Открытые сны Раскаяние - Мира Львова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ш-ш-ш, — Иван приставил палец к губам и зашептал. — Не надо шуметь. Мы тебя не обидим.
Она смотрела ошарашенными глазами и пыталась оттолкнуть Олега, но тот лишь сильнее вдавил ее в подушку. Иван убрал пистолет за пояс и схватил за руки.
— Тебе же сказали, не шуми и не сопротивляйся. Мы не сделаем ничего плохого, — прошептал ей на ухо Олег.
Ярослава предприняла еще одну попытку освободиться и со всей силы пнула Ивана в низ живота. Тот охнул и присел, но хватку не ослабил. Теряя сознание, она попыталась укусить руку, больно сжимающую рот, но Олег был начеку и вовремя отдернул.
— Не надо, — прохрипела она и обмякла. Иван отпустил ее руки и присел на краешек кровати.
— Я, похоже, ей синяки на руках оставил. Надеюсь, Кулик с ней договорится, и она не пойдет в полицию.
— Зачем ты на это согласился? — Олег подошел и открыл шкаф. — Ладно я. У меня гражданство Израиля. Улечу и спрячусь так, что никто не найдет.
Он вытащил свитер, утепленные штаны и шерстяные носки.
— Давай одевать, чтобы не замерзла.
Иван убрал шприц в карман, и они принялись натягивать на Ярославу штаны поверх теплой бежевой пижамы.
— В ней веса-то нет. Ты не переборщил со снотворным? — спросил Олег и вытер пол со лба.
Иван пожал плечами.
— Откуда я знаю. Не разбираюсь я в этих вещах.
— А вдруг там дозировка для слона? — усмехнулся Олег и принес ботинки и пальто с прихожей.
— Пусть профессор разбирается, — махнул рукой Иван. — Не хочу в эти дела лезть. И вообще, я уже думаю, как мне с ним распрощаться. Он меня утомил…И платить меньше стал. К тому же, похоже, он меня шантажирует.
Олег вопросительно уставился на него, надевая вязанную шапку на голову Ярославы.
— Чем же это? Пареньком тем, что ли?
— Да. Хорошо, что у меня ума хватило не рассказывать профессору, куда я его дел. Нет тела — нет дела.
Олег кивнул и поднял Ярославу на руки.
— Иди, дверь открой.
Иван выглянул в глазок, затем медленно приоткрыл дверь. Тишина, только еле слышно гудели старые люминесцентные лампы. Он распахнул дверь настежь и отошел в сторону. Олег быстро вышел из квартиры и спустился до подъездной двери. Иван почти бесшумно закрыл дверь и побежал за Олегом.
— Так нести ее нельзя, — сказал Иван. — Если кто увидит, сразу почувствует неладное и позвонит в полицию. Давай возьмем ее под руки и потащим. Пусть лучше думают, что она пьяная.
Олег кивнул. Они обхватили ее за талию с двух сторон, положили ее руки к себе на плечи и бодро зашагали к микроавтобусу. Там уложили на задние сиденья, и Олег сел рядом, чтобы она не упала. Иван взобрался за руль и выехал со двора.
— Фух, — громко выдохнул Олег, когда они помчались по безлюдному ночному городу. — Давно так не нервничал. Сколько действует снотворное?
— Не знаю. Первый раз использовал…Надеюсь, с ней все будет в порядке. Не хотелось бы мне еще один грех на душу.
— Грех, — усмехнулся Олег и поправил руку Ярославы, свалившуюся на пол. — Ты что, в Бога веришь?
— Конечно, верю. А ты?
Олег снова хмыкнул и поудобнее устроился на кресле, рядом с неподвижной Ярославой.
— Это же сказки. Религия заменяла «руку закона». Теперь в ней надобность пропала. В современном мире все-таки живем.
Иван помотал головой.
— Не-ет. Если бы ты видел то, что видел я за пятнадцать лет работы с профессором, то не говорил бы так.
— Что же ты видел? — заинтересовался он и подался вперед.
— Когда-нибудь расскажу, но не сейчас.
Олег пожал плечами и уткнулся в экран своего телефона.
* * *Хмурый Илья допивал третью бутылку пива и с раздражением смотрел, как тощий выигрывал очередную партию. После того, как он продул последнюю пятисотрублевую купюру и вышел из игры, ставка повысилась до тысячи.
— Тощий, — позвал его Илья.
— Валентин Михайлович — для тебя. И улыбочку не забудь, — откликнулся он, аккуратно складывая купюры стопкой.
— Ладно, — недовольно поморщился Илья. — Валентин Михайлович, дай тысчонку до зарплаты.
Тощий хмыкнул и убрал деньги в нагрудный карман рубашки.
— Ты мне еще с прошлой игры торчишь.
— Не ври! Я возвращал, — рявкнул Илья и с силой бросил пустую бутылку в мусорку.
— Нет, не возвращал. У меня, в отличие от тебя, с памятью проблем нет. Я не даю в долг должникам.
Он оделся, попрощался и ушел. За ним потянулись остальные.
— Никитос, сколько времени? — спросил Илья и вытянулся на подоконнике, на котором любила отдыхать пьяная повариха.
— Почти пять.
— Что? Пять утра! — воскликнул он и спрыгнул с подоконника. — И телефон разрядился. Мать, наверное, с ума сходит.
— Успокойся, — сказал Никита и скрутил скатерть с игрального стола, который тут же превратился в стол для раздачи. — Она бы мне уже позвонила. Собирайся, пошли домой.
Они оделись и вышли на улицу. Морозный воздух отрезвлял и придавал бодрости.
— Я не пойду домой, — сказал Илья и похлопал друга по плечу. — Давай. До завтра.
— Может, не надо? — несмело спросил Илья.
— Что?
— Не ходи к ней. Это уже не смешно и похоже на манию. Забудь. Было и было, живи своей жизнью.
— Ты не понимаешь, — зашептал он, хотя на улице никого, кроме них, не было. — Я люблю ее так, что жизнь готов отдать. Никто никогда мне не был так дорог. И, знаешь, что самое страшное?
Никита помотал головой, глядя в безумные глаза друга.
— Я готов ее убить, лишь бы не досталась другому.
Никита сглотнул застрявший в горле ком и искусственно засмеялся.
— Ты же шутишь? Правда?
Илья пожал плечами, махнул рукой и зашагал в сторону дома Ярославы.
