Нелимитированная орбита - Пол Андерсон

Или, может быть, так только казалось колонистам, которые выросли на Земле. Новое поколение, представители которого, первоклассники, сидели сейчас у Свободы в аэробусе, находили все это вполне нормальным. Для них «Земля» была всего лишь словом, всего лишь термином по истории, связанным с другим термином «звездой», которую взрослые называли «Сол». Прожив на Растуме семнадцать лет — нет, черт побери, десять земных лет — Свобода стал замечать, что воспоминания о родной планете постепенно стали стираться в памяти.

— Ня-а-а, учительский любимчик. Ты уже наябедничал, а? Ну, подожди, доберусь я до тебя завтра.

— Прекрати, Фрэнк, — крикнул Свобода.

Мальчишка Де Смета поперхнулся и уставился на него. В густом воздухе плоскогорья Америки, плотность которого почти в два раза превышала плотность земного на уровне моря, звуки передавались так чисто и ясно, что дети никак не могли привыкнуть к способности старших отделять звук от шума. Однако, для всех, кто родился на Земле, эта способность была второй натурой, и Свобода прекрасно слышал не только шепот Де Смета, но и перешептывания других детей.

В зеркало заднего обзора он видел, что Дэнни с трудом сдержался, но все-таки не ответил обидчику. Темная узкая одежда мальчика выделяла его среди других детей, так же, как и его статус — первый в школе экзоген.

Остальные школьники тоже носили строгую одежду — по земному обычаю — но колонисты все-таки ввели некоторое разнообразие цветов и фасонов. Старый Джош Коффин, наверное, считал, что это — такой же грех, как и счастье.

Свободе иногда приходила в голову мысль, не Коффины ли первыми предложили ввести обязательную экзогенетику по причине того, что Тереза не смогла доносить ребенка, или потому, что Джошуа захотелось ввести еще одну обязанность для колонистов. Естественно, после того, как закон был принят, Тереза каким-то образом продолжала беременеть, — обычный случай. И в результате Дэнни, вместо того, чтобы получить несколько партнеров по играм дома, получил лишь целый выводок конкурентов.

Бедный парень. Но вмешиваться в это никто не имел права. Поскольку он, видимо, неспособен был обижаться, его приемные родители могли воспитывать его так, как находили нужным, без вмешательства официальных и частных любителей совать нос в чужие дела.

"Однако, — подумал Свобода, — можно все-таки посоветоваться с Сабуро.

Хотя бы попробовать".

Свобода сосредоточился на пилотировании. Каждый день маршрут менялся — три учебных периода по пять часов в каждом распределились с такими промежутками, чтобы время перевозок выпадало на самые подходящие часы.

Дорогу приходилось определять с помощью сложной системы ориентиров на местности, и быть всегда готовым к движению воздушных масс. При таком движении даже легкий порыв ветра мог нанести аэробусу сильный удар.

Уже в который раз независимой частью своего сознания Свобода отметил взаимосвязанность вещей. Говоря о том, что «нет таких вопросов, которые не относились бы к какому-нибудь делу», Торвальд Энкер был прав. Примеры, предоставленные Растумом, подтверждали его слова. Например, связь между экологией и школьными автобусами. Поскольку среди животных и растений, имевшихся на плато, лишь немногие были съедобны, колонистам пришлось выращивать зерновые культуры, привезенные с Земли. Но поскольку экология, необходимая для поддержки этих зерновых, еще не полностью была создана (взять хотя бы тот факт, что на Растуме имелся вирус, который нападал на нитрогенфиксирующую бактерию, симбиотичную земным бобовым), урожаи были плохими, и людям приходилось обрабатывать огромное количество гектаров, чтобы получить хотя бы необходимый минимум зерна. Поэтому большинству колонистов пришлось стать фермерами и поселиться обособленно от других, посередине обширных земельных владений. Это, в свою очередь, обусловило их зависимость от воздушного транспорта — все еще настолько дефицитного и дорогого, что он находился только в общественном распоряжении — чтобы они могли совершать поездки на расстояния, недоступные людям. Особенно это касалось перевозок детей в школу и обратно. А следствием этого было то, что возникла необходимость ввести обязательное поочередное пилотирование школьных аэробусов, к которому привлекались люди вроде Свободы, не занимающиеся фермерством. Ну, а это начинало оказывать влияние на обострение конфликта между профессиональными слоями.

Свободу постоянно мучил вопрос: не заржавела ли уже та свобода, ради которой они, судя по их словам, прилетели сюда.

Каким бы ни был маршрут, Дэнни всегда покидал аэробус последним.

Коффины жили дальше всех, у края Расселины. Когда Свобода посадил аэробус на их посадочную полосу, Дэнни прошел мимо него к выходу, не сказав ни слова.

Тереза Коффин вышла на крыльцо, увидев приземляющийся аэробус. В руках она держала ребенка, а другой, который только что начал ходить, повис у нее на юбке. Заходящее солнце окрасило ее волосы в яркий медный цвет. Она ухитрилась приветственно помахать рукой и крикнула:

— Хэлло! Может быть, зайдете на чашку чая?

— Нет, спасибо, — ответил Свобода, высунувшись из окна. — Джудит уже ждет меня.

Тереза улыбнулась:

— Готовитесь к свадьбе?

— Да, — кивнул Свобода, рассматривая голый двор с утоптанной землей, на котором не росло ничего, кроме ощипанного дуба. — Она по уши завязла в стряпне, шитье и еще бог знает в чем. Я обещал помочь передвинуть до ужина мебель.

— Да, передайте ей, что я привезу вечером те пирожные, что обещала, следующим автобусом до Стейнлейк Ройял. Я хотела бы испечь побольше, но…

— Тереза сделала какой-то кривой жест. У Коффина сейчас было уже пятеро детей, включая Дэнни, а шестой уже был на подходе.

— Спасибо, вы нам очень помогли. Хотя не стоило беспокоиться из-за такого пустяка.

— Как, мистер свобода! Свадьба вашей дочери!

— Конечно, конечно. Разумеется, я рад, что Джосселина подцепила такого славного парня, как Колин Локейбер, и мне хочется, чтобы все было, как положено, и так далее. Однако, устраивать на этой планете торжественную церемонию, имитирующую земную свадьбу в семье среднего уровня, в период осеннего сбора урожая и прочее… — Свобода пожал плечами. — Это уж чересчур.

Сойдя по ступенькам, Тереза приблизилась к нему. Ее лицо, покрытое морщинами и почти такое же обветренное, как и его собственное, помрачнело.

— Вы ошибаетесь, — сказала она. — Вероятно, вы просто не очень любите свою дочь. Кроме того, при теперешнем положении дел вряд ли что-нибудь сможет так подбодрить людей, как свадьба.

Свобода подумал о Джосселине, Дэвиде, о родившемся на Растуме Антоне и экзогенном младенце Гейле, стараясь не вспоминать о маленькой могиле позади своего фруктового сада. Ему и Джудит еще повезло. Большинство семей потеряло больше. И потери эти будут продолжаться. Впереди будут и еще один Год Болезней, и еще один ураган «Тихий день», и еще Бог знает, что их ждет впереди. Без сомнения, это был обыкновенный естественный отбор, в результате которого с течением времени появится раса более здоровых и одаренных людей, чем те, каких когда-либо знала Земля. Но в волосах Джудит появились седые пряди, так же, как и в его собственных. Он все еще был в расцвете сил, но горы постепенно начали казаться ему все более крутыми.