Земля имеет форму репы (сборник) - Радий Погодин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оркестр заиграл красиво.
На круг выбежала Лимфатуза. Вся в белом. Хотела застыть в позе, но упала. И потом при каждом повороте падала.
Принцессы Редегунда, Степанида, Ландия, Орлетта, Миронозалия, Катапультина, Изо, Парася, Промаксина, Целелоза — все танцевали плохо. Не попадали в такт, но улыбались широко.
Народ свистел. Принцессы спотыкались.
В соседних королевствах короли и королевы возмущались:
— Какое беззазрение! Какой дурной пример!
В королевстве Трибуксир сыновья булочника, сидя у своего стереовизора, называли принцесс трясогузками.
— Принцесса Ори им бы врезала!
— И вмазала!
А за кустами олеандра Анна-Феодора таскала за волосы Лимфатузу, что у принцесс категорически не принято.
— Позор! — шумела она. — Лимфатузка, где твоя честь, я спрашиваю? Станешь горбатой. Все лжецы рано или поздно искривляются. Или у них бывает кривая нога. Жаль, нету Ори. Она бы показала, как нужно уважать свое имя. Пальместрина, как будешь танцевать?
— Мне плохо нельзя — у меня братья…
— Принцесса Пальместрина, — объявил король.
Оркестр заиграл с воодушевлением. Принцесса Пальместрина танцевала замечательно.
Принц Агафопад рвал зубами носовой платок.
— Она с ума сошла. Изменница! Она же говорила, что я ей, извините, нравлюсь, что она даже готова меня полюбить…
Пальместрина послала ему воздушный поцелуй. Он завопил:
— Пальместриночка, давай на всю катушку! Покажи этим курицам, как мы танцуем. Ах, как я ее люблю…
Народ хлопал и топал. Заждавшееся жюри выбросило — «9,8».
— Теперь принцесса Анна-Феодора! — прокричал король. — Танец народный!
Анна-Феодора вышла, поигрывая платочком.
— Какая душка, — сказала королева. — Я бы ее любила.
— Накаркаете. Она вас заставит доить.
— Как это?
— Коров доить. Мм-у-у…
— Вы грубый, — сказала королева.
Народ за канатами приплясывал. Народ за канатами притопывал. Принцесса Ори на одной ноге подпрыгивала. И Хроникамара.
— Принцесса Анна-Феодора, — сказал король, — спасибо за прекрасный танец. В награду вам цветок от королевы… Теперь принцесса Тюля. Поприветствуем принцессу Тюлю.
Принцесса Тюля вышла просто, как это могут лишь великие артисты. Народ затих, почувствовав что-то необычайное. Тюля поклонилась оркестру, чего до нее никто не делал. Поклонилась королю и королеве. Членам жюри. И так красиво присела перед принцем Филофеем, что принц вскочил и сам стал кланяться. Пес Сижисмон, сидевший рядом с Филофеем, радостно заскулил и завинтил хвостом.
— На ней волшебные туфли, — прошептали Флорина принцессе Ори, а Катя Хроникамаре.
Тюля встала в позицию. Оркестр заиграл. Тюля двинулась и, сразу же возникло ощущение, что и солнечный свет, и Тюлины движения и музыка соединились во что-то еще не получившее наименования. Все не дышало, все не двигалось — дышала и двигалась только принцесса Тюля.
— Я поняла. У Тюли мастерство и волшебство, и, главное, любовь, — прошептала Хроникамара. — Главное — любовь…
Внезапно Тюля остановилась, словно ноги ее вдруг приросли к полу. Оркестр играл, а Тюля не могла и шага сделать. И сразу танцовщица превратилась в клоунессу.
Тут все взорвалось. Жюри выбрасывало оценки «100», даже — «110».
На танцевальном круге рядом с Тюлей появилась Измора. Она подняла руку и, когда все стихло, сказала:
— Танец принцессы Тюли следует считать внеконкурсным. Сегодня утром правами, данными мне, я, как судья Фиофигаса, зарегистрировала брак принцессы Тюли с принцем Филофеем. По закону брак вступает в силу лишь спустя три часа после регистрации. Эти три часа истекли.
— Бис! Браво! — закричал народ. Народу Тюля нравилась.
— Тюля, звездочка, танцуй! — кричала принцесса Ори, она бежала к Тюле, опираясь на костыль.
— Танцуй, Тюля, ласточка! — кричала Хроникамара. Она бежала к Тюле с другой стороны вприскочку, тоже опираясь на костыль.
— Девчонки, не могу, — прошептала Тюля. — Эти туфли волшебные приклеились. Наверное, они годятся только для невест.
Принцесса Ори и Хроникамара вынули Тюлю из туфель, отбросили костыли. Оркестр грянул, и они втроем пустились в пляс. И глядя на них, в пляс пустился народ.
Тут принцесса Ори заметила пробирающегося к ним сквозь толпу принца Анатолия.
