Больше чем жизнь - nadiya black

Она даже не заметила, как они оказались в ее комнате - просто в какой–то момент Гарри снова схватил ее, и, спотыкаясь, подтолкнул к дивану. Когда ее бедра наткнулись на подлокотник, поцелуй прекратился. Гарри смотрел в глаза Гермионы, наблюдая, как в них разгорается огонь. Ее глубокое сбитое дыхание словно лизало его кожу, она хотела этого также, как и он!

Гарри развернулся и усадил ее к себе на колени. Он больше не мог сопротивляться густому зарождающемуся внутри возбуждению, которое обволакивало все его тело. Просто быстро рванул вниз тонкие бретельки платья, освобождая грудь. Боже, как же давно он мечтал сделать это. Каждую ночь после того злосчастного празднования Хэллоуина. И сейчас бесконечные тревожные сны и мечтания наконец–то стали реальными. Он мог касаться ее - этой груди, упругой, великолепно вздымавшейся, едва скрытой светлой тканью лифчика.

Голова кружилась настолько, что он все еще плохо осознавал происходящее. Просто прижался к этой груди ртом, оставляя на ткани влажный след, и тем самым вызывая у Гермионы сладкий, продолжительный стон. Это было…уже слишком. Он чувствовал, как ее пальцы зарываются в волосы на его затылке, слегка оттягивая назад. Так, как будто она уже очень давно мечтала сделать это. Эти ее движения, вперемешку со стонами, он был уверен, доведут его до предела, переступив который, он уже не сможет себя сдерживать.

Руки Гарри опустились вниз, поглаживая плоский живот. Обхватили бедра, поднимая юбку. Гермиона выгнулась и поддалась навстречу. Его пальцы добрались до влажных трусиков Грейнджер.

Мерлин. Она вся мокрая…

Он сместил их в сторону, проникая под влажную ткань. Раздвигая влажные складки, надавливая на пульсирующий клитор. С ее губ слетел еще один тяжелый стон. Это сводило с ума. Окончательно и совершенно.

Она распахнута перед ним. И Гарри не смог сдержаться. Проник внутрь - сначала одним пальцем, начиная медленно ласкать истекающую влагой промежность. Потом - двумя, двигая уже немного сильнее. Гермиона с шипением втянула в себя воздух. Снова выгнулась, дрожа под его рукой.

Гарри был так возбужден, что сводило дыхание. Он уже чувствовал отчаянную пульсацию в члене и знал, что не сдержится, если она еще раз застонет или подастся к нему бедрами. Он повалил ее на диван, нависая сверху, глядя в ее теплые, затуманенные желанием глаза. Ощущая руки Гермионы, царапающие кожу на спине, освобождающие его от рубашки. После этого ее пальцы переместились на его торс, начали гладить его, вызывая по телу миллион мурашек. Он уже больше не может останавливаться и быстро спускает боксерские трусы, иначе просто разорвется от этой бешеной, болезненной пульсации в паху.

И стоило бедрам Гермионы приоткрыться, он тут же втиснулся между ними. Ее тело заныло сильнее.

С каждой секундой все больше желания и меньше осторожности. Она уже не знала, о чем стонет, едва дыша, совершенно потерявшись в этих невероятных ощущениях, но на раздумия не было времени. Увидев в глазах Гарри немой вопрос, Гермиона нашла в себе силы лишь на то, чтобы еле заметно кивнуть.

Одно резкое движение - и он в ней. Гермиона громко вскрикнула, впившись ногтями в его плечи.

— Гарри…пожалуйста…

Он едва находит в себе силы, чтобы сказать:

— Гермиона, скажи мне, как тебе лучше, чтобы я…

— Только осторожнее, - перебивает. Тут же отводит взгляд. - И медленнее…

Она стискивает коленями бедра, сжимая его внутри. Вырывая из его горла рычащий стон.

— Я…не сделаю тебе больно.

Верит. А он медленно толкается в нее, чувствуя, как она дрожит, на секунду задерживая дыхание. Он старается держать себя в руках, но от ощущения того, что он в ней, просто выворачивает наизнанку, а разрядка бешено пульсирует где–то глубоко внутри.

Гарри наклоняется к ней и целует влекущие приоткрытые губы, щекой ощущая слезы на ее лице. Возобновляя медленные и размеренные толчки. Входит до самого конца, чувствуя дрожь в до предела напряженном теле.

Гермиона больше не сдерживает стонов, изо всех сил прижимаясь к нему, обхватывая руками широкую спину. Жжение почти пропало, снова уступив место наслаждению.

— Гарри…

Он сначала замирает, а потом вздрагивает всем телом, сильнее прижимаясь к дрожащей под ним девушке.

И мысль - где–то на задворках сознания - его. Его Гермиона. Его девочка.

