Рассветный меч - Деннис Маккирнан

По крайней мере так было сказано в том свитке.

И он попал в незнакомое место.

Но сейчас, в сумерках, пожелай он немедленно вернуться на Митгар, он не смог бы… Или это подсказывает ему здравый смысл?

Он смотрел на зимние дубы, на все растущее число звезд, загорающихся в темном небе; его глаза начали замечать знакомые созвездия по мере того, как они появлялись над его головой.

Куда я все–таки попал? Что это за место?

Бэйр пересек полянку и вышел за окаймляющее ее кольцо дубов. И тут, за пределами этого кольца, все было таким же и в то же время не таким.

Это не Вейн, но что–то очень на него похожее.

Он стоял, упиваясь воздухом, светом и тишиной, видом леса вокруг и небосвода над головой, находя все это новым и одновременно уже знакомым. Он был возбужден, встревожен и переполнен бурной радостью от свершившегося… И еще он чувствовал себя виноватым, потому что совершил все это без разрешения, — возможно, он не должен был подвергать себя столь неразумному риску.

Так о чем все–таки говорится в том свитке? Я помню: уходи в сумерках, возвращайся на рассвете.

Он задумался, следует ли оставаться здесь дольше и выяснять, что это за место, однако решил этого не делать. В конце концов он не знал, где находится, а это мог быть и Нижний Мир, где обитают темные силы.

Нет. Я просто подожду здесь, пока рассветет. Затем перейду обратно. А если здесь появятся рюпты и подобные им…

Он вернулся на поляну и направился к ее центру, сконцентрировав мысли на своем истинном имени. Темный сгусток с мерцающими в нем искорками окутал его, и серебряный волк, с кольцом и кристаллом на платиновой цепочке, обвивающей его шею, свернулся клубком на снегу и стал ждать рассвета.

Они ждали на самом краю поляны за окаймляющим ее кольцом дубов; след, оставленный на снегу, обрывался здесь, и здесь Риата провела всю ночь, шагая взад и вперед. Араван сидел, прислонившись спиной к дереву и сжимая в руке копье. Урус стоял неподвижно, опустив голову. Обращался ли он с молитвой к Адону, этого ни Риата, ни Араван сказать не могли. Сразу после полуночи снегопад прекратился, темные тучи нехотя поплыли на восток, и на небосклоне засияли звезды. Небо слегка посветлело — начинался рассвет.

И вдруг послышался едва различимый в утреннем воздухе шепот. Риата перестала ходить и остановилась как вкопанная. Урус поднял голову. Араван вскочил на ноги.

На только что выпавшем снегу в центре крошечной поляны начал проявляться неясный силуэт, движущийся замысловатым образом; шепот перешел в речитативное пение. Движение, пение, замирание и молчание, поклоны, повороты, скольжения…

И вдруг перед ними оказался Бэйр…

Первые лучи солнца позолотили снег.

Риата стояла в центре поляны, держа Бэйра в объятиях; по ее лицу текли слезы, дара молчала и лишь сильнее прижимала сына к себе.

Бэйр тоже обнял мать.

— Что с тобой, мама? — спросил Бэйр.

— О Бэйр, — прошептала она, — ведь мы могли потерять тебя навсегда.

— Потерять меня?

Риата слегка отстранилась от сына, не выпуская его из рук:

— Ведь ты мог не вернуться…

— Но, мама, в свитке сказано…

— В свитке? В каком свитке?

— Который в архиве. Там описан обряд смены времен года, который используется для перехода между Мирами.

— О Бэйр, да неужто ты не понял, насколько это опасно?

— Опасно?

Риата лишь развела руками:

— Ведь ты даже не знаешь, куда может вести этот переход. Ты ведь можешь попасть в Неддра.

— Я не знаю, было ли то место Неддра.

— Бэйр, Неддра или что другое, дело не в этом. Ты мог оказаться в таком месте, где опасна даже тишина, где любой дурак мог бы повернуть дело таким образом, что ты не прожил бы там эту ночь.

— Но так оно и было, мама.

— Что?!

— Я не прожил там ночь. — Увидев, как от испуга исказилось лицо матери, Бэйр добавил: — Тот, кто прожил там ночь, был волком–охотником, уж он–то мог заметить любую опасность.

— Волк–охотник?

— Охотник, Ищущий и Находящий, Один из Нас, но Не Такой, как Мы. Дрэг, итир. Серебряный волк, которым я стал. Это он провел там всю ночь…

— Бэйр! — едва не лишившись чувств, произнесла Риата. — Твой отец и я сильно обиделись на тебя… Но не за то, что ты совершил переход, а за то, что ты практически не принял во внимание тех опасностей, которыми сопровождается этот переход, а также полностью пренебрег тем, что будет с нами, если ты исчезнешь.

Бэйр отвел глаза. Его отец сейчас стоял перед ним, скрестив на груди огромные руки, — такая поза обычно свидетельствовала о том, что в его душе бушует ярость. Араван, стоявший за спиной Уруса, посмотрел на Бэйра и покачал головой, затем повернулся на пятках и пошел прочь тяжелой походкой в сторону сооруженного им очага, так и не разожженного прошлым вечером.

Большую часть дня они проехали молча, но наконец Араван спросил:

— А как ты узнал, что это было место перехода? Бэйр вздохнул с облегчением — ну наконец–то хоть кто–то заговорил с ним.

— А я и не знал этого, келан. Я просто почувствовал, что кольцо тянет меня туда, и я догадался, что это могло означать.

Араван посмотрел на кольцо, висевшее на шее Бэйра вместе с кристаллом, затем прикоснулся к голубому камню у себя на шее и пробормотал:

— Дикая магия.

Бэйр ждал, что еще скажет дядя, но тот не проронил больше ни слова.

— Так это правда, — сказала Фэрил, счищая кожуру с яблок. Они сидели на кухне в домике Нельды, Риата месила тесто. — Бэйр — Скиталец по Мирам, — произнесла дамна. — Я надеялась, что Дэлавар ошибается.

Серебристые глаза Риаты наполнились слезами, которые почти сразу заструились ручейками по щекам, капая на тесто.

— На это надеялась и я, Фэрил. Надеялась. Но он был прав.

Глава 14

ОТКРЫТИЕ

ЛЕТО 5Э1003 — ЛЕТО 5Э1005

(шесть лет и еще четыре года тому назад)

Много времени потратил Идрал на поиски бледно–зеленого камня, о котором говорил однорукий рыбак. Озверев от поисков, желтоглазый обшарил все углы и трещины, тщательно обследовал каждую шкатулку и шкаф, каждый туалетный столик и комод, ощупал и простучал во дворце все стены и полы. При этом он обнаружил несколько тайников за стеновыми панелями и чуланов, замаскированных в дворцовых покоях, но нигде не обнаружил камня.

Вне себя от ярости, Идрал приказал обыскать все территории дворцового комплекса. Землекопы удаляли дерн, снимали верхний слой почвы и просеивали его, могильщики вскрывали захоронения, из рыбного пруда спустили воду и вычистили ил и донные отложения, которые также тщательно исследовали. И снова ничего не было найдено, кроме древних мумий, обернутых в шитые золотом шелка, с жемчужными ожерельями и драгоценными камнями, украшавшими давно мертвые тела, извлеченные из нефритовых саркофагов, откопанных могильщиками в дворцовом саду. Эти находки приводили Идрала в бешенство, поскольку не было среди них яйцеобразного камня, который он так упорно искал.