Литературная Газета 6448 ( № 5 2014) - Литературка Литературная Газета

25 февраля 1986 года – В Кремле начался 26-й съезд КПСС

То был пик властного могущества Горбачёва. За ходом первого послебрежневского партийного форума внимательно следили во всём мире. Генсек открыто критиковал предшественников. Пустили в ход новое пропагандистское клише: "Эпоха застоя".

Но вместе с «брежневщиной» Горбачёв (в недавнем прошлом - выдвиженец Брежнева и Суслова) в конце концов повалил и собственный авторитет.

Другая идея съезда — отказ партийных органов от управления народным хозяйством. Звучало прогрессивно, но многие ещё во время съезда предупреждали, что дело может обернуться безвластием и развалом[?]

Теги: история , Россия

Преодоление либерализма

Константин Кавелин. Государство и община. - М.: Институт русской цивилизации, 2013. –1296 с. – Тираж не указан.

Константин Кавелин возлюбил самодержавие в ту пору, когда от него отшатывались даже титулованные Рюриковичи, – в эпоху Великих реформ. Тогда ведь просвещённым людям казалось, что только революционные изменения (не снизу, так сверху) помогут России преобразиться, выстоять. А самодержавные устои устарели безнадёжно.

Нам хорошо знаком этот максимализм, свойственный эпохам перемен. А Кавелин именно тогда рассмотрел живительные силы в коренных принципах русской жизни – таких, как самодержавная власть и общинное устройство. Увы, в ХХ веке "охранительные тенденции" в мировоззрении и творчестве Кавелина воспринимались как явление болезненное. Потому и не переиздавали этого самобытного и плодовитого мыслителя!

Зато в Институте русской цивилизации наконец-то вышло издание капитальное, охватившее все жанры и направления кавелинской мысли. Наследие Кавелина нужно не только переиздавать, но и умело преподносить. В этом издании всё совпало.

Теги: история , Россия , Государство и община

Неразгаданный историограф

Н.М. Карамзин. О любви к Отечеству и народной гордости. - М.: Институт русской цивилизации, 2013. – 736 с. – Тираж не указан.

Нет и не было в России более известного историка, чем Николай Михайлович Карамзин. Его книгами зачитывались, к его советам прислушивались императоры. При этом Карамзин не вписывается в удобные идеологические схемы. Его не назовёшь ни западником, ни славянофилом. То был несомненный патриот империи, властитель дум, создававший репутации. Это он опрометчиво включил первого русского царя чуть ли не в списки преступников. Но он же отстаивал право России на своеобразие, осуждая бездумное западничество эпигонов Петра Великого. Да и вообще к Петру Карамзин относился не столь восторженно, как это было принято в начале XIX века. В книге, которую составил историк Аркадий Минаков, впервые так полно и продуманно представлен Карамзин-идеолог, Карамзин – философ истории. Тут и выдержки из писем, и отдельные яркие мысли[?] Уважение вызывает и труд составителя, и наследие классика.

Теги: история , Россия , Карамзин

Пролог к трагедии

"Русско-японская война. В начале всех бед" - так назвал свою книгу скончавшийся несколько лет назад известный историк Анатолий Уткин. Он писал: «Есть в русской истории слова, от которых сжимается сердце: Цусима, Порт-Артур, Мукден . Мы просто обязаны помнить об этом жестоком уроке. Патриот – это не тот, кто предпочитает держать в памяти события, связанные со светлыми минутами национальной истории, а тот, кто знает периоды унижения своего отечества, причины и обстоятельства».

Грандиозные потрясения последующих лет отодвинули Русско-японскую войну на «дальний план», где она находится вот уже сто лет, заслонённая Гражданской и двумя мировыми войнами. По личному преподавательскому опыту знаю: на экзаменах вопрос о Русско-японской войне – самый сложный. Студенты не знают (а многие и не хотят знать) причин и итогов войны и где она проходила. Их сердца не сжимаются от упоминания пролива Цусима, где русский флот потерпел самое сокрушительное за всю свою историю поражение, и от слов «Мукденское сражение», которое по количеству задействованных в нём сил и средств оставалось одним из крупнейших вплоть до Первой мировой войны.

Причины войны

В ХIХ веке ныне процветающий Китай был объектом вожделений и экспансии ведущих государств мира. Интересы Японии и России столкнулись в Маньчжурии и в Корее, что привело к войне. В советское время она рассматривалась как империалистическая, захватническая и несправедливая со стороны обоих государств. Эта оценка не нуждается в пересмотре.

