С/С том 26. В этом нет сомнения. Шантаж и флакон духов. Скупщик краденого. - Джеймс Чейз

То, что я увидел, настолько потрясло меня, что я онемел от изумления, по спине у меня пробежали холодные волны.

В голове у меня возникло воспоминание о насмешливой физиономии Маззо, который сказал, что с подобными молокососами или сопляками часто случаются автомобильные аварии.

ПРИДАВЛЕННЫЙ К ПОЛУ МОИМИ КОЛЕНЯМИ ЛЕЖАЛ ЭДВАРДС. ЛАРРИ ЭДВАРДС…

Я вскочил на ноги и отошел в сторону, с изумлением глядя на него.

— Ларри! Великий боже! Они мне сказали, что ты погиб! — воскликнул я.

Он медленно поднялся на ноги, вид у него был испуганный и смущенный.

— Мне необходимо выбраться отсюда! — пронзительно закричал он истерическим голосом.

— Ну нет! Я тебя отсюда не выпущу, пока ты мне не объяснишь, что происходит, — твердо заявил я. — Садись! Я дам тебе выпить.

Он с отчаянием посмотрел на распахнутое окно, потом на меня.

— И не пытайся, Ларри! — сказал я. — Я запросто сломаю тебе руку, если ты не сядешь спокойно и не поговоришь со мной.

Он поколебался, потом безнадежно пожал плечами и упал в кресло. Не спуская с него глаз, я подошел к стенному бару, налил полный стакан скотча и протянул ему. Он с жадностью выпил.

— Почему ты здесь? С какой стати ты пытался отправить меня в резиденцию? — требовательно спросил я, стоя рядом с ним.

— Я хотел выиграть время, — невразумительно пробормотал он. — Очень сожалею, Джерри, теперь мне стыдно… Но тогда я мог думать только о себе.

Обойдя его со спины, я сел напротив.

— Что ты имеешь в виду, Ларри? Давай-ка, выкладывай все с самого начала. Что ты делаешь, замаскированный под Фергюсона?

И он заговорил.

С ним произошло совершенно то же самое, что и со мной. Лу Прентц договорился о том, что он отправится на «смотрины» в отель «Плаза». Там он встретился с миссис Харриет. Его одурманили наркотиками по дороге в дом миссис Харриет. Там ему предложили немыслимые деньги: по тысяче долларов в день. Он принял предложение сразу же. С ним работал Чарльз Дювайн. Он научился подделывать подпись Фергюсона и довольно сносно имитировал его голос. Затем они прилетели в резиденцию Фергюсона. Одним словом, точное повторение моей истории…

— Ты познакомился с Лореттой? — спросил я.

Он обтер пот со лба.

— Я не мог выставить эту ненормальную суку из своей постели. Потом пошли всякие разговоры о том, что она не замужем и что приедет какой-то священник. Очевидно, ей надо было заполучить завещание на одну себя. Думаю, что с тобой она проделывала те же самые штучки.

— Она умерла. Они ее убили…

Он побледнел.

— Они мне говорили, что она разгуливает во сне…

— Я был там, когда это случилось… Я слышал, как она закричала от ужаса… Лунатики не кричат. Маззо сломал ей шею.

— Нет. Маззо не таков. Уж если ей на самом деле свернули шею, то это мог сделать только Педро. Он самый настоящий палач у Дюранта. Когда они обнаружат, что меня нет на месте, они бросятся за мной. Мне необходимо убраться как можно дальше от этого проклятого города.

— Но для чего же два дублера? Я не понимаю… Что ты делал?

— Я находился в Пекине. Фергюсон душевнобольной. Вот им и приходилось здесь иметь тебя, а в Китае — меня. Ты дурил голову прессе, а я в это время обманывал правительство Китая. Я отправился туда с целой сворой. Мое дело было подписывать бумаги, а свора вела перегопоры. Сам же Фергюсон заперт за решетками в собственной резиденции.

Я вспомнил про человека, который метался по комнате в левом крыле здания.

Фергюсон!..

— Ну, а что ты делаешь здесь?

Он протянул мне пустой бокал.

— Повтори, пожалуйста.

На этот раз я налил скотча и себе.

После того, как мы выпили, Ларри сказал:

— Джон Меррилл Фергюсон умер сегодня в шесть часов вечера…

Я чуть не выронил бокал.

— Умер?

— Да… Обширный инфаркт, очевидно…

— Откуда ты знаешь?

— В этом нет сомнения. Повезло, иначе и не скажешь… Тут мне здорово повезло! Я без дела слонялся в апартаментах Фергюсона, когда в доме внезапно поднялась суматоха. Раздались голоса, забегали люди. И я услышал, как в моей двери повернулся ключ… Меня заперли. Я прислушивался. Голоса усилились. Потом на письменном столе тихонечко затренькал телефон. К счастью, я поднял трубку. Они позабыли его отключить… Маззо звонил миссис Харриет. Он ей сказал, что Фергюсон умер. Что за женщина! Ведь это ее сын!

