусалима, как это утверждают, и не означали, что он стал «вассалом» халифа, который, безусловно, вообще ничего не знал об их отправке.

Еще важнее, чем приношения иерусалимского духовенства и присылка слона Абу-л-Аббаса, стало прибытие двух мусульманских сановников одновременно с возвращением Исаака. Один из них принадлежал к окружению Харуна ар-Рашида, а другой — эмира Кайруана Ибрагима ибн ал-Аглаба, самого могущественного эмира Северной Африки, с ролью которого в Ифрикии мы уже знакомы. Ибрагим послал своего представителя к великому западному монарху не без умысла: он, естественно, желал вступить в отношения с тем, кто с противоположного берега Средиземного моря выглядел как человек новой эпохи.

Карл принял двух послов в районе Верчелли в Северной Италии, где он тогда находился. Они доставили ему «великолепные дары» от халифа и эмира: несколько обезьян, бальзамы, нард, различные притирания, благовония, разнообразные духи и медикаменты «в таком количестве, что, казалось, они опустошили Восток и Запад», как написал монах из Санкт-Галлена. По всей видимости, миссия Харуна была прислана в ответ на посольство Карла в 797 г. Оно было благосклонно принято, поскольку получило продолжение. Это был один из тех моментов, когда решаются судьбы империй. Папство и восточная империя переживали кризис невероятной тяжести. Коронация Карла посеяла в Византии опасения, что всемогущий император решит двинуться на Константинополь, чтобы наказать Ирину, узурпировавшую трон цезарей. Харун, который, как и все великие мусульманские правители, мечтал завладеть Константинополем, был первым, кого интересовали планы Карла. Женится он на Ирине или двинет против нее свои войска? Что произошло и каково было поручение двух послов? Передали ли они западному императору какие-то предложения от Харуна и Ибрагима? Об этом не упоминает ни один источник.

Тем не менее, с учетом политического контекста, можно полагать, что среди забот халифа, продолжавшего военные приготовления в приграничной зоне, будущее христианской империи Востока занимало одно из первых мест. Ибрагим, также являвшийся соседом Византии со стороны моря, был чрезвычайно озабочен всем, что там происходило. Его стремления уже стали очевидными. Менее трех десятилетий спустя его преемники высадились на Сицилии, принадлежавшей Византии, и в Южной Италии. В то время аглабидский эмир наблюдал, собирал сведения и готовился. И была еще Испания, по поводу которой у Карла, Харуна, а также Ибрагима были свои мысли, информация и планы. Эта двойная миссия заслуживает большего внимания, чем ему обычно уделяют.

Два мусульманских посла провели несколько месяцев при дворе Карла Великого и, как рассказывает Ноткер, монах из Санкт-Галлена, были поражены, обнаружив такое великолепие. На Пасху они присутствовали на божественной службе в соборе, а затем император оказал им из ряда вон выходящую честь, пригласив их за стол, но «восхитительные вещи, которые они видели, лишили их аппетита»[81]. Они отбыли в течение 802 г.

Вероятно, в конце 802 г., то есть спустя несколько месяцев или даже недель, Карл Великий отрядил к Харуну новое посольство. Во главе этой миссии был поставлен некий Радберт, безусловно, придворный сановник. «Анналы королевства франков» ничего не сообщают ни о его пребывании в Ираке, ни о путешествии туда и обратно кроме того, что Радберту и его спутникам удалось незамеченными проскользнуть мимо греческого флота, который как раз в тот момент под командованием патриция Никиты пытался завоевать Далмацию.

Радберт скончался почти сразу по возвращению в Италию и потому не оставил никакого отчетва о своем посольстве. Но одновременно с ним прибыли две другие миссии: одну во главе с неким Абдаллахом прислал Харун ар-Рашид; другая представляла Фому (нового патриарха Иерусалимского, сменившего Георгия) и состояла из монахов Феликса и Георгия, имевшего германские корни и являвшегося настоятелем общины Масличной горы. Они принесли императору письмо об интронизации нового патриарха, а также просьбу о денежных субсидиях на содержание христианских общин на Святой земле. Абдаллах, со своей стороны, доставил великолепные дары Харуна ар-Рашида: шатер редкой красоты с разноцветными занавесами изо льна, шелковую материю, духи, притирания, бальзамы, два огромных подсвечника из золоченой бронзы, а главное, бронзовые часы с позолотой, «которые поразили всех, кто их видел»[82].

Первое посольство было религиозным, и в нем не было ничего необычного. Что же касается посольства Абдаллаха, то, как и предыдущая миссия, направленная Харуном, оно само по себе было событием. Возможно, именно Абдаллах и передал Карлу Великому в дар от Харуна ар-Рашида те земли, которых он добивался и которые были предметом обсуждения в ходе первых двух посольств. Единственный текст, которому мы здесь можем доверять, это <<Анналы королевства франков». Эйнхард в своей «Жизни Карла» отразил эту тему таким образом, что у нас нет возможности определить, какие привилегии халиф предоставил Карлу, или их датировать. Историк Карла Великого кратко написал, что: «узнав о желаниях Карла, халиф не только дал ему все, чего он просил, но еще и даровал ему власть над святым местом, откуда пришло спасение миру», то есть «пресвятой гроб нашего Господа и Спасителя и место Его воскресения». Примерно через шестьдесят лет монах из Санкт-Галлена в своем труде «Деяния Карла» изобразил разговор между Харуном ар-Рашидом и послами Карла Великого, во время которого халиф подтвердил, что отдает обещанные земли в распоряжение Карла, чтобы тот правил ими в качестве его «поверенного». Именно эти короткие отрывки двух авторов побудили современных историков думать, что Харун предоставил Карлу «протекторат» над Палестиной. Чтобы не входить здесь в подробности этого спора[83], скажем, что слово «протекторат», несомненно, отдает анахронизмом. Понятие протектората совершенно чуждо как западному, так и восточному праву IX в., ив данном случае никак не соотносится с реальностью. Где указание о том, что Гроб Господень оказался под властью Карла? Харун, безусловно, предоставил ему «власть» (но какую?) над местом погребения Христа, то есть его гробницей, «местом, длина которого, собственноручно измеренная Аркульфом, составляет семь футов… а общая поверхность достаточна, чтобы человек мог лежать на нем на спине, где и положили Господа, обвитого плащаницей»[84].