Горячая зола - Касси Эдвардс

– Это был грустный день, когда наш народ, арапахо, был вынужден отказаться от прав на свой дом, свою страну и независимость и согласиться никогда не вступать в борьбу с белым человеком.

Он повернул к Мэгги свои темные глаза.

– Здесь, куда мой народ, скитаясь, однажды пришел по доброй воле, нас теперь держат в заточении, под военной охраной, – сказал он, стиснув зубы. – Разве это не один из видов тюрьмы? Неужели не понятно, почему у индейцев в крови ненависть к большинству белых людей? Почему мои предки были столь воинственны?

Стыд охватывал Мэгги при мысли о том, что причинили ее предки не только арапахо, но и всем индейцам. Она содрогнулась в объятиях Соколиного Охотника.

– Как ты можешь любить меня? – воскликнула она. – Я белая. Мой ребенок белый. Мои предки, возможно, были среди тех, кто вынудил вас жить такой жизнью.

Соколиный Охотник немного отклонился и взял ее лицо в свои руки.

– Моя женщина, ты белая, но это произошло помимо твоей воли, – сказал он тихо. – Я искренне верю в то, что, если бы у тебя был выбор, когда ты еще была в утробе матери, ты бы предпочла родиться арапахо! Коли бы это было не так, ты бы не приняла в такой степени Соколиного Охотника и его убеждения! Разве это не так, моя женщина?

– Да, – прошептала она и нежно улыбнулась, глядя на него снизу вверх. – Возможно, кто-то давным-давно и моей семье был арапахо. Разве не было бы прекрасно, если бы обнаружилось, что моя прабабка или прадед любили индейца так же, как и я?

Соколиный Охотник улыбнулся ей в ответ и снова нежно привлек ее в свои объятия.

– Да, это хорошая мысль, но ее доказать невозможно, – сказал он. – Просто мы должны быть довольны тем, что ты такая, и неважно, что сотворило такими твое сердце и душу.

Соколиный Охотник пальцем приподнял ее подбородок и нежно поцеловал.

Однако ему следовало подумать о том, как убедить своего деда! Хоть тот и разрешил Соколиному Охотнику поступать по велению сердца, он знал, что дед не испытывал радости от того, что дорога привела Соколиного Охотника к белой женщине. Для Соколиного Охотника было важно, чтобы его дед искренне принял эту женщину, которая скоро станет его женой. Чувства деда были важны для Соколиного Охотника.

Соколиный Охотник видел по глазам деда, что он не одобряет Мэгги. А глаза деда иногда говорили больше, чем могли сказать слова.

Фрэнк легко слез с седла и осторожно огляделся. Был полдень, и кто-то должен чем-то заниматься вне дома, если не в саду, то где-нибудь еще.

Конечно же, ему сообщили неверную информацию сказав, что Маргарет Джун живет здесь. Со всеми теми деньгами, которые она украла из сейфа в Канзас-Сити, она имела возможность жить шикарно.

Вытащив пистолет из кобуры, Фрэнк крадучись подошел к входной двери хижины, незаметно прошмыгнул внутрь, стараясь производить как можно меньше шума.

Зловоние разлагающегося тела сразу ударило ему в нос, обжигая все органы чувств. В тишине он мог слышать жужжание мух – их здесь были целые полчища.

Когда его глаза привыкли к полумраку, царившему в хижине, то, что он увидел, заставило его подпрыгнуть от неожиданности. Он схватился рукой за горло, поняв, что под этим тонким, покрытым мухами одеялом было тело.

– О, господи, Маргарет Джун? – произнес он, быстро засовывая свой пистолет назад в кобуру.

Хотя он и пылал ненавистью к ней во время своего путешествия, ему все же не хотелось обнаружить ее под одеялом. Он никогда не забудет насколько нежна и хороша она была.

Сейчас, думая о том, что она, возможно, мертва, легче вспоминалась ее невинность, чем то, как зол он был, когда обнаружил, что она выкрала из сейфа все деньги.

В глубине души он никогда не забудет те ощущения, которые он испытал, держа ее в объятиях в момент их физической близости. Хотя она боролась с ним, он испытал в тот момент большую страсть.

Даже сейчас он ощущал боль в пояснице, вспоминая о том моменте. Даже если под этим одеялом лежит не Маргарет Джун, у него не было никакой надежды вновь ощутить своей плотью ее теплое тело. Она его убьет, если он не выстрелит в нее первым.

Встав на одно колено, Фрэнк отогнал мух, затем дрожащими пальцами взялся за угол одеяла и медленно начал его отворачивать, пока, наконец, не увидел лицо.

Фрэнк облегченно вздохнул, увидев, что под одеялом был мужчина, а не Маргарет Джун.

Это должно быть Мелвин, подумал он. Ее муж. Но почему она оставила его непогребенным?

Решив, что здесь что-то нечисто, ему захотелось осмотреть тело, чтобы узнать причину смерти. Фрэнк сдернул одеяло с тела Мелвина.

Он был озадачен, не обнаружив огнестрельных ран и других следов применения оружия. Он подумал, что Молнии мог быть убит индейской стрелой.

– Кажется, это была естественная смерть, – пришел к выводу Фрэнк, снова накрыв тело.

Медленно он обошел хижину, осматриваясь. Маргарет Джун явно уехала в спешке. Но куда, черт подери?

Он выбежал наружу прочь из этого смрада.

Прежде чем отправиться дальше, он тщательно осмотрел двор и постройки, обнаружив в результате, что курятник пуст. Фактически исчезли все животные.

Выходя из курятника, он неуклюже споткнулся о раскопанную грязь, посмотрел вниз на ямку, пожал плечами и вышел наружу.

Итак, было ясно, что Маргарет Джун ушла. Он забрался в седло. Но было ясно и то, что она не отправилась на торговый пост за помощью. Там он все проверил. Оставались только индейские деревни. Не могла ли она?..

Упорно идя по следу Маргарет Джун, Фрэнк развернул свою лошадь, решив обойти все индейские деревни в резервации и за ее пределами. Если он не найдет ее там, значит она ускользнула от него навсегда!

Он зло прищурил глаза при мысли, что его, похоже, снова перехитрили.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Мэгги почувствовала, что ее желудок заурчал от голода. Лежа в объятиях Соколиного Охотника, она с любовью смотрела на него снизу вверх.

– Я привыкла каждое утро завтракать, – тихо сказала она, дотронувшись рукой до его щеки. – Дорогой, я хочу пойти собрать яйца для завтрака. Может быть, ты съешь со мной немного омлета сегодня?

– Омлет меня не соблазняет, – сказал Соколиный Охотник, тихо посмеиваясь. – Это не та еда, которую я хотел бы ввести в рацион арапахо.

Он игриво развернул ее и легонько шлепнул ниже спины.

– Иди, – сказал он, – собирай свои яйца. Делай из них омлет и ешь в свое удовольствие. Я пойду покормлю орла, затем встречусь с дедом. Я разделю с ним утреннюю трапезу. Он тоскует в одиночестве с тех нор, как в жизнь его внука вошла белая женщина.

– Когда я встречусь с ним? – спросила Мэгги, взяв корзину для яиц.

– Когда наступит подходящее для этого время, – сказал Соколиный Охотник, и его игривая улыбка померкла. – Многие его чувства резко настроены против тебя. Ты белая. Боюсь, что ты встретишься с ним лишь тогда, когда он посчитает нужным.