Гермиона проснулась внезапно, как от толчка, и несмотря на все усилия, поспать еще хотя бы чуть–чуть у нее так и не получилось. Все еще не отойдя от сна, она уселась на кровати, и вдруг заметила Гарри. Герой всего магического мира спокойно спал, очевидно, ему снилось что–то очень приятное. Гермиона улыбнулась самой себе и легко погладила кончиками пальцев его ладонь. Не удержавшись, она снова откинулась на измятые простыни и залюбовалась расслабленным лицом Гарри: такое красивое, когда он потерян во снах и не обращает внимание на реальность.

Он вдруг пошевелился и крепче сжал Гермиону в своих объятиях. От этого движения у нее сбилось дыхание. Ей не хотелось нарушать этот восхитительный момент. Тот факт, что он был рядом, приносил настоящее умиротворение. Заставлял на некоторое время забыть обо всех проблемах, о том, что она скажет Рону, и что вообще они будут делать дальше. Гермиона удобнее развернулась в его руках, закрывая глаза. После вчерашнего низ живота неприятно тянуло, но сейчас для нее это имело так мало значения. Она все еще помнила это - его тело, такое красивое, сильное, подтянутое тело, его теплые руки, его невероятные зеленые глаза. Это стоило того. Она не сомневалась, что после этой ночи все измениться, при чем непременно в лучшую сторону.

Гермиона сама не заметила, как снова погрузилась в блаженный сон, но была грубо вырвана из него трелями не прекращающего вопить будильника. Мерлин, нет! Они проспали…Проспали ее любимую трансфигурацию!

— Гарри, вставай, - закричала она, быстро вскакивая с постели. - Гарри!

— Ты так кричишь, как будто бы Хогвартс атаковали Пожиратели, - сонно пробормотал он, явно не осознавая всю серьезность произошедшего.

— Мы пропустили завтрак, а теперь еще и первый урок у МакГонагалл. Вставай, Гарри, или мне придется использовать левитирующие чары!

Он нехотя повиновался.

— В моем представлении наше первое совместное пробуждение выглядело более романтично.

Гермиона не слушала его, собирая разбросанные по полу вещи.

— Просто кошмар какой–то! Нет, МакГонагалл точно сделает мне выговор, и будет сто раз права, - бормотала она себе под нос. - С моей стороны это просто верх халатности.

Гарри вздохнул и, улыбаясь, приблизился к ней, обнимая со спины.

— Успокойся, все будет нормально. Я понимаю, раньше ты никогда не пропускала занятия, но ведь все когда–то приходится делать в первый раз, не так ли?

Гермиона загадочно улыбнулась и, развернувшись, вдруг слегка приподнялась и поцеловала его. Это был очень нежный поцелуй, непохожий на все те, что были раньше, однако все равно заставивший мурашек пробежать по ее телу с новой силой. Когда же они наконец оторвались друг от друга, Гермиона посмотрела в глаза Гарри. Он улыбался. Этой своей улыбкой, такой теплой и неповторимой, которую она всегда так любила.

— Ну и почему ты улыбаешься? - спросила она, нарушая воцарившееся молчание.

Гарри внимательно смотрел на нее какую–то секунду, прежде чем ответить.

— Просто…просто потому, что сейчас я действительно счастлив.

— Я тоже счастлива, Гарри, но…мы все еще опаздываем, - сказала она, словно бы спохватившись. - Так, я в душ. А ты собирайся и, главное, попытайся придумать достойную отмазку, почему мы оба, - она сконцентрировала внимание на последнем слове, - не пришли на занятия вовремя.

Она зашла в ванную комнату и быстро забралась под душ, надеясь, что они будут не единственными, кто опоздал на занятия благодаря вчерашней вечеринке. Меньше всего ей хотелось, чтобы и без того щекотливая ситуация обернулась бы настоящей катастрофой.

Несмотря на возражения Гермионы, они спустились на обед в Большой зал вместе. Джинни за столом их факультета не обнаружилось, что лично для Гарри было вполне ожидаемо после увиденного вчера. Рон же находился в обществе Лаванды Браун и, судя по выражению его лица, молил Мерлина и Святого Годрика о том, чтобы тот избавил его от болтовни чересчур назойливой девицы.

Но, увидев приближение Гермионы, Рон встрепенулся и заметно оживился. Проследив за такой переменой в его настроении, Лаванда недовольно поджала губы и отвернулась, чтобы продолжить изливать поток слов на новую жертву - Парвати Патил.

— Ну наконец–то! И где вас только черти носили?! - воскликнул Рон, наблюдая за расположившимися напротив него Гарри и Гермионой. - МакГонагалл была очень обеспокоена тем, что ты не соизволила явится на ее урок. Не думал, что скажу это, но, блин, Гермиона, ты же староста! Куда подевалась твоя идиотская ответственность?