Аллигат (СИ) - Штиль Жанна

Мадди появилась довольно быстро. Выставив на столик серебряную бульотку, тарелки с сандвичами, пудингом и чайные пары с приборами, она вышла.

Бульотка напомнила «виконтессе» современный мармит, скорее всего, оказавшийся её оригинальным потомком. Какоё удобное устройство для неспешного чаепития! Неожиданно и очень красиво.

Тауни стеснялась и заметно волновалась, но это не помешало ей съесть сандвич быстро и аккуратно. Она раскраснелась, часто и шумно дышала, её руки дрожали. Она с силой сжимала вилку с кусочком пудинга, отпивая из чашки маленькими глотками горячий чай.

— Ты всё делаешь правильно, — успокоила её Ольга. — Урок поведения юной леди за столом ты усвоила на отлично. Твой дедушка будет гордиться тобой.

— Спасибо, миледи, — расслабилась девочка и отложила салфетку, посматривая на крошки на столике у своей чашки.

— Ты прочитала ту сказку о великанах и эльфах? — указала глазами «виконтесса» в сторону двери.

— Да, миледи.

— Тебе понравилась история? Может быть, осталось что-то непонятным?

— Всё понятно, миледи. Вот только…

Она немигающим взором уставилась в глаза Ольги, и у той кольнуло в затылке от нехорошего предчувствия.

Тауни выпрямила спину и села глубже на стуле в желании отдалиться от женщины.

— Вас тоже подменили эльфы? — выпалила она.

Ольга от неожиданности растерялась. Старыми суевериями буквально насквозь пропитан английский фольклор. Особенно много сказаний о божественном народе эльфов в Ирландии и Уэльсе.

— Эльфы подменяют младенцев, — собралась она с мыслями. — А вот чтобы подменяли взрослых… хм… не слышала.

— Вы старообразная фея, — не смутилась девочка, не спуская встревоженных глаз с собеседницы. — Вы спрятались за ликом нашей миледи. В вас нет души?

Старообразная фея? Кто это? Попахивало чем-то нехорошим. Вот тебе и Тауни!

Ольга вздохнула.

— Как же жить без души? Всё случилось несколько иначе, чем ты думаешь. Хочешь послушать? — спросила она осторожно, решив, что девочку пугать не следует. Да она и не выглядела испуганной. Скорее любопытной, жаждущей сказки. Вон, как горят потемневшие глаза. Она открыта для общения, и Ольга это видит.

Наклонившись над столиком и максимально приблизившись к Тауни, она заговорщицким тоном прошептала:

— Пообещай мне, что всё услышанное тобой останется между нами. Это будет нашей тайной — исключительно твоей и моей.

Девочка кивнула и нетерпеливо поёрзала на стуле.

— Я жила в другом мире, очень далёком и прекрасном, — начала Ольга. Она не станет лгать Тауни — ложь ни к чему хорошему не приведёт. — Там нет магии, великанов, эльфов и единорогов. И ты права, я взрослая, немного старше вашей хозяйки.

— А как вас там звали?

— Ольга, — улыбнулась «виконтесса». — Я жила в небольшом городе и работала в библиотеке.

— Такой, как у нашего хозяина?

— Не совсем. Там, где я работала, было мало старых книг. У графа Малгри великолепная библиотека и она мне очень нравится. Однажды я поднялась на стремянку, чтобы взять книгу на самой верхней полке и… упала.

— Совсем как миледи? — ахнула Тауни, округлив глаза.

— Да, как ваша миледи. Очнулась я уже здесь, в этом доме. Моя душа вселилась в тело вашей хозяйки, — Ольга погладила колени Шэйлы, убеждаясь, что чувствует прикосновение рук.

— И вас никто не узнал?

— Как видишь.

— А что теперь вы будете делать?

— Всё, что делала ваша хозяйка.

— Вы поменялись местами? И леди Хардинг будет делать то, что делали вы, где жили до этого?

Девочка задавала правильные вопросы, и у Ольги не было на них ответов.

— Будем надеяться, что так оно и есть, — прозвучало грустно. — Хочу тебе признаться, что я многого не знаю. Не все знания леди Хардинг перешли мне. Если я попрошу тебя немного помочь мне освоиться в вашем мире — поможешь?

Тауни кивнула, тут же потребовав «плату»:

— А вы расскажете мне, какие ваши мама и папа, и как живут юные леди у вас.