Она выслушала это известие так, как будто ей передали прогноз погоды… Она велела Маззо ничего не предпринимать до ее приезда. Дюрант находится в Вашингтоне. Она сказала, что сама предупредит его. А потом она сказала… У меня до сих пор в ушах звучит ее ровный холодный голос: «Скажи Педро, что Эдвардс и Стивенс больше не нужны. Ты понял? Педро будет знать, что нужно делать».

Я онемел.

— Она так и сказала?

— Я повторил тебе слово в слово. Маззо ей ответил, что Педро уехал на ночь в Майами, но он все сделает завтра. Она хотела еще знать, известно ли мне о смерти сына. Маззо ответил, что нет, что я заперт в своих комнатах. Тогда она сказала, что приедет завтра, и повесила трубку.

— Ты действительно считаешь, что она распорядилась нас убить?

Мне как-то не верилось, что возможно такое вероломство.

— Сколько раз можно повторять тебе одно и тоже! — заорал Ларри. — Я дождался, когда Маззо отправится спать. Я одел маску. Вытолкнул ключ на газету, подтянул его на газете в комнату, отпер дверь и вышел. Хотя страже было известно, что ты играл роль Фергюсона, меня они считали настоящим Фергюсоном. Поэтому я без труда сел в «ягуар» и приехал сюда. Сторож меня пропустил, тоже посчитав за Фергюсона.

— Но зачем же ей понадобилось нас убивать? — я все еще не мог поверить в это.

Он нетерпеливо махнул рукой.

— Пошевели мозгами! Пекинская операция закончена. Фергюсон умер. Мы с тобой можем доказать, что это мы подписывали все документы. И тогда разразится дикий скандал! Тут уж никакие деньги не помогут! Им просто необходимо заткнуть нам рты.

Я в ужасе смотрел на него.

— А ты просил меня вернуться в резиденцию!

У него забегали глаза.

— Да… я очень сожалею… Я испугался до потери сознания. Если бы ты туда приехал, они бы подумали, что я на месте. Я пытался выиграть время…

Я посмотрел на него с отвращением.

— Какой же ты подлец! Ты посылал меня на верную смерть, чтобы самому уцелеть!

— Не сердись, я потерял голову! А теперь нам обоим надо уносить отсюда ноги! Мы напрасно теряем время. Когда Маззо утром явится с завтраком и обнаружит, что я исчез, они начнут охоту. Послушай, Джерри, я видел, как эти люди работают, у них повсюду связи. Я постараюсь скрыться в таком месте, где они меня не смогут найти, и пробуду там до тех пор, пока они не убедятся, что я уже не стану болтать. Если ты хочешь остаться в живых, поступай таким же образом. Как бы ни сложились обстоятельства, никому и ничего не рассказывай. Мы с тобой ведь можем разрушить их империю… Но я не сумасшедшим, чтобы делать это! У меня есть деньги. Я затеряюсь. Советую и тебе последовать моему примеру. У нас есть восемь часов форы.

Он вскочил с места и мгновенно растворился в темною.

Я не пытался его задерживать. Если бы у него не отвалилась бровь, я бы отправился в резиденцию, а завтра утром умер бы…

Но сказанное им имело смысл. Пора было и мне уезжать. Я не задумался ни на минуту. У меня тоже имелись деньги. Уехав из города, я смогу дать указание своему банку перевести мои деньги в другой банк.

Куда же ехать?

Я должен был сначала справиться с паникой… Войдя в спальню, я обследовал свой бумажник. У меня было немногим больше тысячи долларов.

Сейчас я поеду в Майами, оставлю машину в аэропорту, а сам улечу в Нью-Йорк. Ну, а там очень просто затеряться.

Я уложил одежду в два чемодана, потом вспомнил о рукописи. Ее я не собирался оставлять. Напечатанные листы прекрасно уместились в один из чемоданов.

Машинку тоже надо было забрать. Если они увидят ее здесь, они подумают, что я печатал заявление. Я положил машинку на заднее сиденье машины, отнес туда же чемоданы, затем вернулся в коттедж проверить, все ли я забрал. Выключил везде свет и уехал.

Подъезжая к шлагбауму, я подумал, не будет ли здесь каких-либо осложнений со сторожем? Но он сразу же поднял преграду и даже кивнул мне на прощание.

Заставив себя немного успокоиться, я поехал по приморскому шоссе. В этот час движение было редким, но все-таки я ехал осторожно, не превышая скорости, хотя мне и хотелось выжать из мотора максимум.

Машинка действовала мне на нервы… Придется ее где-нибудь выбросить. Я знал, рано или поздно моя машина будет найдена. Оставлять в ней машинку было просто глупо. После этого охота за мной проводилась бы с удвоенной силой.

Через несколько миль я увидел придорожную площадку для стоянки машин рыбаков и затормозил. Дождавшись, когда на шоссе не было видно ни одной машины, я вышел, взял машинку, отнес ее к перилам и сбросил в воду.