День, когда мы встретились - Барбара Бреттон

— Вот именно. Неудачный брак был бы для тебя слишком большим ударом.

Мэгги заерзала на стуле, чувствуя себя неуютно,

— Я не думаю, чтобы мне это грозило.

— Элли и Клер рассказывали мне что-то о каком-то пеньюаре. Сначала я было не поверила, но выходит, что это правда. Осторожней, Мэгги, ты можешь совершить большую ошибку!

— Я не знаю, что там наговорили обо мне Элли и Клер, но, кажется, ты спешишь с выводами.

— Сестрам ты можешь вешать лапшу на уши, но меня не проведешь. У тебя все на лице написано!

Мэгги посмотрела на свое отражение в зеркальном боку кофейника. На нее смотрела женщина, светившаяся счастьем, словно последняя дура.

— Я знаю, что делаю, — сказала она. — У тебя нет причин ни о чем волноваться.

— Я тоже думала, что знаю, когда выходила замуж за Кэла.

— У тебя была совсем другая ситуация. Папа умер, ты осталась одна с тремя маленькими детьми. Неудивительно, что Кэл показался тебе подарком небес!

— А чем отличается твоя ситуация? — продолжала настаивать мать. — Двое детей, старшей скоро думать о профессии, у тебя самой работа на полставки и никаких перспектив.

— Мама! — В голосе Мэгги появились решительные нотки, которых у нее не было раньше. — Наши ситуации нельзя сравнивать. Чарлз, слава Богу, жив, да и от обязанностей отца — материальных или еще каких-нибудь — вроде бы не отказывался. Дети, слава Богу, обуты и одеты — может быть, не в шелка, но и не в лохмотья. Кроме того, почему же это у меня никаких перспектив? Я учусь в школе, и рано или поздно это, надеюсь, окупится! — Мэгги злилась от того, что приходится объяснять все это матери.

— Вот что я тебе скажу, — продолжала та, — нельзя знать человека, пока не выйдешь за него замуж. Встречаться — это не то. Можно хоть двадцать лет встречаться — и все равно всего не узнаешь, пока не начнешь жить с ним постоянно. Но может оказаться поздно.

— Да, не спорю, — согласилась Мэгги, — не ошибается разве что Господь Бог. Но почему же ошибку нельзя исправить? Разводы, кажется, у нас не запрещены! Ты же развелась с Кэлом, когда увидела, что он за тип.

— Я не сразу это увидела.

— Но в конце концов увидела же! А это главное. Рита помрачнела от нахлынувших воспоминаний.

— Я на все для вас готова, девочки, — вздохнула она. — Я за вас жизнь отдам.

— Я знаю, мама. — На глаза Мэгги навернулись слезы. — Мы все это знаем. — Она сжала руку матери: — Хотела бы я быть хотя бы вполовину такой же хорошей матерью, как ты.

В глазах Риты тоже блеснули слезы, но она улыбнулась и сжала руку Мэгги в ответ.

— Я не знаю лучшей матери, чем ты, Мэгги. Нельзя любить своих детей больше, чем ты.

Мэтт позвонил во вторник поздно вечером.

— Слушай, старик, — сказал он Конору, — я тут достал четыре билета. на бокс, на чемпионат мира. Мы с Полом и Эдди заедем за тобой завтра в полседьмого.

— Звучит потрясающе, — одобрил Конор. — Но у меня уже есть кое-какие планы на завтрашний вечер.

Конор ждал на ужин Мэгги и был просто обязан сотворить какой-нибудь кулинарный шедевр.

— К черту все планы! Чемпионат мира, сечешь? Это не каждый день бывает!

— Придется пропустить.

— Ничего не понимаю! Ты не идешь на чемпионат мира?!

— Ты не ослышался.

— Почему, черт возьми? Ты работаешь или что?

— Или что.

— Женщина?

Конор вдруг понял, почему Мэгги не торопится сообщать об их романе своим родственникам. Родственники действительно порой могут свести с ума.

— Да, — признался Конор, придерживая трубку плечом и осматривая содержимое холодильника. — Женщина. — Не было причин лгать, хотя и раскрывать все карты тоже не следовало бы.

— Я ее знаю? — Нет.

«Тебе и знать не надо, — подумал он. — По крайней мере пока».

Мэтт был младшим в семье, над ним тряслись с колыбели, и он всерьез верил, что весь мир вращается вокруг него и все вокруг будут рады разбиться в лепешку, чтобы исполнить самые бредовые его желания. Он всегда жил в своем вымышленном мирке.

Теперь Мэтт, должно быть, уже докладывал всем родственникам и знакомым, что у Конора появилась некая пассия, ради которой он готов не пойти даже на свой любимый бокс.

Может быть, пора уже им с Мэгги открыть карты? Все равно ведь рано или поздно придется. Это будет серьезным испытанием для их чувств, но в себе Конор был уверен. Когда он видел Мэгги, слышал ее голос, ему казалось, что с каждым днем он влюбляется все сильнее. Еще неделю назад он не поверил бы, что он, Конор Райли, способен влюбиться как мальчишка. Раньше он был склонен думать, что любовь — это всего лишь красивое слово, придуманное для того, чтобы подобрать приличный синоним для банального сексуального влечения. Но то, что он испытывал сейчас к Мэгги, не имело с этим ничего общего.

В ее объятиях он забывал все свои горести. Даже Бобби. Впервые с того рокового дня он чувствовал себя спокойно.

Может быть, сказать ей о своих чувствах прямо сейчас? Снять эту чертову трубку и выложить ей все, что в его сердце, — и будь что будет. Может быть, он в один момент все потеряет, но он был готов к этому. Он уже испытал подобное в день смерти Бобби. Еще минуту назад ты мечтаешь, строишь планы. И вдруг одно мгновение меняет все, и ничего не вернуть назад.

Последний день в жизни Бобби, казалось, ничем не отличался от других дней. Работа полицейского — по крайней мере та, которой приходилось заниматься им, — довольно однообразна. Середину дня они провели на лошадиной ферме, расследуя кражу арабского скакуна. Владелица была очень огорчена пропажей любимца. Видно было, что она действительно вкладывает всю душу в свое дело, а не просто занимается им ради денег.

— Что ты об этом думаешь? — спросил Конор своего напарника, когда они садились в машину.

— Даже не знаю, что и думать. Давно уже не было такого запутанного дела…

По крайней мере хотя бы какое-то разнообразие. Обычно ограбления и их расследования бывали похожи друг на друга, как близнецы.

— Заедем по дороге в магазин игрушек, — попросил Бобби по пути в участок. — У Тины день рождения, я решил купить ей Барби.

Для Бобби мир вращался вокруг его жены и детей. Все, что он делал, он делал ради них. Бобби любил свою работу полицейского, но в глубине души мечтал о том дне, когда он наконец выслужит срок и выйдет в отставку, чтобы быть рядом с теми, кого он любит, все двадцать четыре часа в сутки. В сущности, Бобби Ди Карло хотел от жизни не так уж много.

Конор остановил машину перед магазином игрушек.

— Я мигом, — сказал Бобби. — Пять минут, не больше. Он вылез из машины и побежал к магазину.

Радио мурлыкало приятную мелодию, Конор откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Солнце слепило его даже через закрытые веки и создавало в машине невыносимую Жару.