— Договорились, — протянула Ольга руку для скрепления договора.

— И что они умеют делать, тоже расскажете, — Тауни не спешила протянуть свою.

— Хорошо. А ты расскажешь мне о себе.

Договор скрепили рукопожатием.

— Вы хорошая фея, — широко улыбнулась Тауни, показав недавно прорезавшиеся боковые резцы, делавшие её улыбку озорной. — И совсем не страшная.

— Иди ко мне, — встала Ольга. Протянула руки в приглашающем жесте, и девочка шагнула в её объятия. — Ты помнишь, что должна держать в секрете от других, что узнала обо мне и называть меня миледи?

— Я никому не расскажу. А… что станет с вами, если я… — она не договорила, теснее прижавшись к Ольге.

— Не знаю, Тауни. Я никогда не была в такой ситуации.

— Вы умрёте, как умерли мои мама и папа? — голос девочки дрогнул.

— Не знаю, славная моя девочка. Не будем думать о плохом.

Ольга прижала Тауни к себе и по её щекам потекли слёзы. Отсутствие родительской любви и внимания толкнули Тауни в её раскрытые объятия, и женщина испытала радость. Она нуждалась в этой девочке, как та, лишённая материнского тепла и заботы, нуждалась в ней.

Установить доверие между ребёнком и взрослым, практически чужим человеком, непросто. Кажется, у «виконтессы» это получилось и стало её очередной маленькой победой. Возникшее взаимопонимание приведёт к симпатии, а уважительное и приятное общение станет крепкой основой доверительных отношений.

Глава 22

Который вечер перед сном Ольге не давали заснуть мысли. Они метались между этим и другим измерением, не находя приюта ни там ни здесь. Ей нестерпимо хотелось домой в свою маленькую квартирку, окунуться в её замкнутое пространство, вдохнуть запах книг, обложек которых касались папкины руки. Хотелось в фабричную библиотеку, никому не нужную кроме неё. Что станет с книгами? Что-то спишут и утилизируют, что-то распределят по другим библиотекам. Книги… Ужасно глупо было сейчас переживать за их судьбу, но в голову лезли мысли именно о них.

Не помогал роман, принесённый из библиотеки графа Малгри. Нудное повествование не убаюкивало. Ольга засыпала с трудом, тяжело и тревожно ворочаясь в постели, прислушиваясь к тишине спящего дома. Сколько в нём комнат? Тридцать? Сорок? Есть ещё третий этаж, куда она подниматься не торопилась, догадавшись, что там живёт прислуга.

Отношения с Тауни, как она и предполагала, приняли доверительный характер.

В первые часы общения девочка внимательно слушала о жизни детей двадцать первого века, их учёбе, увлечениях, играх, жизни в семьях. Задавала вопросы, надолго замолкала, о чём-то сосредоточенно думая, вздыхала и… безоговорочно принимала на веру всё услышанное. Наверное, «виконтесса» была убедительна.

Согласно договору Тауни рассказала, что живёт в поместье с дедушкой, помогая ему чистить столовое серебро и выполняя мелкие поручения. Он научил её читать, обучил письму и счёту. Родители? О них девочка знала со слов деда. Она была совсем маленькой, когда её отец нанялся матросом на торговое морское судно, и мама месяцами ждала его из рейса. Однажды он не вернулся. Вскоре женщина умерла при родах.

Сегодня Ольга не видела графа. Она позавтракала в одиночестве, без аппетита, в гулкой тишине столовой, показавшейся неуютной.

Траффорд на вопрос хозяйки: «Где его сиятельство?», сообщил, что милорд отбыл на встречу с арендаторами.

Ближе к вечеру, задумав посмотреть дом снаружи, Ольга позвала Тауни на прогулку.

Они спустились с невысокого крыльца, и женщина осмотрелась. Весь день шёл снег с дождём. Под порывами влажного февральского ветра раскачивались мощные ветвистые деревья с чёрными грачиными гнёздами. Шумели кусты. Зябкая рябь пробегала по лужицам в выбоинах камней вычищенной дорожки.

Ольга скользила в лёгких прогулочных кожаных сапожках по камням, чувствуя, как быстро мёрзнут ноги, шляпка не защищает от холода, а под широкое длинное манто из чернобурки поддувает ветер. И какой чёрт дёрнул её выйти в такую погоду на улицу и втянуть в это ребёнка?