В 1894 году Страна восходящего солнца напала на Поднебесную и разгромила её. 17 апреля 1895 года Япония и Китай подписали мирный договор, по которому признавалась независимость Кореи от Китая, а Япония получила Формозу (Тайвань), острова Пэнхуледао и Ляодунский полуостров. Недовольные этим, Германия, Франция и Россия предприняли совместный демарш, вынудив Токио отказаться от Ляодуна. «Японцы поняли, насколько их страна зависит от западного империализма, когда у них отобрали полуостров Ляодун, «плод Китайско-японской войны». Вся нация, включая императора, почувствовала себя униженной. Чтобы сдержать гнев народа, правительству пришлось просить императора издать вердикт, предостерегающий от проявлений ярости. На этом горьком опыте возрос новый национализм. Лозунгом дня стало «гасин сётан» – «нехватка возмездия»[?] Значение «гасин сётан» в современной истории Японии переоценить трудно. Она привела к подъёму шовинистического национализма, который был направлен только против одной страны – против России», – пишет японский историк Окамото Сюмпэй. Намерения Токио укрепило известие, что Россия получила от Китая в аренду на 25 лет Ляодунский полуостров с Порт-Артуром и согласие на постройку Китайской восточной железной дороги, связавшей Читу с Владивостоком более коротким путём.

Представление о планах, а точнее мечтаниях, Николая II даёт запись в дневнике военного министра России Алексея Куропаткина, сделанная за год до начала войны, 16 февраля 1903 года: «Я говорил Витте, что у нашего государя грандиозные в голове планы: взять для России Маньчжурию, идти к присоединению к России Кореи. Мечтает под свою державу взять Персию, захватить не только Босфор, но и Дарданеллы».

6 мая император сделал своего фаворита, отставного ротмистра гвардейской кавалерии Александра Безобразова, статс-секретарём. К тому времени вокруг него уже образовался кружок алчных и беспринципных дельцов. Историк Олег Айрапетов пишет: «Безобразовцы» инициировали безответственную авантюрную политику в Маньчжурии и Корее. Эта политика, по мнению Безобразова, должна была спасти Сибирь от расхищения природных богатств иностранным капиталом, а Россию – от войны с империей микадо… Корея привлекала возможностью проводить фактически не ограниченный ничем лесной промысел, качеством леса (75% лиственницы, 15% ели и пихты, 6% кедра и только 4% лиственных пород), объёмом поставок… и наличием дешёвой рабочей силы. При этом остаётся непонятным, на какой коммерческой почве предполагалось договориться с дальневосточным соседом».

Предвкушая наживу, об этом не думали. Для разработки природных ресурсов Кореи «безобразовцы» создали компанию. Ей покровительствовали Николай II и министр внутренних дел Плеве. Безобразов нашёл общий язык и с внебрачным сыном Александра II, вице-адмиралом Алексеевым – одним из главных сторонников «маленькой победоносной войны» с Японией. В июле 1903 года Алексеева назначили наместником на Дальнем Востоке с задачей объединения работы всех ведомств и правом вести дипломатические сношения с Токио, Сеулом и Пекином. Центром наместничества стал Порт-Артур. Положение дел усугублял конфликт между Плеве и министром финансов Сергеем Витте. Последний выступал за более осторожный курс дальневосточной политики и был скуп в финансировании потребностей военного ведомства в Маньчжурии.

Геополитические интересы империи в Маньчжурии и Корее переплелись с интересами группы приближённых к императору дельцов. По верному замечанию Айрапетова, интересы «России в Маньчжурии и Корее были столь призрачными, что явно не стоили политики, которая в конечном итоге привела к ухудшению отношений и с Китаем, и с Японией, и с Великобританией». Тем более не стоили они тех жертв, которые понёс народ в войне с Японией.

Подготовка к войне

Япония напала без объявления войны. Впрочем, её ждали. 26 января (8 февраля) 1904 года, после того как Япония разорвала дипломатические отношения с Россией, Николай II записал в дневнике: «Утром у меня состоялось совещание по японскому вопросу; решено не начинать самим». Не прошло и суток, как японские миноносцы атаковали русский флот на внешнем рейде Порт-Артура.