7 тайн Древней Руси. Детектив Временных лет - Михаил Савинов

Мифологические сюжеты по всему миру складывались схожим образом. Пара «бог-громовник – змееподобное чудовище» известна у очень многих народов. Например, Тор сражается с Мировым змеем Ёрмунгандом, который живет на дне океана. Когда настанет время последней битвы, в которой падут почти все боги (это светопреставление у скандинавов так и называлось – «Рагнарек», т. е. «Гибель богов»), Тор сразит Змея, но и сам погибнет, отравленный его ядом. Образ Святого Георгия, поражающего дракона, – тоже из этого ряда змееборцев.

Змееподобным противником Перуна был Велес. Положение этого бога в мифологии славян очень сложно. Он представлялся в виде змея, сражался со светлым богом-защитником. Но в то же время Велес – покровитель богатства, торговли, его именем клянутся русские дружинники при заключении мира с Византией.

Сохранившихся изображений Велеса нет. Но известно, что они были.

Идол Велеса отразился в житийной литературе средневековой Руси. Все сообщения об этом идоле связаны с городом Ростовом, который, как мы помним, находился в глубине владений финнов-мери. В эпоху христианизации Руси с Велесом боролись ростовские святые – Леонтий и Авраамий.

Традиция помещать идол Велеса именно в Ростов сохранялась в русской средневековой литературе очень долгое время. Любопытную ошибку сделал в своем хронографе работавший в XVII столетии русский книжник – астраханский архиепископ Пахомий. Переписывая уже известное нам «Сказание о Словене и Русе», он писал:

«И, прочитав, повесили ее (грамоту Александра Македонского. – М.С .) по правую сторону идола Велеса во граде Ростове…»

Но «Сказание»-то новгородское, и никакого «града Ростова» в оригинале этой легенды нет! Значит, Пахомию были хорошо известны ростовские жития, и идол Велеса, в его представлении, мог стоять только в Ростове.

Но и в Новгороде, как и по всей северной Руси, Велес был хорошо известен. Создается впечатление, что южнорусский культ Перуна оказался новгородцам если и не враждебен, то, во всяком случае, чужд. Летописец специально оговаривает установку идола Перуна в Новгороде дядей Владимира Добрыней, а позже, когда настанет эра крещения Руси, жители Новгорода без больших сожалений (не будем, однако, забывать, что мы знаем об этом из христианской летописи!) расстанутся с Перуном.

В киевском пантеоне Владимира Велес отсутствовал (правда, есть более позднее упоминание, что он стоял у берега, вблизи торговых причалов), но зато там немало других таинственных богов, о которых надо обязательно сказать хоть несколько слов.

Так уж получилось, что мы знаем верования древних славян в основном по сочинениям тех, кто с этими верованиями боролся.

Пожалуй, есть только один памятник древнерусской литературы, в котором боги языческого времени упоминаются в нейтральном контексте, не воспринимаются как нечто враждебное и вредное. Этот памятник – «Слово о полку Игореве».

«Слово», написанное в конце XII века, настолько необычно по своему языку, стилю и идеологии, что некоторые ученые считали его подделкой, сочиненной в XVIII столетии. Сложность была в том, что «Слово о полку Игореве» было известно в одном списке, и список этот погиб в московском пожаре 1812 г. Однако последние исследования, основанные в первую очередь на анализе языка «Слова», показывают, что перед нами все-таки подлинная древнерусская воинская повесть, следы знакомства с которой встречаются в некоторых других памятниках русской литературы XV–XVI вв.

Так вот, в «Слове о полку Игореве» встречаются упоминания богов восточнославянского пантеона, и не только известных нам по летописи, но и совсем непонятных персонажей, таких как Див, Карна, Жля, Дева-Обида и многих других. Толковать эти образы «Слова» чрезвычайно трудно, потому что некоторые из них могли появиться в тексте в результате ошибок первых издателей «Слова», не понявших некоторых мест в рукописи.

Некоторые боги упоминаются в поучениях против язычников в церковных наставлениях для священников. Все эти известия нужно тщательно сопоставлять между собой, и только тогда образы богов начнут проступать перед нами. Но все равно эти образы окажутся весьма туманными и нечеткими.

Самый понятный и достоверный бог славян нам уже известен, и это Перун.

