Небесам виднее - Ярина Рош
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рыбацкая деревня называлась Клиф — скала. Скалы ограждали с трёх сторон озеро, к которому спускаться нужно было по тропинке. Это мне напомнило лагуну.
(Слово «лагуна» образовано от латинского «lacus», что означает «озеро». Так называют неглубокие водоёмы естественного происхождения, которые отделяет от моря лишь узкая полоса, нанесённого течением песка, коралловый риф или барьерными островами.)
Деревня насчитывала двадцать дворов. Жили большими семьями, и поэтому у некоторых были очень длинные дома, усадьба-одалем. (Усадьба бонда была неделима. Её называли одалем, а самого владельца усадьбы одальманом. Слово "одаль" означало не только землю и усадьбу, но и "родину". Хозяева усадеб особенно заботились о том, чтобы ни единого клочка их земли не перешло во владение в чужие руки. Сохранение земли было залогом силы семейства и, следовательно, мощи государства в целом. Отсюда тщательно прописанные в законах требования о том, что земля не может переходить от одного рода к другому.
Владельцу земли запрещалось продавать усадьбу и прилегающие к ней угодья чужим людям. Сначала хозяин земли должен был предложить купить её своим родичам как близким, так и самым дальним, а уж затем, если абсолютно все родичи оказывались "некредитоспособными", могли продать её чужаку. При этом за семьёй, исконно владевшей землёй, оставалось право выкупа. Поэтому, дочь не имела права наследования при наличии в семье сына.) Но не все дома были большими, были и такие маленькие, как у Тины. В основном те, кто пришел сюда из других мест.
Жители занимались рыболовством. Ловили рыбу (лосось, треску, сельдь), или собирались все вместе и уходили добывать китов или тюленей. В деревню приезжали скупщики, которые забирали самую хорошую рыбу. Остатки жители забирали себе. Те женщины, у которых не было мужчин, но помогавшие сортировать рыбу, получали тоже улов.
Весной пахали землю и сеяли овес и ячмень. У некоторых были овцы, которых сгоняли в отару после стрижки, и отправляли на пастбище. Там пастухи следили за ними, находились они там до осени. Когда пригоняли, каждый расплачивался с пастухом сам. У некоторых были коровы, их тоже угоняли на пастбище утром, а вечером пригоняли. Этим в основном занимались мальчишки.
Женщины вычёсывали шерсть, пряли нитки, вязали и продавали свои изделия.
Мужчины, когда были на суше, занимались хозяйством, надо и починить, и подремонтировать. Ходили на охоту. Приносили зайцев, или что-то покрупнее: оленей, кабана. Но на крупных зверей старались ходить по двое. Ребятишки ставили силки на птиц. Мясо нам иногда приносил Михей. Тина говорила, что он частенько помогает ей.
Я осталась пока у неё. Идти мне некуда, да она меня тоже не выгоняла. Помогала ей с травами, варила зелье, ходила на сортировку рыбы. Все поглядывали, первое время на меня, жалели, что шрам мне портит лицо, но девушки были довольны, одной конкуренткой меньше. А я рассматривала всех и думала, куда же меня занесло? И спросить не могу. А по одежде и не определишь. Одни мужчины ходят в нательной рубашке и штаны, шаровары, другие сверху нательной надевали кожаную жилетку, обтянутые брюки были заправлены в сапоги. У женщин можно встретить и юбки с кофтами, и свободное платье-рубаху с длинными широкими рукавами, а сверху надето верхнее платье-сарафан с незашитыми боками, бретели которого закреплялись на плечах парными фибулами-брошами, а на талии такой сарафан, иногда, перехватывался поясом.
Что примечательно, дети были обуты в короткие сапожки.
Мы перебирали травы, когда к нам пришел староста Орм.
— Тина, завтра все выйдут в море, надеемся, что будет хороший улов. Приедет из города скупщик за рыбой, ему надо подготовить всё быстро. Надо будет помочь. Пусть твоя болезная тоже поможет, если уже выздоровела. Оплата, как всегда.
— Придем, что ж не помочь.
Когда последняя лодка исчезла из вида, я поднялась на скалу, села и стала разговаривать с ветром и морем, прося хорошую погоду у одного, и хорошего улова у другого. Посидев и почувствовав, что всё будет хорошо, я спустилась со скалы.
Эта скала имеет свою историю, о ней поведала мне Тина, когда увидела, как я поднималась на неё. Может это быль, а может выдумка. На этой скале было дерево, как оно прижилось здесь, загадка. Но оно выдержало и напор ветра, и зимние холода. Крепкими корнями вросло в камни, и был, как маяк, для моряков. К этому дереву приходила маленькая девочка, которая приносила воду и поливала его. Она была желанной и любимой дочкой в семье, которая росла на радость родителям. Но умерла мать, и остались они с отцом одни. Отец очень любил её и оберегал. Когда уходил в море, то всегда на скалу поднималась его дочка и провожала лодки. И по возвращению из плавания, моряки видела на скале около дерева маленькую фигурку девочки. Прошло время, и девочка выросла. И уже на скале стояла красивая девушка, которая провожала или встречала их. Многие сватались к ней, но отец решил найти достойного ей мужа. Но сердцу не прикажешь, девушка полюбила юношу, который недавно приехал в эту деревню, обосновался и вместе со всеми уходил в море. Но отец не хотел отдавать её за него. Как-то раз они вышли в море, и девушка провожала их, стоя на скале. Она ещё надеялась уговорить отца. Но, из этого плавания юноша не вернулся. На вопрос, что случилось? Отвечали, что несчастный случай. Девушка заметила, что отвечая ей, рыбаки отводили глаза. И она поняла, что в этом есть вина и отца. Она замкнулась, ни с кем не разговаривала. Уходя в море, рыбаки больше не видели её на скале. Прошло время и к ней посватались, и отец дал согласие на союз. Девушка, молча, готовилась к свадьбе, и отец решил, что девушка успокоилась и всё забыла.
Был сильный шторм, отец услышал, как закрылась входная дверь, он заглянул в комнату, дочери там не было. Он кинулся из дома, стал звать её. Когда он поднялся на скалу, то увидел свою дочь. Она стояла вся мокрая, с распущенными волосами и глядела на море. Сверкали молнии, дождь становился сильнее. И он всё понял, она не смогла забыть свою любовь, и не хотела без него жить. “Дочка, пойдем назад, я сделаю так, как ты хочешь. Прости меня, прости!”, Девушка повернулась к нему, и сказала: ” Я прощаю тебя!”. И бросилась со скалы. И в тот же
