Кровавая осень - Брайан Макклеллан

– За что? – воскликнул Бо.

– Вы оставили меня одну на войне!

Он ожесточенно потер ушибленное место.

– Клянусь, что убью следующего, кто посмеет поднять на меня руку. Но вы ведь живы и здоровы! Какая бездна вас так разъярила?

– Я…

Слова застряли у Нилы в горле. Перед глазами снова всплыла картина обугленных костей и горелой плоти. Кончики пальцев закололо – и не только от боли. Она вспомнила тот восторг и ужас, который почувствовала, когда убийственный поток магии лился через ее тело.

У Нилы вдруг закружилась голова, она пошатнулась, но Бо успел поддержать ее. Он отвел девушку под локоть подальше от солдат.

– Что случилось?

Теперь в его голосе слышалось беспокойство, а не гнев.

Нила покачала головой, понимая, что выглядит глупо. Ее лицо покраснело, слезы оставили грязные полосы на щеках. Избранная не должна так себя вести. Бо обеими руками повернул ее голову к себе.

– Что случилось? – повторил он.

– Я их убила.

Нила ненавидела себя за то, как жалко это прозвучало.

– Идем.

Бо бережно обнял ее за плечи, как брат ограждает от любопытных взглядов плачущую сестру, и повел Нилу через лагерь. Девушка смутно помнила, что он задавал какие-то вопросы, а она лишь рыдала в ответ. Наконец они зашли в ее палатку, Бо зажег лампу и повесил ее на распорку.

– Рассказывайте, – велел он.

Нила несколько раз глубоко вдохнула, успокаиваясь, и начала:

– Меня отослали в обоз, но кезанцы прорвались к лагерю. Их было очень много – гораздо больше, чем солдат, охранявших лагерь. Я рассердилась, что ничего не могу сделать, и снова и снова пыталась установить связь с элементами. – Она изобразила, будто щелкает пальцами, на самом деле не касаясь одним другого. – Я подумала, что смогу помочь, если сумею вызвать огонь. И вдруг у меня получилось. Я сделала правильное движение, и огонь с легкостью полился сквозь меня. Я выбежала вперед, за укрепление, и просто выпустила его.

– Огонь? – тихо спросил Бо.

Она кивнула:

– Это было похоже на волну, прокатившуюся по полю. Я попыталась сдержать пламя, но оно все росло и росло, пока я не потеряла сознание. – По щекам Нилы снова потекли слезы. – Инспектор отнес меня в безопасное место. Когда я очнулась, он пытался скрыть от меня правду. Но я видела сожженное поле. Я убила их.

Бо достал из кармана флягу и протянул ей. Нила с благодарностью взяла ее и сделала несколько глотков.

– Обмороки часто случаются, когда вы забираете слишком много энергии и теряете контроль над ней, – объяснил Бо. – Так ваше тело защищает себя, иначе Иное просто уничтожило бы вас. Сколько?

– Что – сколько?

– Сколько вы убили?

Нила отвела взгляд:

– Тысячи три.

Снова подняв голову, она ожидала увидеть в глазах Бо такое же отвращение, какое сама к себе испытывала. Разве она не чудовище? Она ведь одним движением руки убила множество людей.

Но Бо лишь удивленно вскинул брови:

– Девочка моя, это просто великолепно!

Она толкнула его кулаком в плечо.

– Ох нет. Я не это имел в виду. Это поразительно. Вы в одиночку защитили весь лагерь «Крыльев», спасли, вероятно, тысячи солдат.

– Разве вы не понимаете, как это ужасно? – Нила с недоумением посмотрела на него. – В одно мгновение отнять столько человеческих жизней! У них даже не было возможности защититься!

– Нила, то, что вы совершили, просто невероятно, – рассудительно произнес Бо. – Вы не должны казнить себя за это.

– Но я не могу иначе! Неужели вы так нечувствительны к чужой смерти? Неужели вы так бессердечны, что даже не понимаете, какой ужасной силой мы владеем?

Нила протянула к нему руки, беззвучно моля, чтобы Бо отрубил их. По щекам ее катились слезы, и внезапно она задрожала от холода.

Бо хмуро посмотрел на нее, затем вздохнул, взял с койки одеяло, укутал в него девушку и сам пододвинулся ближе. Он взял руку Нилы, погладил ее и тихо проговорил:

– Мне было четырнадцать лет, когда меня в первый раз заставили убить человека. Какую-то рабыню. На вид ей было не больше семнадцати. Гурланка с оливковой кожей и потухшим взглядом. Это было незаконно, но законность в Королевском совете никого не волновала. – Бо презрительно фыркнул. – Четырежды я отказывался, и каждый раз меня жестоко избивали за это. Наконец мне сказали, что если я не убью девушку, то погибну сам. Когда я снова отказался, они пригрозили лишить жизни Таниэля, Тамаса и Влору, единственных дорогих мне людей. Я был молод и глуп и поверил им. Я не мог допустить, чтобы мои друзья погибли, и когда от меня опять потребовали убить девушку-рабыню, я сделал это так быстро, как только смог.