— Девчонки, заслоните, сейчас начнется про антифризы…
Хроникамара заслонила ее. Она была похожа на Афину.
— Я тебя люблю, — сказал принц Анатолий. — С первого класса. Пойдем. Где твой костыль?
— Пойдем без костыля, — ответила ему Хроникамара.
Они тут же растворились в танцующей толпе. А танцевали все: и король, и королева, и члены жюри.
К кругу протиснулся принц Филофей.
— Тюля… — сказал он.
— Филя… — сказала она.
Танцующая толпа поглотила их. На круге осталась только принцесса Ори. Вот она неловко наступила на больную ногу, ойкнула и села на паркет.
Вокруг нее все ликовало, танцевало, пело.
«Нет двух более далеких друг от друга сущностей, чем ель живая и елка ряженая».
Это высказывание Пифология не имеет отношения к возникшей ситуации, оно относится к сказке в целом, как и то, что ни одна среднешкольница не простит нам, если мы оставим принцессу Ори на круге одну. Даже среднешкольницы с математической шишкой на голове знают, и с самого начала знали, что к ней подойдет широкоплечий парень в кожаном жилете, поднимет на руки и сквозь танцующую толпу отнесет к двум оседланным лошадям. И что этот парень, или детина, как мы назвали его при первом знакомстве, конечно не кто иной, как принц Инкогнито, известный на весь мир своим благородством, ученостью, отвагой и беспредельно добрым сердцем.
Приснится же перед рассветом
До апреля Яшку Кошкина сновидения не беспокоили. Иногда прокатят в его пробуждающейся голове волны сиреневых гор, запахнет рододендронами… Тут Яшка на холодный пол босыми ступнями прыг и — вдох-выдох — посвятил себя Яшка отличной учебе, акробатике, электронике, оптике, стихосложению, а при такой нагрузке сон должен быть ровный.
Но в апреле сновидение все же его одолело. Приснилось Яшке, будто идет он по горной дороге. На склонах лиловых гор красные шастают лисы. Горные куропатки под лопухами сидят, прижавшись к горным перепелам. Орел висит в небесах. Видит Яшка указательный столб с названием «Королевство Олирия». Рядом другой столб — «Герцогство Огилон». Между столбами дорожка в косую полоску, выложенная белыми и черными камушками. Яшка на эту дорожку свернул. Думает: «Может, в этих сомнительных государствах разбой и грабеж. Может, помощь нужна?»
Но! Видит Яшка, как двое через дорожку целуются — принц и принцесса. Принцесса в шелковом. Хорошая. Бледная. Принц в бархатном. Тоже хороший. Тоже бледный. Сделают шаг — поцелуются. Сделают еще шаг, еще поцелуются. Позади них придворные. С принцессиной стороны дамы. С принцевой — кавалеры. И те и другие считают: «Двенадцать, тринадцать… пятнадцать…»
— Чем это вы занимаетесь? — спросил Яшка.
Принц и принцесса целоваться прекратили.
— Измеряем границу.
— Измеряете что?
— Мальчик, мы измеряем границу между нашими государствами, — вежливо объяснил принц. — Дорожка, на которой ты стоишь, — граница. Она измерялась давно, еще при моем дедушке.
— Вы думаете, она стала короче? — спросил Яшка Кошкин.
— Или длиннее, — сказала принцесса очень любезно. — С границами все может быть.
— Их все же принято измерять километрами, — пробормотал Яшка Кошкин, пятясь. — А также морскими милями.
— Наверно, он двоечник. — Принц и принцесса отвернулись от Яшки. — Простите, на каком числе мы остановились?
— На десяти тысячах четырнадцати, — ответили дамы.
— На десяти тысячах пятнадцати, — ответили кавалеры.
Принц грустно покачал головой.
— Придется все начинать сначала.
Принцесса вздохнула.
— Да, сколь велика цель, столь велика и ответственность.
Яшка был поражен. Особенно тем, что ему не надрали уши. Выскочил он на большую дорогу и услыхал — кто-то плачет. Яшка — босыми ступнями на холодный пол и — вдох-выдох.
А кто-то плачет. На кухне. Яшка как был босиком — туда.
Там, у стола, Яшкина старшая сестра сидит, Марина, волейболистка, умница, восьмиклассница, и плачет. К ее ногам прижался старый пудель Барбос. Имел Барбос свойство прижиматься к ноге именно того члена семьи, у которого на душе кошки скребут.
«Профукали, — подумал Яшка. — Девчонкам из Старой Руссы. Наверно, ноль — три. Поздно плакать. Нужно на тренировках выкладываться». Уселся Яшка напротив сестры. И жалко ему ее. Нос у нее красный, ресницы склеились в острые стрелки. «По шесть штук», — сосчитал Яшка. «А у Лиды Мякишевой реснички склеиваются по восемь». Лида Мякишева — Яшкина одноклассница, даже соседка по парте. Иногда брызнет Лида на Яшку слезами и носик в сторону — в математике не тянет, в оптике плавает.
