Кровавый камень - Карл Вагнер

Терес ответила ему взглядом в упор и презрительно поджала губы. Она откровенно передразнивала Ристокона. Голоса за столом постепенно затихли.

Ристокон вспыхнул, его шрам побелел.

— Я хотел бы услышать ответ, Терес, — произнес он, пытаясь казаться вежливым. — Ты знаешь, что между нашими родами существует кровная вражда, и, если ты мужчина, честь требует, чтобы мы скрестили мечи. Но если ты действительно девушка, то я предпочту взять тебя в свои покои и поступить с тобой, как с любой захваченной в плен женщиной.

Пальцы Терес стиснули чашу с вином.

— Я и не подозревала, что ты столь разборчив, Ристокон, — отвечала она громко. — Всем известно, что ты привык убивать женщин и детей. К тому же твой сомнительный кодекс чести позволяет тебе укладывать в постель кого угодно.

За столом воцарилось молчание. Смех за другими столами, казалось, отдалился на многие мили. Кривая улыбка Ристокона застыла на напряженном лице пугающей гримасой. Он медленно поднялся на ноги, тяжело опираясь обеими руками о край стола.

— Отведите эту уродливую стерву в мои покои! — задыхаясь, выдавил он. — Я узнаю, скрывает ли эта грязь и кожаная одежда женщину!

— Ристокон, здесь приказываю я, — вмешался Дрибек. — Я дал слово не обижать пленных.

Подавив возмущение, Ристокон опустился на место и быстро обежал взглядом лица сотоварищей.

— Я не намерен поступать с этой стервой иначе, чем с любой женщиной, — процедил он со злобным смешком. — Не понимаю, почему ты оказываешь подобную любезность врагу, прекрасно зная, как обошлись бы со всеми нами Волк и его отродье! И мне излишне напоминать тебе, что сражение помогла тебе выиграть моя конница, иначе ты на себе ощутил бы милость Волка. Терес — военный трофей под стать любой пленной девке, и я полагаю, что заслуга в победе обеспечивает мне выбор добычи. По крайней мере меня удивляет господин, лишающий своего капитана небольшого развлечения, тем более того капитана, который…

Дрибек нахмурился. Многие выказывали согласие с мнением Ристокона, в словах которого присутствовал здравый смысл. Но у лорда был свой замысел, который он не желал обнародовать. В равной мере ему не хотелось терять лицо перед своими людьми, что казалось неизбежным независимо от того, уступит он капитану либо откажет его притязаниям. Меч остер и не имеет рукояти: получается, что воля Ристокона пересиливает его слово либо господин скупо одаривает своих воинов. Впрочем, обвинение в скупости можно снять.

— Я не забываю о твоей роли в нашей победе, — быстро проговорил Дрибек. — Но капитану не пристало забывать о праве господина первым выбрать себе долю добычи. Я как раз собирался возлечь с дочерью моего врага. Есть девы послаще и недоступнее, но меня позабавит укрощение этой рычащей волчицы. Выбери себе любую другую, Ристокон, и будь уверен: твоя преданность будет вознаграждена более достойной добычей. Отведите ее в мои покои, — приказал он ее стражам, и те вывели Терес из зала. Проходя мимо лорда, она угостила его презрительным взглядом, не обращая внимания на ухмылки остальных гостей.

Ей вслед прозвучал издевательский смех Ристокона:

— Изволь только поделиться с нами своим открытием, господин! И не забудь надеть на волчицу намордник — ведь ее укус может быть ядовитым!

«Что ж, ренегат из Воллендана, похоже, удовлетворен», — решил Дрибек. Очевидно, он насытил свою месть унижением девушки, но главное, решение Дрибека одобрили его сподвижники. Это прозвучало отличной шуткой, присущей пьяному ночному веселью. Завтра или через день этот случай забудется, превратясь в нечто вроде забавного анекдота, и он сможет пустить в ход свои новые планы, не беспокоясь о последствиях этой пирушки…

Терес нервно расхаживала по комнате в другом крыле крепости. Две внушительного вида служанки пристально следили за ней. Скорее, с тем чтобы не позволить ей запереться, поскольку покои Дрибека находились в верхнем этаже замка, и далеко-далеко внизу сверкали праздничными огнями улицы Селонари. За дверью несла стражу пара часовых. Впрочем, Терес вовсе не собиралась прыгать из окна; вначале она намерена была показать Дрибеку свои когти, вздумай он прийти, чтобы выполнить свое обещание.

Девушка угрюмо металась по своей тюрьме. Прочная веревка могла бы помочь ей бежать через окно, но вряд ли Дрибек держит ее под рукой. Стража уже вынесла кое-что из оружия. Возможно, что-то осталось, и если она сумеет раздобыть себе что-либо незаметно для сторожей… Но за ней пристально следили две служанки.

Не будь она так взволнованна, комната могла показаться девушке любопытной. Обстановка была богатой, но не блистала особенной роскошью, в комнате царила деловитая и спокойная атмосфера. Один из альковов представлял собой маленький кабинет, заваленный книгами и картами. Девушка пробежала по ним взглядом, особенно по картам Южных Земель, но не нашла в них ничего интересного с военной точки зрения. Книги казались ей бессмысленными, кроме одной, название которой ей удалось прочесть, и это оказалась история кланов Воллендана. Чтение Терес обычно ограничивалось военными донесениями, а прочее, представляющее для нее интерес, читали, согласно ее приказу, вслух ее канцеляристы. Недаром говорили, что Дрибек был ученым. Она неохотно призналась себе, что этот человек не был мужланом и в прочих, более важных делах — ей уже довелось увидеть его доблесть. Глаза девушки то и дело помимо воли устремлялись на постель — огромное, украшенное пологом сооружение, матрас которого покрывали мягчайшие меха.

Вряд ли ей удастся отыскать какое-то оружие, не обыскивая многочисленных комодов и шкафов, и сомнительно, чтобы стража позволила ей подобный обыск. На одной из тумбочек были разбросаны изящные предметы дамского туалета вперемешку с ювелирными украшениями. «Это принадлежит Пентри — любовнице милорда», — пояснила одна из служанок в ответ на недоуменную гримасу девушки. Терес пожала плечами: она чуралась подобных роскошных безделушек. Там же лежало зеркало, и Терес рассеянно подметила, что ее лицо было грязным. Чтобы занять чем-то руки, она отыскала таз для умывания и умылась. Вообще-то симпатичное у нее лицо.

У двери послышались голоса, вошел Дрибек и жестом выпроводил в коридор служанок. Затем осторожными шагами приблизился к девушке.

— Итак… лорд Селонари набрался храбрости для укрощения рычащей волчицы? — усмехнулась Терес, стараясь говорить спокойно и прикидывая расстояние между ними. — Бывало, что меня лапала пьяная деревенщина. Кое-кому из них потом достались теплые местечки — жирными смотрителями в гареме чужестранного императора… Не упасть ли мне в обморок перед чванливым победителем, слово которого не стоит ломаного гроша?