Далее, после Перуна, в списке богов киевского пантеона следуют Хорс и Дажьбог (или Даждьбог по другим источникам). Из летописного рассказа мы ничего не можем узнать про этих богов. Из других источников можно установить, что оба этих бога связаны с Солнцем. В «Памяти и Похвале князю Владимиру» уже известный нам монах Иаков, описывая низвержение идолов в Киеве, пишет: «…паче же и бесы, Перуна и Хорса…» Остальных языческих богов Иаков не упоминает. Получается, что Хорс, в обоих случаях – и в летописи, и у Иакова упомянутый вторым после Перуна, был весьма важен для славян-язычников. Из краткого упоминания Хорса в «Слове о полку Игореве» можно заключить, что это божество связывалось с движением Солнца по небу. С главным небесным светилом был связан и культ Даждьбога.

Солнце играло в жизни земледельческих народов огромную роль – весь их традиционный календарь был связан именно с движением Солнца, с его положением на небе. Мы уже коснулись традиционного календаря в главе о славянах, а теперь обратим внимание на животное, связанное с культом Солнца. Таким животным у очень многих народов считался конь.

Именно с помощью волшебных коней движется по небу Солнце – вспомним колесницу греческого бога Гелиоса. О почитании коня славянами известно не так уж много. Проще обстоит дело с соседями славян – скандинавами и финнами.

У финских народов широкое распространение получили привески-амулеты в виде миниатюрных коньков. Женщины подвешивали таких коньков к поясам. К таким привескам нередко подвешивались на цепочках маленькие плоские пластинки в форме утиных лапок. На Руси такие украшения известны во всех областях, где славяне тесно общались с финнами.

Но есть и собственно славянский, так называемый «смоленский» конек. Эти коньки встречаются по всей огромной области расселения славян-кривичей – по землям нынешних Смоленской, Калужской, Тверской областей, на Верхней Волге, есть находки таких коньков и за пределами кривического ареала – в Новгороде и даже в Старой Ладоге. Эти амулеты вошли в употребление в XI веке.

Конь также мыслился как существо-посредник между мирами – верхним миром богов и нижним миром чудовищ, миром живых и миром мертвых. Именно в этом качестве он помещается, например, в захоронения. На Руси известны такие погребения с конями – это дружинные курганы и камерные захоронения. А у некоторых финских народов получили распространение любопытные амулеты, на которых изображены все три мира древнего человека сразу. Ученые называют эти привески «всадница на змее»: женская богиня светлого, верхнего мира едет на коне, под копытами которого простирается змея.

Почитание коня у скандинавов хорошо известно по сагам и мифам Эдды. Один, верховный бог норманнов, ездил на восьминогом коне Слейпнире. Конь, по-видимому, связывался с культом Фрейра, бога плодородия и богатства. В «сагах об исландцах» можно увидеть четкие следы древнего культа коня:

«Изо всего богатства Храфнкель особенно дорожил своим конем гнедой масти, которого он назвал Конем Фрейра. Половину этого коня он отдал Фрейру, своему другу. Храфнкель так любил этого коня, что дал обет покарать смертью всякого, кто на него сядет».

Конь приносился в жертву богам на Йоль, праздник середины зимы, праздник поворота Солнца. Мясо жертвенного коня было главным блюдом на пиру. Не случайно именно употребление в пищу конины вызывало резкое неприятие первых христиан Скандинавии. А в Исландии запрет на употребление конины был введен сразу же после принятия христианства.

После Даждьбога в списке богов из «Повести временных лет» упомянут Стрибог. Об этом божестве вообще почти ничего не известно. В «Слове о полку Игореве» ветры названы «Стрибожьими внуками», так что есть основания думать, что Стрибог – это бог ветров. Ничего более внятного про Стрибога сказать нельзя.

Следующий обитатель киевского капища, Симаргл, не славянского происхождения. Это божество имеет ближайшую аналогию в мифологии иранцев. С нашим Симарглом можно сопоставить двух иранских мифологических персонажей – гигантскую волшебную птицу Симург или Сэнмурва – это крылатый пес, обитающий на Мировом древе. Как иранский Сэнмурв (или Симург?) оказался в киевском пантеоне – вопрос, до сих пор не имеющий удовлетворительного объяснения. Появление его можно объяснить контактами Руси с ираноязычными северокавказскими аланами, а может быть, летописец просто записал в свой рассказ все имена мифических персонажей, которые были ему известны. Попал в список и крылатый Симург, который иногда встречается в русской орнаментике XII века – например, на больших створчатых браслетах.