Слеза скатилась по щеке Бо, но он мгновенно вытер ее, как только заметил, что Нила смотрит на него.

– Зачем они заставляли вас? – спросила потрясенная Нила.

Толкнуть четырнадцатилетнего подростка на хладнокровное убийство – это было ужасно жестоко.

– Чтобы сделать меня сильнее. Чтобы показать, какова на самом деле жизнь в Королевском совете. Я пытался сбежать оттуда семь раз или даже восемь. Меня ловили и опять избивали. Я был учеником самого куратора, и он заявил, что не позволит пропасть моему таланту из-за того, что у меня слабая воля. Бездна, я ненавидел этого человека. Я делал все возможное, чтобы осложнить ему жизнь: старался прилюдно опозорить его, начал спать с его любовницами, когда мне едва исполнилось шестнадцать. Однажды я даже подложил дерьмо ему в постель. – Бо коротко хохотнул. – И все побои, все не оставляющие следов магические пытки лишь укрепляли мою ненависть. Я даже поклялся убить его, но Тамас позаботился об этом раньше меня.

Нила почувствовала ужасную пустоту внутри. Все эмоции, все жизненные силы внезапно оставили ее.

– И я тоже должна стать такой? Человеком, которым движет лишь ненависть и отвращение к самой себе?

– Эй, полегче, – осадил ее Бо. – Мной никогда не двигало отвращение к себе. Я запрятал это чувство в самый дальний уголок сознания.

Уголки губ Нилы приподнялись в улыбке.

– Нет, – продолжил Бо. – Я не хочу, чтобы вы стали такой. Я хочу, чтобы вы научились управлять своей силой и жили так, как подсказывает совесть. Но иногда она будет требовать, чтобы вы убили человека. Такова жизнь Избранного. Ваша сила накладывает на вас обязанности – защищать друзей и соотечественников.

Нила кивнула, не найдя подходящих слов.

– Потом станет легче. – Бо ободряюще обнял ее за плечи. – Только не черствейте душой. Не становитесь такой, как я. Вы должны сделать все возможное, чтобы не допустить этого.

Она почувствовала, как его рука опустилась ниже.

– Это правда?

– Что?

– Или вы просто пытаетесь забраться ко мне под юбку?

Бо вздрогнул, и Нила тут же пожалела о своих словах. Это была правда. Каждое слово. И она только что оттолкнула его от себя – пусть даже в шутку.

– Простите, – пробормотала она. – Я не хотела…

Он криво усмехнулся:

– Что ж, по крайней мере, это честно. Пойду поищу себе палатку.

– Не уходите.

Бо хмуро взглянул на нее, а затем снова обнял.

Нила положила голову ему на грудь, прислушиваясь к ударам его сердца, и замерла. Крики умирающих, звучавшие в ее голове, утихли.

Но что-то подсказывало ей, что со временем их станет намного больше.

20

Тамас просмотрел горы рапортов о сражении, в котором он, как все были уверены, одержал победу.

Оно уже получило название битвы у ручья Нейда, по имени той речушки, которая протекала через поля боя. Судя по тому, что никаких слухов о четырехдневном отсутствии фельдмаршала по лагерю не ходило, Абракс решила сохранить тайну, а Олем заставил своих штуцерников держать язык за зубами. На какое-то время. Несколько сотен солдат знали, что Тамас отправился спасать Таниэля. Так или иначе, кто-то из них проговорится. Но чем позднее это произойдет, тем лучше.

Тамас трижды перечитал отчет Влоры, а кроме того – рапорты трех генералов, пяти полковников, двух капитанов и одного сержанта. Безусловно, Влора дала наиболее полную картину сражения, но остальные дополнили ее подробностями, о которых она не знала или посчитала недостаточно важными.

Фельдмаршал протер глаза и устало вздохнул. Он отдал бы сейчас что угодно за миску тыквенного супа Михали. Или даже за возможность пять минут поболтать с ним. Михали, при всех его недостатках, прекрасно помогал Тамасу снять напряжение, о чем фельдмаршал сам не догадывался, пока не услышал о гибели бога.

Но возможно, Тамас просто позволил себе небольшую слабость.

– Олем! – позвал фельдмаршал. – Олем!

Полог палатки приподнялся, и внутрь заглянул охранник. Тень от лампы заплясала по его лицу.

– Простите, сэр, но Олем отдыхает. Я могу что-то сделать для вас?

– Э-э, нет. Не беспокойся. Я сам… Постой, который теперь час?